Русский булочник. Очерки либерал-прагматика (сборник) - Латынина Юлия Леонидовна - Страница 7

А вот еще одно знаменитое оружие, полностью позаимствованное Сталиным из США. Это стратегический бомбардировщик ТУ-4, точная копия американского Б-29. Его скопировали полностью, включая отверстие в панели управления под банку с кока-колой, и пепельницу (хотя советские летчики курить не имели права). Копирование было столь рабским, что в качестве базовой единицы при расчетах использовали дюймы, которые потом переводили в миллиметры.

ТУ-4 строили уже фактически после войны, когда стало ясно, что была взорвана атомная бомба и срочно понадобились для нее носители.

Но почему у Сталина, превратившего всю страну в фабрику по производству оружия, не было хороших стратегических бомбардировщиков? Ответ заключается в том, что до изобретения атомной бомбы такой бомбардировщик был оружием оборонительным. Стратегический бомбардировщик – это оружие возмездия. Он означает, что если на тебя напали, ты летишь к противнику в тыл и наносишь удар по заводам, которые делают оружие, которым тебя атакуют.

Если нападаешь ты, стратегический бомбардировщик не нужен. Тебе не надо разрушать военные заводы противника. Ты планируешь их захватить целыми и использовать их продукцию для продолжения атаки.

Вместо стратегических бомбардировщиков Сталин проектировал, например, Ил-2. Ил-2 – это самолет-агрессор, предназначенный не для воздушных боев, а для уничтожения противника на земле. Да и советских летчиков не учили ведению воздушных боев. Но их учили наносить удары по наземным целям.

Одно из самых простых средств обороны от противника – мины. Но и мин не было.

«Инженерное управление Красной армии направило заявку на 120 тыс. железнодорожных мин замедленного действия. Этого количества вполне бы хватило для того, чтобы в случае вторжения германской армии парализовать все железнодорожное сообщение в ее тылах, от которых она полностью зависела. Но вместо заказанного количества было получено 120 мин, – вспоминает Иван Старинов. – Мины ждут своего часа».

Что же производила советская промышленность вместо оборонительного оружия – мин, противотанковых пушек (производство 37– и 45-мм противотанковых пушек было остановлено в 1939 г.), стратегической авиации? Она производила танки, которые можно использовать только в Европе, и самолеты, которые можно использовать только в чистом небе.

Война

По состоянию на 22 июня на Западной границе СССР Красная армия сосредоточила невиданную мощь: 12 379 танков, свыше 10 тыс. самолетов, около 60 тыс. орудий и минометов. Ей противостояли 3628 танков и 2500 самолетов вермахта.

К концу сентября Красная армия потеряла 15 500 танков, 10 тыс. самолетов, 66 900 орудий и минометов, 3,8 млн. единиц стрелкового оружия.

Как произошел такой невиданный разгром?

Виктор Суворов дает на этот вопрос простой ответ: армия была уничтожена именно потому, что готовилась к нападению. Аэродромы, придвинутые к границе на расстояние 8-12 км, были разбомблены. Снаряды, высыпанные перед войной прямо на грунт, были захвачены. Через снятые для наступления заграждения прошли немецкие солдаты, не встретив на своем пути мин. Гитлер нанес Красной армии удар в тот момент, когда она, как боксер, раскрылась.

И, отдавая бессмысленные приказы о контрнаступлении, Сталин насаживал армию, как медведя на рогатину, на стальные клинья наступающего вермахта.

Виктор Суворов – это первый человек, который внятно и связно объяснил нам, что же происходило в СССР до 22 июня 1941 г. Его роль в истории Великой Отечественной войны может быть сравнима только с ролью Галилея в физике, который первым установил, что все тела падают с одинаковым ускорением: а до этого две тысячи лет думали, что тяжелые тела падают быстрее.

Но это был тот редкий случай, когда Виктор Суворов ошибался. Точнее – анализируя все, что происходило до 22 июня 1941 года, Виктор Суворов совершенно прав. Но вот его описание причин катастрофы 1941 года поверхностно и часто следует советским шаблонам: «внезапным ударом», «по мирно спящим аэродромам» (ну, пусть не по мирно спящим, но все равно – «на земле»).

Самое полное описание дал историк Марк Солонин. В книге «На мирно спящих аэродромах» Солонин, авиаинженер по исходной профессии, заинтересовался самым простым из утверждений, общих для Суворова и советских историков: аэродромы были придвинуты к границе, поэтому самолеты все разбомбили на земле.

Солонин показал, что это не так: что просто в силу ТТХ тогдашних самолетов разбомбить их на земле было чрезвычайно трудно. Налет, в ходе которого повреждались 2-3 самолета и убивали 2-3 человек, считался необыкновенной удачей. Самолеты противника чаще всего уничтожали в воздухе.

А как же Красная армия лишилась к сентябрю 10 тыс. самолетов? А вот как: сначала следовал приказ отступить, и самолеты перелетали на другой аэродром. Потом следовал новый приказ – и самолеты снова перелетали. Через пять-шесть таких перелетов механики, обслуживающий персонал и пр. оставались где-то далеко, летчики грузились в автомобили и уезжали, оставляя самолеты врагу.

Как дело выглядело с танками, Марк Солонин описывает в трех книгах: «22 июня. Анатомия катастрофы», «23 июня – “День М”», «25 июня – глупость или агрессия»?

По идее дело с танками выглядело прекрасно. Красная армия имела на момент начала войны 24 тыс. танков, то есть в 7 раз больше, чем Гитлер. Но и это еще не все, потому что боевые качества этих танков были несравнимы.

1 августа 1941 года 1 (один) танк КВ под командованием старшего лейтенанта Зиновия Колобанова преградил дорогу на Гатчину колонне из 40 немецких танков. «Когда этот беспримерный бой закончился, 22 немецких танка дымились в поле, а наш КВ, получив 156 прямых попаданий вражеских снарядов, вернулся в расположение своей дивизии», – пишет Марк Солонин.

А вот как описывает встречу с КВ командир 41-го танкового мехкорпуса вермахта генерал Рейнгардт:

«С трех сторон мы вели огонь по железным монстрам русских, но все было тщетно… Русские гиганты подходили все ближе и ближе. Один из них приблизился к нашему танку, безнадежно увязшему в болотистом пруду. Без всякого колебания черный монстр проехал по танку и вдавил его гусеницами в грязь».

Из этого описания несложно заметить, что танк КВ вел себя в бою с частями вермахта точно так же, как если бы он выкатился на поле под Ватерлоо. Или под Аустерлицем. У противника просто не было средств его остановить. Генерал Рейнгард описывает, как немцы прикатили на поле боя 150-мм гаубицу. Она ударила по танку прямой наводкой. После чего КВ «втоптал» ее в землю.

При этом только в войсках Юго-Западного фронта КВ было 265 единиц. Помножим эти 265 танков на 22 – и окажется, что только эти КВ могли уничтожить гитлеровские танки полтора раза, причем без всякого вреда для себя. Заметим также, что в дополнение к КВ был еще Т-34, который мог пробить броню любому немецкому танку на дистанции 1000-1200 м и оставался неуязвимым для любого немецкого танка на расстоянии свыше 500 м. К июню 1941 года Т-34 в войсках было уже свыше 1000 штук.

И где же были эти танки?

А нигде.

Вот бой 26 июня южнее Ровно, в бой двинулась 43-я танковая дивизия 19-го мехкорпуса. «Из 237 танков, имевшихся в наличии до начала боевых действий, в атаку пошла сводная танковая группа в составе 2 танков КВ, 2 танка Т-34 и 75 танков Т-26».

А вот 24 июня три полка 81-й дивизии окружены немецкой пехотой в районе Немирова. «Как пехота может окружить танковый полк, на вооружении которого 270 танков БТ?» – саркастически спрашивает Марк Солонин. Это скорее походит на анекдот про мужика, который поймал медведя.

А вот 37-я танковая дивизия: в дивизии по состоянию на 22 июня – 316 танков, боевые потери – ноль, осталось на 26 июня – 221 танк. 10-я танковая дивизия – было 363 танка, боевые потери – 53 танка, осталось к вечеру 26 июня – 39 танков. Остальные, включая 40 КВ, растаяли. А вот 63-й танковый полк 32-й танковой дивизии: с 22 июня по 30 июля он потерял 17 человек убитыми. А танков он потерял 145, включая 14 КВ и 61 Т-34.