От магов древности до иллюзионистов наших дней - Вадимов-Маркелов Александр Алексеевич "АЛЛИ-ВАД" - Страница 67

Кио часто обновлял свой репертуар. Он постоянно экспериментировал и добивался иллюзионных эффектов различными средствами: то отвлекал внимание зрителей появлением ассистентов, то применял сложную аппаратуру, использовал театральную машинерию и другие приемы. Тщательно продуманная и изобретательная режиссура Б. Шахета, а затем А. Арнольда придавала программам Кио стройность, эффектность и хороший вкус.

Большинство современников видело представления Кио. Сам он рассказал многое о своих выступлениях в сборнике «Советский цирк» и в книге «Фокусы и фокусники». Кио был первоклассным советским иллюзионистом, правительство присвоило ему почетное звание народного артиста РСФСР. Президент Международной федерации объединений иллюзионистов X. Фермейден в своей книге отметил Кио в числе двадцати виднейших современных иллюзионистов мира.

Эмиль Теодорович Кио умер в 1965 году, не успев создать сюжетный иллюзионный спектакль, о чем он давно мечтал. В аттракционе его заменил младший сын Игорь Эмильевич (род. 1944). До этого ему уже приходилось вести представление во время болезни отца. Теперь И. Кио с успехом гастролирует по нашей стране, а также за рубежом. Был в Венгрии, Польше, Франции, Дании, Канаде, США, Бельгии… Общество бельгийских критиков и журналистов присудило ему свою высшую награду.

Старший сын, Эмиль Эмильевич (род. 1938), заслуженный артист Северо-Осетинской АССР, создал образ слегка застенчивого молодого ученого, вначале даже чуть удивленного тем, что происходит вокруг него: из автомобиля «Москвич» выходят несколько десятков людей, из детских кубиков появляются девушки…

Он гастролирует в Японии, Мексике. В ГДР артист награжден медалью «За укрепление братских связей между Союзом свободной немецкой молодежи и ВЛКСМ» и медалью памяти антифашиста Ганса Беймлера.

Новое, тоже сюжетное, представление Эмиль Кио готовит по сценарию писателей Я. Костюковского и М. Слободского. Его ставит народный артист РСФСР М. Местечкин.

Бурный рост национальных культур вызвал к жизни талантливые артистические силы и в союзных республиках. Появилась новая плеяда молодых советских иллюзионистов. Они успешно развивают новое направление.

Трюк Шага

Интересные сюжетные номера и представления создал заслуженный артист Белорусской ССР иллюзионист Шаг (Анатолий Сергеевич Новожилов, род. 1910). Когда Кио пришел в цирк, имея за плечами десятилетний опыт работы на эстраде, Шаг еще не начинал готовить свою первую иллюзионную программу. Старшие собратья экспериментировали в столице, на виду у всех, а Шаг работал на периферии и его «находки» и достижения не пользовались вначале большой известностью.

Между тем работы Шага всегда отличались своеобразием. Он каждый раз изобретал новый технический принцип для создания необходимого ему трюкового эффекта. В то время как старшее поколение иллюзионистов неизменно ломало себе голову над тем, где в данных условиях устроить незаметный «сервант», — Шаг всегда искал прием, позволяющий в нужный момент отвлечь внимание зрителя, чтобы дать возможность ассистентам спокойно унести реквизит с манежа.

Последовательно разрабатывая в течение многих лет приемы создания сюжетных иллюзионных представлений, Шаг всякий раз находил или изобретал такие трюки, которые убедительнее всего выразили бы мысль номера, а не приспосабливали содержание к старым трюкам. У него был свой творческий почерк — пристрастие к броским, крупным декоративным эффектам, выражающим мысль в ярких зрительных образах. Он всегда добивался, чтобы эти зрительные образы были обобщающими, емкими. В этом отношении творчество Шага сродни некоторым изобразительным приемам искусства кино.

Свою первую работу — «У нас и у них» — Шаг выпустил в 1934 году. В обозрении, еще незрелом в художественном отношении, были, однако, образы, как бы символизировавшие два мира. Запомнилась звенящая секира, отрубавшая человеку голову, и вцепившаяся в рукоятку секиры крошечная фигурка Гитлера, дрожавшего от ярости и злобы. Социалистический мир символизировала бесконечная масса маленьких тракторов, комбайнов и паровозов, которые артист вынимал из крошечного макета завода. Мы без труда узнаем здесь по-новому осмысленные традиционные трюки «обезглавливание» и «неисчерпаемая шляпа». Но даже эти яркие стержневые образы носили еще иллюстративный характер.

Из своего первого опыта Шаг сделал важный вывод: значительные темы нельзя решать мелкими средствами. И в обозрении «Если завтра война» масштаб изобразительных приемов был соразмерен с содержанием.

Интересен финальный эпизод. Получено известие о том, что враги нарушили советскую границу. На заднем плане сцены эскадрильи самолетов взмывали к небу и исчезали за облаками. Вдруг большой самолет с советскими опознавательными знаками влетал в зрительный зал, пикировал над головами публики и разбрасывал листовки, призывавшие каждого быть готовым к обороне Родины. В это время сам Шаг, стоявший на авансцене во фраке, мгновенно превращался в красноармейца в шинели и с противогазом, а цветущий розовый куст рядом с ним — в танк.

«Кто с мечом к нам войдет, от меча и погибнет!» — говорил артист, заканчивая спектакль.

Приемы иллюзионной феерии полностью служили здесь современной теме, притом уже не в сатирическом, а в патетическом плане. Финальная сцена представляла собой не отвлеченную аллегорию, как это было у предшественников Шага, а реалистический эпизод, который благодаря своей яркой выразительности поднимался до художественного обобщения.

Уже эти первые работы Шага привлекли к себе внимание. Периферийная печать отмечала, что «молодой артист и изобретатель внес в этот вид искусства политическое содержание, отвечающее требованиям нашего времени»[75].

Всю войну Шаг сражался пулеметчиком в десантных войсках. После победы вернулся на работу в цирк, продолжая развивать и совершенствовать приемы сюжетного использования иллюзионных трюков. В новой, послевоенной программе «Иллюзионные миниатюры» Шаг нашел немало оригинальных решений международных, бытовых и антирелигиозных тем.

В последней программе, включенной в спектакль Белорусского циркового коллектива, Шаг демонстрировал эпизоды, совершенно новые по своему характеру, в них образно выражались значительные темы современности.

На пустом манеже вмиг вырастало пшеничное поле, которому, как кажется, конца-краю не видно. Среди высоких колосьев ходили парни и девушки… И образ сегодняшней Советской Белоруссии возникал перед нами.

Вот приносят глыбу черного антрацита. Иллюзионист опускает ее в огромный стеклянный ящик — и антрацит превращается в бесконечные полосы разноцветных тканей и мехов, многочисленные ассистентки тянут их во все стороны, подхватывая из рук Шага и кружась хороводом по манежу. Еще мгновение — и внешность всех ассистенток меняется: они оказываются одетыми в платья и шубки из тех же тканей и мехов. А из стеклянного сосуда возникают новые и новые пестрые ткани, заполняя чуть ли не все пространство манежа.

Как бесконечно далек описанный эпизод от старинного «неисчерпаемого цилиндра», технической основы этого трюка. В нем ярко выражена мысль о техническом прогрессе нашей страны, поставленном на службу благосостоянию народа.

Программа Шага отличалась светлым, веселым юмором, в ней немало остроумных находок. Таков эпизод в комбинате бытового обслуживания, где живая белая кошка в прозрачном сосуде превращалась в черную, а затем ей возвращали первоначальный цвет. Директора комбината клиенты буквально разрывали на части — ассистенты уносили в разные стороны его голову, руки, ноги и туловище. Человек, выбежавший из зрительного зала на манеж, попадал в котел, где превращался в лилипута. Потом зрителю возвращали его прежний рост, и он, удовлетворенный, садился на свое место.

В финале представления весь цирк мгновенно превращался в цветущий бело-розовый плодовый сад, в котором щебетали птички и, казалось, солнце играло в каплях росы. Впечатление поистине волшебное.