«Непутевые ребята», или Полный трам-тарарам - Умански Кай - Страница 16

16

Мотор взревел. Мама Артура замахала платочком, а Мымра вскинула свой плакатик. Баньши достали разноцветные помпоны, подняли свой транспарант и запели простенькую речевку, которую сами же сочинили:

Но Шелупоня их не слышал. Он возился с кнопками на радиоприемнике.

Итак, фургон тронулся в путь.

Глава тринадцатая

В фургоне

ерзилка стояла у самой дороги в тени раскидистого дерева и ждала, когда за ней приедет фургон. Солнце начинало припекать, а она плохо переносила жару. От пота ее шерсть слипалась и выглядела неопрятно. Накануне она истратила на нее целую бутылку шампуня и гадала, заметит ли кто-нибудь разницу. Скорее всего, нет.

У ног ее стоял небольшой чемоданчик. Она три раза укладывала его, хотя багажа было, в общем-то, немного. Из одежды она взяла всего одно мешковатое платьице, которое никогда ей не нравилось, но которое она была вынуждена носить, потому что не любила ходить по магазинам. Еще она взяла расческу, зубную щетку, черную записную книжечку, карандаш и кулек с печеньем, которым она собиралась всех угостить в дороге.

Верзилка редко покидала свою пещеру при свете дня, так что отправиться за тридевять земель в Грязьеводск, чтобы выступать там перед толпой народа на огромном поле, было для нее смелым поступком. Оборотни — нечастые гости на курортах. Если им и случается куда-нибудь поехать в отпуск, то большую часть времени они проводят, вспоминая имя друга, которому можно было бы послать оттуда открытку. Верзилка хотела послать открытку своей подруге Ширли, которую она не видела с тех пор, как в шестилетнем возрасте они поссорились из-за расчески, но потом вспомнила, что у нее нет адреса.

Тут раздался пронзительный гудок клаксона, и на дороге в туче пыли показался дребезжащий фургон. Верзилка глубоко вздохнула, вышла на обочину и помахала рукой.

Фургон резко затормозил. Водительское стекло опустилось, и из него высунулся Чуча.

— Запрыгивай! — гаркнул он.

— Ладно! — крикнула она в ответ. — Только… куда?

В салоне оставалось еще одно свободное место, но Верзилка быстро сообразила, что там ей будет некуда деть свои длинные ноги.

— Полезай в багажник, устроишься между инструментами!

— А… ну, хорошо!

Верзилка обошла фургон и открыла дверцу багажника. Он почти полностью был забит инструментами, но между пианино и барабанами все же оставалось небольшое пространство, куда она могла бы втиснуться, если поджать колени и пригнуть голову.

— Быстрее давай! — поторопил Чуча. — Времени в обрез.

Верзилка забралась в багажник и с трудом устроилась на свободном пятачке.

Шелупоня перестал возиться с радиоприемником и, обернувшись через плечо, спросил:

— Ну как ты там, Верзилка?

— Отлично, — ответила Верзилка. — У меня все прекрасно.

Хотя на самом деле это было вовсе не так. В багажнике было темно и душно, а педаль от пианино больно врезалась в спину, но Верзилка не хотела никому доставлять лишнее беспокойство.

Фургон рванул вперед, подпрыгнул, и Верзилка больно ударилась головой о потолок. Она съехала пониже и пожалела, что не захватила с собой подушку.

— Ну, как тебе фургон? — проорал Чуча, перекрывая рев мотора.

— Супер! — отозвалась Верзилка. Но из-за того, что фургон несся на полной скорости, подпрыгивая на ухабах и проваливаясь во все дорожные ямы, у нее получилось что-то вроде «С-с-с-с-супер»!

— Тебе понравилась надпись по бокам?

— Д-д-д-да! — ответила Верзилка. Она заметила, что ее имени там не было. По всей видимости, ей предстояло выложиться по полной программе, чтобы стать полноправным членом группы, которая называлась бы «Непутевые ребята и оборотиха».

— Жаль, ты пропустила фотосессию, — проревел Чуча.

— Н-н-ничего с-с-страшного!

Верзилка была даже этому рада. Она ненавидела фотографироваться с теми, кто был обычного роста.

Потому что либо она стояла прямо, и ее голова не влезала в кадр, либо ей приходилось сгибаться в три погибели, чтобы быть наравне со всеми, а это было страшно неудобно и выглядело глупо.

— О’Брайен тоже не снимался, — утешил ее Артур. — Он у нас стеснительный.

О’Брайен сидел, мрачно уставившись в окно и крепко обняв свой горшок. Он обнаружил, что из его сиденья выскочила пружина. И, хотя он старался сидеть не шевелясь и сдвинув колени в одну сторону, он был уверен, что рано или поздно эта пружина продырявит ему штаны в самом интересном месте.

Вдруг тишину прорвал оглушительный треск. Это Шелупоне удалось настроить радиоприемник. Он подкрутил ручки, треск пропал и из динамиков донесся приятный голос:

— …повсюду будет солнечно, особенно в Грязьеводске, где температура поднимется до рекордных высот. Сейчас десять утра. Вы слушали прогноз погоды с Майклом Оболтусом, а теперь я передаю микрофон своему коллеге диджею Бенни Чокнутому, потому что настало время его шоу «Полный улет!»

После чего из приемника донесся уже другой бодрый и зычный голос:

— Хей! Большое спасибо, Майкл, привет все-е-е-м! И вновь с вами в студии я, Бенни Чокнутый, и вместе мы прослушаем ваши любимые хиты. Будем надеяться, что хорошая погода продержится до завтра, когда я поведу свой репортаж о «Музыкальной битве» из солнечного Грязьеводска! В связи с этим знаменательным событием у нас в студии один из участников завтрашнего конкурса, лидер группы скелетов «Билли и черепушки»! Привет, Билли! Спасибо, что пришли к нам в студию! Настроены на победу?

После небольшой паузы в микрофоне раздался противный скрипучий голос:

— Именно так.

— Отлично! Молодцы! Так держать! Нервничаете перед битвой?

— Ничуть.

— А-ха-ха-ха! Вот это выдержка! Полагаю, вас будут поддерживать фанаты?

— Очевидно, да.

— Превосходно! Отлично! Супер! Полагаю, многие из них слушают нас сейчас. Не хотите им что-нибудь передать?

— Нет. Долго еще это будет продолжаться?

— Э-э-э… нет, пожалуй, на этом все. Рад был с вами поговорить, и спасибо, что пришли! Знаю, вы спешите, но, может, все-таки исполните перед уходом какую-нибудь из ваших песен?

Но тут как раз дорога резко пошла под гору, и из радио снова полился один шум и треск.

— Сделай же что-нибудь! — завопил Чуча. — Хочу послушать наших конкурентов!

Шелупоня покрутил настройки, и на смену треску пришла полная тишина.

— Связь пропала, — констатировал он. — Жаль, конечно.

— Интересно, у них правда столько фанатов? — забеспокоился Артур.

— И что с того? — спросил Чуча.

— А у нас ни одного.

— Ты просто о них не знаешь, — торжественно произнес Чуча. Он открыл бардачок, достал оттуда большой коричневый пакет и передал Артуру. — Вот, пожалуйста. Письма от фанатов. Пришли сегодня утром.

— Неужели? — обрадовался Артур, выпустив из носа пару искристых фонтанчиков. — Ну-ка, посмотрим!

Он полез в пакет и достал три небольших конверта, украшенных сердечками и серебряными блестками.

— Читай вслух, — попросил Чуча.

Артур вскрыл первый конверт:

— «Дарагой Шилупоня, я твая бальшая паклоница. Дай мне свой афтограф. С лубовю, Шарлин».

— Что ж, довольно мило, — сказал Чуча. — Читай следующее.

— «Дарагой Шилупоня, я твая бальшая паклоница. Дай мне свой афтограф. С лубовю, Джемелла».

— Так-так, — проскрипел Чуча. — Тоже неплохо. А в третьем что?

— «Дарагой Шилупоня, я…», — тут Артур прервал чтение. — Не понимаю, почему я здесь распинаюсь. Они все равно все для Шелупони.

Он обиженно запихал конверты обратно в пакет и протянул его Шелупоне, который равнодушно пожал плечами и заново принялся крутить ручки приемника.

— Ты должен на них ответить, — сказал Чуча.