Меч Заратустры - Антонов Антон Станиславович - Страница 18

А Царь Востока ни с кем не спорил – и, возможно, благодаря этому подчинил своей власти самую большую территорию. О таких владениях Гарин или Варяг, не говоря уже обо всех остальных, могли только мечтать.

Но зачем-то он явился в Москву, в логово военной разведки, где практически не было академиков, зато крутилось много офицеров и аналитиков Аквариума. И уж конечно, переговоры с президентом Экумены были не единственной и, пожалуй, даже не главной целью Царя Востока.

Но все-таки они, как старые друзья, когда-то много недель жившие бок о бок, общались несколько часов подряд, глядя с вершины высотного здания, как накаляется обстановка вокруг университета.

– Не бойся грешников, – сказал президенту Экумены мудрый, несмотря на молодость, восточный царь. – Бойся святош. Когда придут они, здесь начнется ад.

21

Впервые со времен водочного бунта беспредел в городе выплеснулся через край и покатился по улицам подобно наводнению. Безумные толпы в черном, белом и разноцветном крушили все на своем пути, и не к кому было обращаться за справедливостью.

В мирное время за отсутствием другой власти пострадавшие от беззакония могли обращаться за помощью к мафии, и братва решала все по понятиям, потому что беспредел не нужен никому.

Это делало опустевшую Москву чем-то похожей на сицилийские города периода расцвета «Коза Ностры». Но стоило мафии ослабить контроль – и все рухнуло.

Так говорили горожане – и тут же вливались в общую толпу, потому что усидеть дома, когда город охвачен новой лихорадкой, было выше их сил.

Даже стрельба в центре города отрезвила немногих. Кремлевские автоматчики разогнали тех, кого занесло слишком близко к охраняемым объектам, были жертвы, но это только разозлило тех, кто уцелел.

Мятущиеся массы с трудом представляли, куда их вообще несет. Только у сатанистов был единый вектор. Великая Месса Академиков манила, как магнит. Удивительно было только, что в Москве оказалось так много поклонников Князя Тьмы.

Правда, с одной стороны к ним примыкали алисоманы, панки и фанаты харда, а с другой – каббалисты, оккультисты и масоны, и все они в общепринятом смысле слова сатанистами не были. Но эти группировки прорастали друг в друга, как деревья сквозь асфальт.

Алисоманы категорически не признавали человеческих жертв, но они подарили имя жертвенным девушкам сатанистов полного культа.

А сатанисты искренне верили, что их культ создали масоны секретных степеней посвящения. И только что они из достоверных источников узнали, где скрываются эти масоны.

О том, что все высшее образование захвачено масонами, они слышали не впервые – об этом любили разглагольствовать нацболы, которым масоны вообще чудились на каждом шагу.

И тут появились сведения, что университет окончательно избавился от балласта – то есть студентов и преподавателей, принятых для отвода глаз и не прошедших посвящения. И теперь все готово для Великой Мессы Академиков, на которую собираются только свои.

И все сатанисты и сочувствующие, обгоняя друг друга, ринулись к универу, ослепленные желанием увидеть священные таинства или по меньшей мере присутствовать рядом с тем местом, где они совершаются.

Но главную роль сыграли слухи о сатанофобах, которые хотят сорвать главную мессу. Этого истинные слуги Люцифера допустить не могли.

А поскольку у сатанофобов была беда с выбором вектора, сатанофилы оказались около МГУ первыми.

И понеслась душа в рай.

Окончательно крышу у черной массы снесло после того, как неизвестные из преисподней утащили прямо с алтаря малой мессы жертвенную Алису и на руках внесли ее в главный храм.

Тут уж ни у кого не возникло сомнений, что это натуральные черти, а кто-то даже опознал в главных действующих лицах Абадонну и Азазелло. Что было по большому счету нетрудно. Гарин для пущей неузнаваемости был в черных очках, а его старший телохранитель отличался светлыми волосами и зверской физиономией.

Это было очевидное свидетельство, что главная месса вот-вот начнется, и сатанисты пришли в окончательный и бесповоротный экстаз.

А тем временем дачники с запада делали то, ради чего их принесло в город. Они плевать хотели на сатану, потому что Князь Тьмы не носит очков. А на повестке дня была борьба с очкариками, каковых дачники и вылавливали по всей Москве и убивали до смерти без зазрения совести.

Этим все могло и кончиться, если бы не блаженный Василий, который указал место, где скрываются Самые Главные Очкарики.

Он, правда, называл их ересиархами, но дачники перевели это слово на более понятный язык.

– Бросьте ересиархов в огонь! – кричал проповедник, потрясая посохом, и многотысячная толпа вторила ему на свой манер:

– Бей очкариков!

– На костер колдунов! – призывал блаженный.

– Смерть ботаникам! – откликались дачники.

Сатанисты были всего лишь досадной помехой на пути к логову очкариков, и дачники попытались сходу смести преграду, как сметали все на своем пути до этой минуты.

Но сатанистов действительно было больше, чем мог ожидать даже самый смелый предсказатель.

22

– По моим подсчетам, приступы массового безумия охватывают народонаселение примерно раз в сто дней, – сообщил Царь Востока президенту Экумены Гарину, глядя с верхней точки здания МГУ, как на площади перед высоткой сталкиваются две лавины. – И чем ближе к городу, тем оно сильнее. Это как реакция отторжения. Организм не принимает чужеродную ткань, и по шву пульсирует боль. Или как сказал мне сегодня один физик, механическое сопряжение разнородных структур порождает фатальную нестабильность в месте их совмещения.

Честно говоря, Гарина в этот момент больше волновало другое – не пора ли уже выбираться из этой ловушки, а то как бы ненароком не остаться в ней навсегда. Университет был окружен беснующейся толпой уже со всех сторон.

А Востоков не проявлял ни малейшего беспокойства. Оно и понятно – черт его знает, сколько его людей крутится тут в здании и прячется по окрестным домам. За одно можно ручаться – их вполне достаточно, чтобы Царь Востока мог не бояться никаких катаклизмов.

На него работала китайская и вьетнамская мафия, восточные единоборцы и кришнаиты, доморощенные самураи и ассассины с глазами зомби, воины-маздаи и кшатрии из секты истинных брахманов.

Если говорить о том, у кого больше шансов присовокупить к своим владениям Москву, то тут Востоков давал Гарину сто очков вперед.

Но Царя Востока не интересовала Москва.

– Разве ты еще не понял? Этот город проклят, – твердил он Гарину. – Какая бы сила ни гнездилась у планетарных границ, она все равно разрушит город. Рано или поздно. И ни ты, ни я его не спасем. Куда нам против природы! Кольцо разрыва затерялось в траве, но оно есть, и от него исходят эти волны, которые сводят людей с ума.

– Но мы же с тобой разумны, – возражал президент Экумены.

– Кто тебе сказал? Будь мы разумны, то сидели бы сейчас в тихом месте – ты в Таборе, я в горах, и смотрели на все со стороны. А мы с тобой здесь – и скажи мне: ты все еще хочешь стать правителем в этом городе?

Он по-царски простер руку над толпой, в которой не осталось ничего человеческого – одна только дикая жажда крови с обеих сторон. А потом плавно повел рукой, словно обозревая город, и так, не прекращая движения, обернулся внутрь помещения и ткнул пальцем в радиоприемник, который как раз сейчас заговорил приятным женским голосом:

– Двенадцать часов, и с вами вновь, как всегда в этот час, «Радио столицы» на коротких волнах с выпуском новостей. Москва жива, пока мы говорим с вами, но сегодня ситуация в городе снова обострилась по причине беспорядков, спровоцированных, как нам стало известно, толпами обезумевших сатанистов, объявивших своим храмом здание МГУ на Воробьевых горах…

– Интересно, они хоть иногда думают, что говорят? – произнес Царь Востока. – У сатанистов фантазии не хватит, чтобы такое придумать. Храм на кладбище или в метро – это максимум на что они способны. А университет – это ветер с другой стороны.