Беспримерное нашествие - Лондон Джек - Страница 4

Ли-Танг-Фвунг умер на вторую неделю, а император, прятавшийся в летнем дворце, скончался в четвертую неделю моровой язвы.

Будь одна только эпидемия, Китай мог бы бороться с нею. Но от десятков болезней не могло быть в безопасности ни одно живое существо. Человек, уцелевший от оспы, умирал от скарлатины. Человека, невосприимчивого к желтой лихорадке, уносила в могилу холера. А если он не боялся холеры, то его уносила Черная Смерть — бубонная чума. Ибо бактерии, микробы и бациллы всех этих болезней, взращенных в лабораториях Запада, обрушились на Китай вместе с градом стеклянных пробирок.

Государственная организация рушилась. Правительство распалось. Декреты и воззвания были бесполезны, раз люди, составляющие и подписывавшие их, через минуту после этого умирали. Обезумевшие миллионы, гонимые смертью, не могли остановиться и никого не слушали. Они бежали из городов, заражая деревни и разнося с собой болезни. Наступило жаркое лето — Якобус Ланингдэл хитро рассчитал время, — и мор свирепствовал повсюду. О многом из того, что происходило, приходилось догадываться, о многом пришлось узнать из рассказов горстки людей, переживших это страшное время. Несчастные люди миллионами скитались по империи. Огромная армия, собранная Китаем на границе, растаяла. Запасы сельских хозяев были разграблены, а новых хлебов не сеяли. Хлеб, уже засеянный, остался без уборки, ибо некому было убирать его. Всего ужаснее, пожалуй, было бегство людей. В нем участвовали многие миллионы, бросившиеся к границам империи, где их останавливали и поворачивали вспять колоссальные армии Запада. Избиение обезумевших полчищ на границах приняло чудовищные размеры. Сторожевая линия Запада отодвигалась на двадцать — тридцать миль, чтобы избежать заразы от бесчисленных мертвецов.

Однажды чума прорвала фронт и начала свирепствовать среди германских и австрийских солдат, охранявших границы Туркестана. На такой случай заранее были сделаны приготовления. И хотя шестьдесят тысяч европейских солдат погибло, но международный корпус врачей изолировал заразу и отогнал ее назад. Во время этой борьбы родилась мысль, что появился новый микроб эпидемии, что каким-то образом между микробами чумы произошла помесь, давшая начало новому и страшно ядовитому микробу. Существование этого микроба первым заподозрил Вомберг, который заразился им и умер. Позднее его выделили и изучали Стивене, Газенфельд, Норман и Ландерс.

Таково было беспримерное нашествие на Китай. Положение миллиарда людей сделалось безвыходным. Запертым в огромной и зараженной бойне, утратившим всякую организацию и связи между собой, им оставалось только умирать. Спасенья не было. Их отбрасывали как от сухопутных границ, так и от моря. Семьдесят пять тысяч судов патрулировали вдоль берегов. Днем их дымящиеся трубы туманили водный горизонт, а ночью ослепительно яркие прожекторы бороздили тьму, не давая улизнуть и самой маленькой джонке. Жалки были попытки бесчисленных флотилий джонок прорваться! Ни одной из них не удалось обмануть морских сторожевых ищеек! Современная военная машина сдерживала дезорганизованную массу китайцев, а эпидемии делали свое дело.

Старая война с ее приемами стала смешна. На ее долю осталась патрульная служба. Китай смеялся над войной и получил войну; но это была ультрасовременная война, война двадцатого века; война ученых и лабораторий, война Якобуса Ланингдэла. Пушки во сто тонн весом были игрушками по сравнению с микроорганическими снарядами, извергавшимися из лабораторий, этими вестниками смерти, этими ангелами разрушения, которые носились по империи, насчитывавшей миллиард душ.

Летом и осенью 1976 года Китай представлял собой кромешный ад. Нигде нельзя было спастись от микроскопических снарядов, которые залетали в самые далекие тайники. Сотни миллионов трупов лежали неубранными. Микробы размножались, и к концу эпидемии ежедневно миллионы людей умирали от голода. Голод ослаблял организмы, разрушая их сопротивляемость микробам. Людоедство, убийства, безумие царили в стране. Так погибал Китай.

Только в феврале следующего года, в самую сильную стужу появились первые экспедиции европейцев. Эти экспедиции были немногочисленны. Их составляли ученые и воинские отряды; но они вступали в Китай со всех сторон. Несмотря на самые тщательные противозаразные меры, немало солдат и несколько врачей заразились. Но разведка мужественно продолжалась. Экспедиции нашли Китай опустошенным. Они нашли разоренную пустыню, по которой шатались стаи диких собак и шайки отчаянных бандитов, уцелевших от эпидемии. Их предавали смерти на месте. И тогда началось великое дело оздоровления Китая. На это ушло пять лет и сотни миллионов денег. А затем на китайскую территорию двинулся остальной мир — не зонами, по идее барона Альбрехта, а разнородными группами, согласно демократической американской программе. В 1982 году и в последующие годы в Китае образовалось счастливое смешение наций; это был колоссальный и успешный эксперимент скрещивания. Известно, к каким блестящим техническим, духовным и художественным результатам привел этот опыт.

В 1987 году был объявлен конец Великому Перемирию, и началась старая вражда между Францией и Германией из-за того же Эльзаса и Лотарингии. В апреле над Европой грозно сгустились черные тучи, и 17 апреля был созван конвент в Копенгагене. Так как на нем присутствовали все народы мира, то все нации торжественно обязались никогда не применять друг против друга лабораторной войны, которую они пустили в ход при нашествии на Китай.

Извлечено из «Исторических Опытов»

Уолта Мервина.