Пробуждение (СИ) - Кулик Елена Николаевна - Страница 2

Невысокий паренек лет пятнадцати подполз к отцу, и с испугом в глазах смотрел на окровавленного мужчину.

— Отец, это правда, что ты умрешь?

— Да, сынок, мое время закончилось.

— Нет, отец, этого не может быть. Почему? За что? — Егор взял руку мужчины и крепко сжал. — Отец, ты не можешь умереть и оставить меня одного. Ты не можешь вот так уйти.

— Извини, мой мальчик, но у меня нет выбора. В этой жизни все предопределено. Так должно быть. А теперь нагнись ко мне, Егор. — И он потянул мальчика за руку. — Егор, я сейчас сделаю то, за что потом ты возненавидишь меня, но, возможно, со временем поймешь и простишь. У меня нет выбора, — прошептал мужчина, как приговор. — Нет выбора. — Он словно тянул время, медлил, оттягивая неминуемый результат своей долгой жизни. Он смотрел на мальчика, и в его глазах была печаль.

— Отец, ты пугаешь меня. Что происходит? — мальчик дернулся, но мужчина держал его слишком крепко.

— Прости, Егор, — прошептал Грегор прямо в перепуганное лицо сына. — Прости за то, что я отдаю тебе это, и прости за то, что оставляю одного с этой сворой взбесившихся вампиров. Прости, — и Грегор с силой дернул сына на себя и поцеловал. Как только потрескавшиеся и окровавленные губы мужчины коснулись мягких губ ребенка, страшная боль отхватила мальчика, но он издал только слабый стон и закрыл глаза, уже не сопротивляясь.

— Прости, сынок, когда придет время, ты узнаешь, что тебе стоит с этим сделать. Возможно, мы еще встретимся, — еле слышно прошептал мужчина и поцеловал растерявшегося мальчика в лоб.

Слабый крик отец уже не услышал. Рука мужчины, которая все еще держала мальчика, вдруг ослабла и с глухим стуком упала на пол.

— Отец, за что? — причитал Егор, размазывая слезы по грязным щекам. — Почему я? Почему я, а не она?

Он тяжело поднялся с пола и подошел к окну. После ухода Ксандра, огонь полностью утих, не причинив никакого вреда особняку. В коридоре еще слышались крики и стоны раненных, но мальчик не обращал на них никакого внимания.

Из открытого окна потянуло свежестью последних летних ночей. Значит, отец решил спасти Лизи, а его обрек… Мальчик сжал кулаки и заскрипел зубами. Он всегда боролся с сестрой за внимание отца… и всегда проигрывал. Сегодня была последняя капля в чашу его боли и ненависти.

— Отец, я проклинаю тебя, — крикнул Егор в ночное звездное небо. — И я не подчинюсь судьбе, которую ты мне уготовил. Я всегда делал то, что ты хотел, поступал так, как ты советовал, но теперь я начинаю свою жизнь. А когда придет время, я отдам этот долг, и буду свободен. Я всегда любил тебя, но теперь — ненавижу.

Мальчик встал на подоконник. В его глазах горели слезы, на щеках была размазана грязь вперемешку с кровью отца, а на лбу горел символ Стража. Егор раскинул руки в стороны и выпрыгнул из окна, но его ноги коснулись земли за много миль от особняка, когда-то бывшего ему домом.

— Черт, Грегор, ты надул меня! — взревел вампир, прижимая к груди спящего ребенка. — Будь ты проклят, Страж! — закричал Ксандр. Его голос зазвенел, и звезды дрогнули в холодном безмолвном небе.

Вот так за одну минуту Страж был проклят дважды самыми близкими и любимым существами. А его маленькая дочка спокойно спала в теплых и надежных руках вампира, не понимая, что именно сейчас безвозвратно рушится ее жизнь, и тяжелая ноша уже нависла над ее хрупкими плечиками.

Глава 1

Лизи резко села на кровати. Ее дыхание было частым и прерывистым, а сердце бешено колотало где-то в горле. Ночная майка стала неприятно влажной и холодила кожу, по которой табунами пробегали мерзкие мурашки.

— Черт, — хриплым голосом выдохнула девушка. — Опять этот сон.

Она вытерла вспотевший лоб тыльной стороной ладони, стараясь не замечать противной дрожи рук. Лизи закрыла глаза, пытаясь успокоиться и утихомирить разбушевавшееся сердцебиение.

— Давно ты мне не снился, — тихо прошептала девушка. Голос уже не дрожал, но в нем еще была легкая хрипотца. — И знаешь, я бы тебя еще столько же не видела, и ни капли этому не расстроилась бы. — Лизи тяжело вздохнула и потянулась к прикроватной тумбочке, на которой так много всего валялось, что поиски мобильного телефона в темноте и на ощупь заняли некоторое время. Наконец-то, нащупав мобилку, Лизи посмотрела на экран. — Черт, черт, — негромко и с отчаянием выругалась девушка, — Четыре тридцать восемь. Еще бы спать и спать… целых два часа и… двадцать две минуты.

Она, разозлившись, бросила телефон на широкую кровать и откинулась на влажную подушку. Этот странный сон снится ей последние двенадцать лет, что прошли после трагической гибели ее родителей, которых она почти не помнит. И всегда после этого кошмара она просыпается в холодном поту и с колотящимся сердцем.

Родители погибли, когда Лизи исполнилось всего лишь семь. Она радовалась, что осенью пойдет в школу, и уже приготовилась к этому знаменательному событию. Они с мамой даже школьную форму купили и красивый розовый рюкзак. Но всего за пару дней, как раз в день ее рождения двадцать девятого августа произошел несчастный случай с мамой. Лизи не знает, что конкретно случилось, просто вечером отец посадил ее на колени и сказал, что мама ушла на небеса и больше не вернется. Девочка долго плакала и кричала, глядя в ночное небо, а потом засыпала в слезах. А через несколько дней случился этот страшный пожар, который унес жизнь и ее любимого отца. Так она осталась сиротой. Когда Лизи пришла в себя, то с трудом смогла осознать, что прошло целых два года, и все это время она провела взаперти в частной психиатрической лечебнице. Но она уже не была той маленькой девочкой, мечтающей о школе, куклах и красивых тетрадках. Теперь ее большие глаза смотрели на мир серьезно и насторожено. В них навсегда запечатлелся адский огонь пожара, которого она не помнила, да волосы стали отливать багрянцем свежей крови.

После того, как девочка вновь научилась воспринимать окружающую ее жизнь, появился Макс. Просто пришел и сказал, что он ее брат и теперь она будет жить с ним. Девочка сразу же ему поверила, она откуда-то знала, что у нее есть брат, поэтому уверенно взяла его за руку и попыталась начать новую жизнь. Она многое не помнила из своего прошлого, лишь иногда ей снится этот страшный день, этот пожар и странные незнакомые люди в большом доме. Много крови и боли. Но чаще всего она вспоминает добрые синие глаза, которые смотрят на нее с теплотой и грустью и тихий нежный голос, повторяющий, что все будет хорошо и она обо всем забудет. Только время идет, а она никак не может забыть этот пожар и, как ни странно, этот чарующий мужской голос.

Лизи еще пару минут неподвижно лежала на кровати, наблюдая за причудливым танцем предрассветных теней на сером потолке. Если честно, она уже мало что помнила из приснившихся событий той страшной ночи. Память ненавязчиво, но уверено стирала горестные и болезненные моменты. Пройдет совсем немного времени, и этот страшный сон-воспоминание, исчезнет из ее памяти, растает, как первый снег на солнце, чтобы через время снова вернуться учащенным дыханием и бешеным сердцебиением.

Лизи вздохнула и потянулась со сладким зевком. Что ж, все равно заснуть уже не получится, как не старайся, поэтому она быстро встала с кровати, неслышно подошла к балконной двери и, осторожно повернув ручку, легко потянула на себя. В открытую дверь тут же залетел прохладный осенний воздух, наполняя комнату запахом вчерашнего дождя, мокрой земли и еще не прелыми, но уже увядшими листьями.

Девушка стояла в дверях и с наслаждением глубоко вдыхала эти волшебные запахи ночи. Солнце не спешило подниматься над спящим городом, и предрассветные сумерки еще окутывали сонный двор. По голым рукам и ногам девушки побежали мурашки, а влажная майка стала неприятно холодить спину, но Лизи все равно продолжала стоять с закрытыми глазами, медленно и глубоко дыша, прогоняя из своего тела и сознания ночные кошмар и тревогу.

Когда мурашки покрыли все ее тело, и от холода девушку стала бить легкая дрожь, Лизи закрыла дверь и быстро стянула с себя противную майку, бросив ее на кресло. Открыв зеркальный шкаф-купе и стараясь не смотреть на свое еще заспанное отражение, она схватила первую попавшуюся под руку футболку и быстро натянула на продрогшее тело. Затем, оглядевшись вокруг, полезла под кресло, и, вытащив оттуда спортивные штаны, тут же надела их на длинные ноги, покрытые мурашками. Начиная потихоньку согреваться, она схватила с кресла серую спортивную толстовку и натянула ее через голову. После чего встала на колени посреди комнаты, заглянула сначала под невысокий столик, стоящий около кресла, потом под кровать, даже пошарила там рукой, и, когда пальцы коснулись мягкого комка, девушка с нескрываемой радостью выудила из-под кровати собственные носки, которые закинула туда еще пару дней назад. Усевшись прямо на пол, она надела их на замершие ноги, а затем легко поднялась. Пытаясь нащупать мобильный телефон, затерявшийся где-то в одеяле, Лизи случайно нашла в постели резинку и кое-как собрала запутанные растрепанные волосы в хвост. Нащупав телефон, она сунула его в карман толстовки, и осторожно открыла дверь своей комнаты. Стараясь не шуметь, девушка тихо вышла в коридор и направилась ко входной двери, на ощупь нашла в темноте свои кроссовки, затем быстро обулась. Звук открываемого замка в предутренней тишине квартиры был похож на раскат грома.