Русские в Сараево. Малоизвестные страницы печальной войны - Тутов Александр Николаевич - Страница 28

Мы выскочили прямо под дула автоматов. Терять было нечего, и мы с ходу приняли бой.

Точнее, попытались! Я забыл перезарядить автомат, и он, выплюнув пару пуль, замолчал. Однако мордоворот-гвардеец рухнул наземь.

Славан успел больше — сделал несколько автоматных очередей, но пули усташей сразили его. Серб осел на колени, потом завалился на левый бок.

Меня пули пощадили, только одна оцарапала правое бедро. Я пошатнулся, но устоял.

— И как рус хочет умереть? — злорадно хохотнул майор Фридман. — Набегался?

Тут что-то сказал американец, удивленно глядя на Раду. Та что-то громко говорила на сербско-хорватском. Я не все понял.

— А пошли вы со своей заботой о хорватском народе! — кричала она. — Плевать вам на людей! Лишь бы крови побольше! Очередной обман! Я искала американца-снайпера, чтобы воевать с врагами! А вы хотите устроить очередную провокацию, чтобы вновь убивали людей, чтобы вновь лилась кровь! Сволочи! Да, я сохранила ему жизнь — этому русскому доктору! Он хорватскую бабку спас! Он заслуживает жизнь! А вы — сволочи!

— Рада, что с тобой? Этот русский запудрил тебе мозги! Он — враг! — попытался остановить ее майор.

— Совсем нет! Рус, я иду к тебе! — Рада повернулась к Фридману и янки и, наставив на них дуло узи, стала медленно пятиться ко мне.

— Дура! — крикнул Фридман.

— Была дура! — ответила Рада. — Теперь нет!

Она приблизилась ко мне.

Фридман выстрелил в нашу сторону.

Рада вскрикнула… Что-то сильно ударило меня в бок, потом еще…

Темень в глазах…

«Рада… Рада…»

14

Я открыл глаза. И первое, что увидел, — это лицо Рады. Красивое лицо. Но в ее глазах была боль, тоска и не было жизни. Из уголка рта тоненькой струйкой стекала кровь.

Это невозможно! Так не должно быть! Хотелось завыть!

— Ю фул, Рада! — это сказал янки.

— Идиотка какая! — произнес майор Фридман на сербско-хорватском. — Одна из лучших была! Свихнулась на этом русском! Без нее нам будет сложнее! Но задание надо выполнить все равно. Вы должны обстрелять «миротворцев», а также подстрелить парочку женщин или детей в мусульманском квартале Сараево! И получите круглую сумму в вашей родной валюте!

— О’кей! — ответил янки.

Его не надо было агитировать.

— Мистер Джон, кажется, этот русский шевелится! — Майор Фридман передернул затвор.

Я попытался подняться, но почувствовал острую боль в ногах. Они были пробиты пулями.

— Хотьите достойно умьереть! — почти на правильном русском произнес майор Фридман. — Не буду закатывать рьечи! Это не кино! Поэтому скажу просто: гуд бай! — И майор вскинул автомат.

Но тут раздалась очередь. Это смертельно раненый Славан, придя в себя, собрал последние силы, и, превозмогая боль, выстрелил во Фридмана. Тот взвыл и рухнул навзничь.

Янки выстрелил в Славана. Пуля угодила сербу в горло. Славан затих. Этих мгновений мне хватило, чтобы подобрать автомат лежавшего поблизости убитого усташа и открыть огонь. Янки побежал, не разбирая дороги.

Мои руки тряслись, и мне никак не удавалось попасть в бегущую мишень. Щелчок! Кончились патроны в магазине… А янки все бежал и бежал! Злясь и желая отомстить, я пополз к автомату Славана. Я почти добрался, протянул руку к автомату… И тут все вокруг загрохотало! В небо взлетали груды земли! Снаряды и мины ложились вокруг водонапорной башни. Я не мог допустить, чтобы мины и снаряды изуродовали тела Рады и Славана. Корчась от боли, я затащил их по очереди в башню. Вернулся за телом Вадима, подполз к нему. Комбинезон на его спине был разорван пулями от снайперской винтовки. Беспокойное сердце бравого десантника, воевавшего в Анголе, Афганистане и Приднестровье, перестало биться на земле Сербии.

И тут рвануло за моей спиной… Я хотел что-то сказать… Но… Потом перед моими глазами появилось улыбающееся лицо Рады. «Рада, я иду к тебе!» — прошептал я.

15

Очнулся я только в госпитале. Не сразу понял, где нахожусь. Белый потолок, белые простыни.

— Очнулся! — послышался радостный голос.

Я с трудом повернул голову. На соседней койке лежал раненый в ногу Сергей. На другой — Неделько. Я был рад их видеть. Рад? Я вспомнил Раду. Рады больше нет! Вадима больше нет! Славана больше нет! Мишки больше нет! Их больше нет! Захотелось завыть, закричать!

— Сколько дней я был без сознания? — с трудом проговорил я.

— Всего два, — сказал Сергей. — Тебя наши разведчики обнаружили. Повезло, что под обстрелом уцелел. Трудно сказать, от чьей мины ты пострадал. И сербы, и бошняки, услышав пальбу у водонапорной башни, принялись палить из пушек и минометов.

— А снайпер-американец… Он успел убежать, — прошептал я.

— Об этом мы уже успели догадаться, — вздохнул Сергей. — Вчера подстрелили французского офицера из «миротворцев». А еще снайпер обстрелял стоявшую за хлебом очередь в центре Сараево. Там были в основном женщины, проживавшие в мусульманских кварталах. Есть убитые и раненые. Сербов уже обвинили в этом преступлении!

Все оказалось напрасным! Погоня, смерти, риск, кровь… Вадим и Славан погибли зря! Рада погибла зря! Я рисковал жизнью зря! Мы не сумели остановить снайпера. Он выполнил свой заказ. Люди погибли. И во всем опять обвиняют сербов! Мы проиграли. И ничего не исправить! За что погибло столько людей! За что? Я не находил ответа…

Я вспомнил одинокую хорватскую старушку из той многоэтажки, о которой собирался сообщить в Красный Крест. Надеюсь, она еще жива.

— Срочно передайте! — начал говорить я. — Срочно передайте…

Я бредил. Стонал, кричал… Я должен найти этого провокатора-снайпера и отомстить. И я найду его! Я найду его…

16

Сербы проиграли. Все сербские республики под давлением хорватов и мусульман пали. Проиграли из-за вмешательства стран НАТО. И из-за невмешательства России.

Потом, несколько лет спустя, у Сербии отобрали Косово, ее православные святыни. Милошевича, несмотря на заигрывания с американцами и НАТО, все равно сделали военным преступником, его выдали Гаагскому трибуналу, но он не дожил до суда, как и другие.

На суде открылось бы много фактов о провокациях «цивилизованных стран», а этого допустить не желали.

Проиграли сербы, но проиграла и Россия, особенно та часть ее граждан, которая желает жить по совести, которой за державу обидно.

Не удалось нам отстоять Сербию. Удастся ли сохранить Россию?

«И только мертвые сраму не имут!»

Они сделали все, чтобы слово «русские» оставалось символом надежды на Балканах.

Эпилог

— И как вам мой сценарий? — спросил Алексей режиссера.

— Сюжет очень динамичный. Я бы снял по нему боевик, но кое-что надо бы переделать!

— Что же?

— Все дело в том, что хорваты недавно помогли нашим футболистам попасть на чемпионат Европы!

— Уже чемпионат мира в Африке прошел…

— Это неважно. А еще курорты в Хорватии… И мусульман как-то вы обижаете. Да и про американцев без особого уважения!

— Понимаете, все это основано на реальных событиях. И никто не виноват, что этим снайпером оказался американец.

— Это плохо. Лучше, если бы на его месте был какой-ни-будь боевик Бен Ладена или, на худой конец, грузин.

— Почему грузин?

— Тема Южной Осетии пока в моде. Саакашвили все еще не успокоился и жаждет реванша.

— У меня в сценарии есть осетин, который воюет за Сербию.

— Нет, вы не поняли. Этого мало.

— Я тоже за Южную Осетию в составе России. Я вообще сторонник империи. Неважно, советской или российской. Но там события — совершенно другие! Войны в Южной Осетии и в Сараево сильно отличаются!

— Ладно. Сценарий хорош, но недостаточно политкорректен. Я подумаю, может быть, какой-то русский режиссер захочет снять фильм про это. Я бы выступил продюсером.

Что-то мне подсказывает возможный успех в прокате. Сейчас много отморозков, ищущих героев в среде русских. Нужны русские Рэмбо и Брюсы Уиллисы.