Занавес - Стайн Роберт Лоуренс - Страница 2

— Нет, — ответила быстро Рена, удивившись такому личному вопросу. Подобный вопрос Бакс впервые задал ей за всю неделю. — Моя подруга Джулия уговорила меня приехать, — объяснила девушка.

Рена услышала, как сидящая в зале Джулия охнула.

Бакс покачал головой и дотронулся до бороды.

— Ну возможно, мы все-таки сделаем из тебя актрису. Вероятно, ты удивишься, Рена, но у тебя есть некий талант.

— Спасибо, — тихо сказала Рена, смущенная таким вниманием.

— Поэтому я и решил дать тебе главную роль в пьесе, — добавил Бакс.

Главную роль? Она не ослышалась? Он только что сказал, что она заслужила главную роль? Или это его очередная шутка?..

Серьезное выражение на лице режиссера почти убедило девушку.

— О, спасибо! — воскликнула Рена. Она не знала, что еще сказать. На секунду ей захотелось обнять его, но она по привычке сдержалась — это качество было свойственно девушке. Она не изменила ему и сейчас, даже будучи такой счастливой.

В конце концов, сказала она себе, в моей жизни наконец происходит что-то прекрасное. Впервые за три последних ужасных года. Есть чем гордиться.

— А ты, Чак, будешь играть Эндрю, — заявил Бакс.

Не успел Чип напомнить Баксу, что его зовут не Чак, как с галерки раздался возмущенный выкрик:

— Ну нет! Подождите-ка минуточку, Бакс!

Хэдди стремительно бежала к сцене. Ее развевающиеся золотисто-каштановые волосы напоминали струи водопада. Ярко накрашенные губы исказились от злобы. Не прошло и недели с начала лагеря, как Хэдди уже получила репутацию особы, не только вызывающе одетой, но и с ужасным характером.

Она толкнула Бакса в угол сцены. Зеленые глаза ее злобно горели.

— Я должна была играть первую роль, Бакс! Эта роль была обещана мне! — заявила Хэдди низким, но вполне отчетливым голосом — так что Рена слышала каждое слово.

— Я не давал таких обещаний, — лицо Бакса, казалось, ничего не выражало.

— Моя мать платила деньги не для того, чтобы я провела лето в лагере, наслаждаясь пейзажем, а эта… это неумеха играла главную роль! — злобно продолжала Хэдди. Она настолько вышла из себя, что орала все громче, и нисколько не заботясь, слышит ее кто-нибудь или нет.

Рена не слышала тихих, спокойных ответов Бакса, но то, что он говорил, явно еще больше сердило Хэдди.

С первых дней существования этого лагеря, с тех пор, как они все ступили на порог театра и стали обсуждать постановку пьесы Бакса «Занавес» — пьесы, над которой они будут работать все лето, — Хэдди четко и ясно всем объяснила, что мать желает видеть ее звездой и что она должна в результате поехать с Баксом на Бродвей в качестве его находки.

Многие дети, как поняла Рена, мечтают быть «находками» Бакса. Все они приехали в его лагерь, страстно желая покорить режиссера своим талантом и считая лагерь местом начала их блистательной звездной карьеры в театре.

Рена тем не менее к этому не стремилась. У нее не было безумного желания стать актрисой. Она даже никогда об этом не думала. Рена приехала в лагерь, потому что Джулия убедила ее, как это будет весело.

Иногда Рена действительно сочувствовала Хэдди. Ведь мечта стать актрисой, казалось, полностью захватила Хэдди.

Но сейчас, слушая весь этот бред и наблюдая, как Хэдди ходит взад и вперед, размахивая своими длинными рыжими волосами, совершенно невозможно было испытывать к ней жалость.

— Я знаю, почему вы отдали ей роль! — выкрикнула Хэдди, презрительно указывая на Рену. — Вы дали ей роль, потому что она похожа на Мишель Пфайффер! Именно об этом и сплетничают всю неделю. Но она вовсе не выглядит, как Мишель Пфайффер! Тоже мне — Мишель Пфайффер! И что теперь? Она же не умеет играть, и вы, Бакс, это прекрасно знаете! А я умею! Вы видели, как я играю. И не можете отдать ей роль. Вы просто не можете это сделать!!!

— О’кей! — сказал Бакс, поднимая руки, будто сдаваясь. — Ты победила, Хэдди, ты получаешь роль. — Он повернулся к Рене и сказал, извиняясь: — Увы, Рена!..

Рена уставилась на него, не веря своим ушам:

— Но вы не можете… — Она не смогла закончить фразу. Неужели он настолько жесток, чтобы так с ней поступить?

Бакс наблюдал за Реной со странной улыбкой на лице. Должно быть, он видел боль и унижение, написанные на лице Рены. Почему же он тогда улыбался?

— Я пошутил, — повернулся он к Хэдди. — Неужели ты могла подумать, что можешь заставить меня изменить решение? И всего лишь приступом гнева на публике?

Хэдди была в такой ярости, что даже не нашлась, что ответить.

— У вас хорошее чувство игры, но ваше ощущение времени — ужасно, — продолжал Бакс, обращаясь к Хэдди. — А сейчас вернитесь на свое место. Я дал вам лучшую характерную роль — роль матери. Я знаю, вы способны сделать из нее конфетку.

— Я не собираюсь играть мать! — пробубнила Хэдди сквозь зубы. — Я должна играть главную роль!

— Любезная мисс Франклин, — Бакс встал во весь рост, а его голос зазвучал очень грозно, — возможно, в шоу-бизнесе и найдется место вашей напыщенности и наигранности, но не в театре!

Это заявление предполагало, что разговор окончен.

Но Хэдди никак не могла угомониться. Она отвернулась от Бакса и направилась к Рене. Наклонившись вперед, она приблизила губы к уху Рены и прошипела:

— Ты никогда не будешь играть эту роль! Слышишь, никогда! Ты еще пожалеешь, что вообще приехала сюда, и я это тебе обещаю!

Рена начала задыхаться от волнения, еще толком ничего не поняв. Но одно было ясно: Хэдди имела в виду именно то, что сказала. Рена до сих пор ощущала ее горячее дыхание у своего уха, слышала угрожающий шепот снова и снова — даже после того, как Хэдди спрыгнула со сцены.

Хэдди поспешно направилась к выходу. Бакс бросился за ней.

— Хэдди, стой на месте. Остановись сию минуту!

Но девушка уже скрылась за дверью. Он последовал за ней.

Дети в зале, до того наблюдавшие эту сцену молча, разразились хохотом и начали болтать. Рена и Чип спрыгнули со сцены. Рена чувствовала себя странно. У нее кружилась голова. Угрожающие слова Хэдди, казалось, все еще звучат у нее в ушах: «Ты никогда не будешь играть эту роль! Слышишь, никогда!»

— Не обращая внимания на нее, — сказал Чип, кладя ей руку на плечо. Плечо под футболкой было горячим и влажным. — Она переборщила, а на самом деле так не думает.

— Нет, я уверена: она подразумевает именно то, что сказала, — ответила Рена угрюмо.

— Да нет же! Ты просто не привыкла к людям театра, — настаивал он. — Их заносит, как ураган. Но это ведь всего лишь ветер. — Он важно надул щеки и дунул.

Джулия подбежала к Рене и обняла ее.

— Ты была великолепна! — закричала она. — Не парься по поводу Хэдди — она переживет! Знаешь, я даже тебе завидую. Если бы я знала, что ты будешь так блистать, я бы, наверное, не притащила тебя сюда.

Рена сделала усилие и улыбнулась. Было так мило со стороны Джулии постараться утешить ее.

— Ты тоже был хорош, — сообщила Джулия Чипу. Она наклонила голову и пронзила его взглядом своих темных, глубоких глаз. Когда она так делала, то становилась похожей на Шер. Поэтому она довольно часто этим пользовалась. Она продолжала: — Я должна тебе признаться, что меня заводят парни с рыжими волосами и веснушками. Тебя это смущает?

— Нет, конечно… — ответил, застеснявшись, Чип. Он сделал шаг назад. Джулия практически стояла на его кедах.

— Если тебе понадобится помощь в репетициях… ну, знаешь, по ночам … я свободна. — Джулия многозначительно улыбнулась.

«Она никогда не сдается», — подумала Рена, восхищаясь дерзостью подруги.

— Спасибо, — произнес Чип и быстро повернулся к Рене: — На самом деле, знаешь… Я подумал, мы с тобой можем искупаться попозже и поболтать про наши роли…

Не успела Рена ответить, как Бакс вернулся в театр — без Хэдди.

— Публика! Публика! — закричал он. Рассерженным он не выглядел, но его лицо все еще пылало. — Все по местам! Тишину, пожалуйста! У нас сегодня еще полно работы.

Зрители уселись на свои места. Театр мгновенно затих.