Золотой тюльпан - Лейкер Розалинда - Страница 57

Вечером, оставшись наедине с отцом, Франческа рассказала ему о разговоре с Питером. Хендрик погладил дочь по руке и кивнул головой. Его мысли были где-то очень далеко. Непроходящая меланхолия Хендрика угнетающе действовала на всех домочадцев. Как и Франческу, Сибиллу и Алетту очень беспокоило состояние отца. Все надеялись, что настроение его улучшится, когда он вновь сможет работать, но этого не произошло. Франческа помнила, что именно так отец вел себя после смерти Анны. Она попыталась приободрить его.

— Не надо грустить, папа, — просила она Хендрика. — Болезнь стала для тебя ужасным испытанием, но твои руки зажили и с каждым днем становятся все более подвижными. Мне кажется, что от травяного отвара, который готовит для тебя Мария, гораздо больше пользы, чем от теплого масла.

Хендрик тяжело вздохнул:

— Я знаю.

— Постарайся не забывать, что у тебя нет причин для беспокойства. Самое главное, все здоровы. У нас нет долгов, а у тебя появился влиятельный покровитель. Ты мне даже говорил, что два приятеля Людольфа, с которыми ты играл в карты, проявили интерес к твоим работам. Похоже, в твоей жизни начинается новая страница.

Франческа не знала, как больно ранят отца ее слова. Хендрик попытался улыбнуться, но вместо этого получилась какая-то жалкая гримаса. Однако девушка ничего не заметила.

— Пусть мое настроение не портит тебе радости, — сказал Хендрик, все еще вымученно улыбаясь. — Я рад, что перед тобой открываются большие возможности. Сейчас я неважно себя чувствую, но это скоро пройдет, и все снова будет хорошо.

— Ну конечно! — Франческа решила, что в отце, наконец, заговорил его обычный оптимизм, а это было добрым знаком. Хендрик снова попытался изобразить на лице улыбку.

Когда дочь вышла из комнаты, он облегченно вздохнул. Ему надо было о многом подумать. Людольф не подавал никаких вестей, и Хендрик изнывал от нетерпения. Весь день он работал над портретом сборщика налогов, но делал это почти автоматически, так как прислушивался к малейшему стуку в дверь.

Хендрик украдкой взглянул на часы. Завтра в это время он будет на торжественном ужине у Людольфа. У Хендрика не было сомнений, что Отто и Клаудиус непременно обвинят его в неуплате долга. Все будущее его семьи висело на волоске. Хендрик стал разглядывать пламя в камине. Почему же Людольф до сих пор с ним не связался?

Ван Девентер выразил восторг по поводу своего портрета и громко зааплодировал, как будто бы находился на общественном просмотре.

— Ваша работа должна быть выставлена в лучшей галерее Амстердама.

— Нет, что вы, — запротестовала Франческа.

— Но это прекрасный портрет! На нем видны все мои недостатки, впрочем, как и достоинства. Ни о чем лучшем я и мечтать не мог. — Людольф подошел к мольберту и взял портрет, вставленный в резную золоченую раму. — А теперь взгляните, куда я хочу его повесить.

Они вместе спустились вниз и вошли в гостиную, где рядом с камином под мраморным балдахином стояла стремянка. Висевший над камином французский пейзаж был уже снят и стоял у стены. Людольф поднялся на стремянку и повесил свой портрет.

— Не криво?

— Немного кривовато. Поднимите правый угол. Вот так!

Людольф спустился вниз и стал рядом с Франческой.

— Ну, что скажете?

Несомненно, портрет производил очень сильное впечатление. Простая и строгая композиция придавала картине драматизм. Пороки, беспощадно отраженные на лице Людольфа, делали его еще более притягательным. Эффектность картины усиливалась искусно выписанной черной шляпой и пышным париком. Белый кружевной воротник, блестящий бархат с позолотой и кольца на руках удивительно удачно сочетались с темно-красным фоном. Темно-зеленые, обитые шелком стены зала для приемов как нельзя лучше подходили для портрета, а расположенный под ним белый мраморный балдахин и белоснежный лепной потолок лишь усиливали впечатление.

Хендрик позволил дочери подписать свою работу, при условии, что подпись будет неразборчивой. Франческа расписалась в нижнем правом углу. Нужно было очень хорошо приглядеться, чтобы заметить, что буква «г» представляет собой маленький красный тюльпан.

— Вы оказали мне большую честь, повесив мою работу в таком месте. Любой, кто зайдет в дом, обязательно ее увидит.

— Именно этого я и хочу. Прекрасно, что сегодня вечером портрет увидят все мои гости.

Франческа подошла к снятому со стены пейзажу.

— А куда вы собираетесь повесить эту картину?

— Помогите подыскать для нее место, — Людольф взял в руки полотно. — Будем ходить по всем комнатам, пока не найдем подходящее место.

Хотя дом был современным, во многом он напоминал планировкой старые дома. На одном этаже, но на разных уровнях, находилось множество комнат с коридорами, соединявшихся между собой лестницами. Франческа и Людольф ходили по всему дому, но никак не могли найти место для картины. Они весело шутили и смеялись, когда в очередной раз приходилось брать картину в руки и идти в следующую комнату. Франческе это напоминало детскую игру в прятки. Она была окрылена первым успехом и с нетерпением ждала встреч с Питером. Девушка забыла о неприязни, которую испытывала к Людольфу, чье лицо она изучила столь хорошо. Наконец, место для картины было найдено. Решено было повесить ее в библиотеке.

— Да, именно здесь! — воскликнула Франческа, отойдя на несколько шагов. Она не заметила, что Людольф стоял совсем близко сзади, и наступила ему на ногу. После долгих, недель воздержания Людольф не мог вынести близости девушки и совсем потерял голову. Его одурманил пьянящий аромат волос и кожи Франчески. Прежде чем девушка успела повернуться к Людольфу и извиниться за свою неловкость, он схватил ее за руки, как бы пытаясь поддержать, и притянул к себе. Франческа словно одеревенела, от ее радости не осталось и следа. Всем телом девушка чувствовала присутствие этого страшного человека, его дыхание обжигало ей шею. Все же Франческа попыталась сохранить спокойствие.

— Надеюсь, я вам не сделала больно. Отпустите меня.

Но руки Людольфа сжали ее еще сильнее.

— Франческа, — хрипло выдавил Людольф, дыша ей в затылок, — я никогда не отпущу тебя.

Эти слова звучали как клятва. Девушка чувствовала, что библиотека стала для нее западней, в которой она оказалась с этим ненавистным ей мужчиной. Она с ужасом подумала, что сейчас Людольф ее поцелует. Никто не услышит криков. Франческе было страшно подумать, что может быть потом. Людольф очень силен, и справиться с ним невозможно. Девушка поняла, что находится в полной власти этого человека. От ужаса ее лоб покрылся холодной испариной.

— Вы помнете мне рукава, — холодно сказала Франческа в надежде, что ее спокойный тон приведет Людольфа в чувство. Она была уверена, что если станет сопротивляться, то Людольф совсем потеряет голову. Его пыл могли охладить только хладнокровие и рассудительность. — Кроме того, вы мне делаете больно. На руке останется синяк. Давайте прекратим эту игру.

К великому облегчению Франчески, Людольф ее послушался, но не успела она отступить на шаг, как он снова обнял ее, лаская руками грудь и страстно целуя в шею.

— Нет! — с ужасом воскликнула Франческа, пытаясь освободиться от объятий Людольфа. Они не заметили, как дверь библиотеки открылась, и на пороге появилась Нелтье.

— Хозяин, госпожа хочет вас видеть.

Франческа почувствовала, как по телу Людольфа прошла дрожь. Даже перед угрозой разоблачения он не хотел выпускать девушку из объятий. Воспользовавшись появлением Нелтье, Франческа вырвалась из ненавистных рук и отскочила в сторону. Людольф резко повернулся к Нелтье, его лицо исказилось от злобы. Казалось, он хочет уничтожить служанку на месте. Вид его мог бы испугать любого, но Нелтье сохранила полное спокойствие.

— Это не покои твоей госпожи! Как ты смеешь находиться здесь и подглядывать? — угрожающе взревел Людольф.

Франческа шагнула вперед, опасаясь, что он ударит женщину и собьет ее с ног.