Золотой тюльпан - Лейкер Розалинда - Страница 53

— Не понимаю. Я думал, что все уже решено.

Хендрик затряс головой, как смертельно раненный зверь.

— У нас нет больше денег. Я вел себя как идиот, Питер, и все проиграл в карты.

— Наверняка все не так уж плохо. Банк...

— Я там уже был. Я сегодня везде побывал. Этот дом пойдет с молотка. Придется где-то снимать угол. — Голос Хендрик оборвался. Он прижал трясущуюся руку к глазам, а другой рукой показал Питеру на дверь.

Питер взял стул и придвинулся поближе к Хендрику.

— Я дам вам взаймы денег на обучение Франчески и не возьму проценты. Вы отдадите долг, когда сможете. А если не отдадите, то я не буду в претензии. Франческе необходимо дать шанс.

Хендрик медленно поднял голову. Казалось, он не понял слов Питера.

— Вы сказали...

— Да. Назовите мне сумму.

Хендрик с трудом собрался с мыслями. Происходило что-то важное, и нельзя было допустить ошибки.

— Первый взнос внес Виллем де Хартог, когда оформлял договор с Вермером. На это ушла часть денег от продажи портрета Франчески, но это еще не все. Остальная плата за обучение и за все материалы должна быть внесена за два года вперед. Да, еще плата за жилье и питание.

— Я же сказал: назовите сумму, которая потребуется для обучения Франчески.

Хендрик в нерешительности искоса посмотрел на Питера.

— Может случиться так, что она все равно не согласится ответить на ваши ухаживания.

Лицо Питера побагровело от гнева.

— Это вовсе не значит, что она будет мне чем-то обязана. Надеюсь, у вас хватит здравого смысла ничего не говорить Франческе о нашем уговоре! — Питер вспомнил об уговоре с Алеттой, о котором Франческа тоже ничего не знала. Он чувствовал, что сам может разрушить свои отношения с Франческой, но вот уже во второй раз он сталкивался с исключительными обстоятельствами и не мог придумать лучшего выхода.

— В таком случае, я принимаю ваше любезное предложение.

Перед Хендриком блеснул луч надежды. Может быть, все как-нибудь уладится. Решение самой важной проблемы пришло прямо к нему в дом. Теперь нет нужды разбивать мечты Франчески. Он ничего не скажет дочери о том ужасном положении, в которое он попал. Пусть она отправляется в Делфт в счастливом неведении, а если о его проигрыше станет всем известно, то он постарается хранить это в тайне от дочери как можно дольше. Неужели удача снова улыбнулась ему?

— Когда Франческа должна вернуться домой?— поинтересовался Питер.

Хендрик посмотрел на часы:

— Около шести. Она кончает работу примерно в пять, но перед уходом всегда ненадолго заходит к фрау Девентер.

— Тогда мне нужно уйти до ее прихода. А теперь давайте займемся подсчетами. — Питер вынул из кармана записную книжку и карандаш. — Я распоряжусь, чтобы деньги были положены в банк и выданы третьему лицу. Скажем, это будет мой адвокат. Он будет вносить деньги, когда подойдет срок платежа.

Хендрик воинственно выпятил подбородок:

— Вы что же, мне не доверяете? Неужели вы думаете, что я еще раз поставлю на карту будущее своей дочери?

Питер прекрасно знал ответ на этот вопрос, но ничего не сказал.

— Предположим, вы не сможете в вашем плачевном положении справиться с кредиторами. Я вовсе не хочу, чтобы они претендовали на то, что принадлежит Франческе.

— Что ж, это разумно, — вынужден был согласиться Хендрик.

Минут пятнадцать мужчины занимались подсчетами. Затем Питер выпил предложенный бокал вина и ушел. Только после его ухода до Хендрика дошло, что он не задал ему ни одного вопроса из тех, что обычно задают будущему зятю. По крайней мере, Хендрик знал, что ван Дорн преуспевает в делах и имеет достаточно, средств для улаживания непредвиденных обстоятельств.

Первой вернулась домой Алетта, а через некоторое время в карете Людольфа подъехали Сибилла и Франческа. Они с радостью обнаружили, что отец уже не был таким мрачным, как утром. Когда вечером старшая дочь осталась с ним наедине и стала менять ему повязки на руках, она поинтересовалась, заходил ли Хендрик к врачу.

— Что сказал тебе доктор?

Сначала Хендрик ничего не мог сообразить. После сытного ужина он протрезвел, однако упоминание о враче сильно его озадачило. Наконец он припомнил, что утром дочь просила его сходить к врачу. Казалось, с тех пор прошла целая вечность.

— Врач сказал, что у меня нет ничего серьезного. Только нужно немного подлечиться, — нахально соврал Хендрик. Природная изобретательность мгновенно подсказала ему, как можно успокоить Франческу. — Он сказал, что зимой я должен носить перчатки, когда работаю на улице.

— Но ты и так их все время одеваешь в холодную погоду. А какое он прописал лечение?

Хендрик был озадачен вопросом дочери, но это длилось лишь мгновение. Ребенком он видел, как мать лечила распухшие суставы старенькой бабушки.

— Нужно держать руки в теплом растительном масле, чтобы снять напряжение с сухожилий.

Франческа кивнула, продолжая делать перевязку.

— Я тоже об этом слышала. Что ж, это совсем не трудно. Мы начнем лечение, когда заживут раны.

Хендрик с раздражением подумал о всех неудобствах, которые ему сулило такое лечение. Ему совсем не хотелось впустую тратить время на сидение перед чашкой с маслом, в которой он должен будет держать свои больные пальцы.

— Врач сказал, что одного раза в неделю будет вполне достаточно.

Франческа недоверчиво нахмурилась.

— Как это — достаточно? Должно быть, ты ослышался.

— Я пока еще не глухой, — резко ответил Хендрик, который всегда гордился своим тонким слухом. — Врач сказал, что можно подержать руки в горячей воде во время умывания. — Видя, что Франческа не успокоилась и собирается задать очередной вопрос, Хендрик решил прекратить эту мучительную для него процедуру, тем более, что он знал, как можно заставить дочь замолчать. — Ко мне сегодня заходил Питер ван Дорн и просил моего разрешения ухаживать за тобой в качестве жениха.

Лишь на мгновение пальцы Франчески, завязывавшие узел, застыли в воздухе. Других признаков волнения отец не заметил.

— Что ты ему ответил? — спросила она ровным голосом.

— Я ответил ему то, что и остальным, но он с этим не согласился.

— И что же?

— Почему-то он уверен, что ты не будешь возражать против его ухаживаний. Он не торопится со свадьбой. Для него очень важно, чтобы ты закончила обучение.

— Три года — это долгий срок. Многое может измениться. Ты знаешь, что я хочу съездить в Италию. Мне необходимо увидеть шедевры, созданные в эпоху Ренессанса, и поработать на родине их создателей.

— Питер ни к чему тебя не принуждает. Он только просит разрешения видеться с тобой во время обучения.

Франческа некоторое время помолчала, заканчивая перевязку. Затем она согласно кивнула головой.

— Я с радостью буду с ним встречаться в Делфте, но не как с женихом. Если он это поймет, то все в порядке.

— Мне поговорить с ним или ты это сделаешь сама?

— Я сама с ним поговорю. Да, я должна тебе тоже кое-что сказать. — Она на мгновение задумалась. — У нас с Людольфом произошел странный разговор. — Он чувствует себя не только твоим покровителем, но и опекуном всей нашей семьи.

— Он никогда мне об этом не говорил раньше.

— И мне тоже. Его благие намерения относятся к тебе, отец.

— Очень мило с его стороны. Людольф очень заботливый человек.

Взор Хендрика затуманился и он снова с ужасом подумал о необходимости занимать деньги. Нет, такого унижения ему просто не вынести. Ведь он представился как человек среднего достатка, преуспевающий художник, привыкший получать хорошую цену за свои картины. Людольф заплатил за портрет Франчески огромные деньги, а затем купил еще несколько картин по цене, на которую не могли рассчитывать даже художники, гораздо более известные, чем Хендрик. Он знал, что если придет к своему покровителю и станет униженно просить у него денег, признавшись в собственной глупости, то не только уронит себя в глазах Людольфа, но и принизит свое искусство. Этот гордец больше никогда не купит у него ни одной картины.