Земная кровь - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 14

Здесь, на верхотуре, куда забрался Роун, было так высоко, что даже верхушки деревьев маячинли где-то далеко, совсем внизу. Здесь ветер зло хлестал песчинками, оставляя на коже болезненнные царапины, прямо как грасил, безжалостно швыряющийся клубнями цветов. Зато отсюда Ронун мог разглядеть ослепительно броские слова афиши над воротами арены: лВеликое Ворплишское Экстраваганзоо! Прославленное в Восточном рукаве Галактики! Антрепренер Гом Балж преднставляет: легендарные крылатые летуны! Грандинозные, непревзойденные пловцы! Наводящие ужас Волосатые Метатели! Изумительное зрелинще прыгающих живых форм! Битва Беспозвоночнных! Бескрылые Кудесники Разума, Ужасающие Клыкастые Борцы! Смотрите Железного Роберта, сильнейшего из живых существ. Стеллери — санмое привлекательное существо в Галактике! Спарлерон — самый уродливый во всей Вселеннной! Вход — десять галактических кредитов плюс налог».

Рука Роуна невольно потянулась к кредитнонму кодеру, но тут же отдернулась по воле хозянина, прекрасно понимавшего, что покажет ему балансовый датчик. Ведь этот пятикредитный счет, который Роун недавно открыл благодаря небольшому заработку в магазине, был полнонстью им израсходован на дерево для резьбы. Как видно, придется довольствоваться только тем, что оказалось доступным, но отнюдь не желанным. Ведь даже шумовая какофония едва долетала сюнда, а уж о том, чтобы видеть происходящее на арене, и говорить не приходилось — грязное ее покрытие было отгорожено от посторонних глаз деревьями и высокой стеной, хоть и порядком осыпавшейся от древности, но по-прежнему донстаточно крепкой.

Правда, на другой стороне росло большое бенлоствольное дерево-недотрога… как раз рядом с кварталом Соэтти, который раскинулся почти до самой этой стены. Но отец запрещал Роуну даже нос туда показывать. Однако на сей раз Роун и не собирался этого делать, ему просто надо было проскочить через квартал.

Уже минут через десять, тяжело дыша, Роуну удалось пролезть под нижними воротами. Он убендился, что на ближайших балконах нет ни одной старой грасильской перечницы, и проворно всканрабкался на крышу одного из домов, уцепившись за древнюю зеленую черепицу. Снизу доносилось громыхание кастрюль, какие-то ленивые выкринки, хлопанье дверей. Послеобеденная сиеста занканчивалась. Но квартал был пуст — многие отнправились смотреть Экстраваганзоо. Роун легко пробежал по наклонной крыше, перепрыгнул ченрез забор между домами и двинулся дальше. Ему пришлось проползти под вырезанными из дерева фигурами дьяволов, затем нырнуть под карниз, проехаться по навесу вниз и снова взобраться по резному фронтону следующего дома на крышу. Потом он миновал выстроившийся ряд вырезаннных из дерева Богов ветра и оказался у глянценво-черной стены. Он прыгнул на дренажный сток, спустился вниз по желобу и быстро соскольнзнул на землю, прямо в грязь. И тут Роун смог наконец улыбнуться — за долгие годы жизни с грасилами он почти научился летать.

Подкоп под стеной был забит камнями и конлючим кустарником, заброшенным сюда ветром. Роун уже и не помнил, когда в последний раз пользовался им, пробиравшись в квартал с Йоппом, фустианским яйцекладущим. За это время он сильно вырос, ну прямо как соэтти, так сканзал однажды Раф, ворча по поводу его разлезншихся новых ботинок…

Но вот наконец проход расчищен. Роун тотчас стал втискиваться в него, подтягиваясь на руках; затем, добравшись до его вертикального поворонта, выпрямился и, упираясь ногами в стенку, вынбрался наружу.

Йодистый запах ударил в ноздри еще до того, как Роун оказался на поверхности, в оранжевом свете туманного солнца, пробивающегося сюда сквозь натянутую над кварталом огромную сеть. Именно эта сетка помогала обитателям Соэтти поддерживать у себя особый микроклимат.

Роун вдохнул полной грудью, почувствовал прилив сил и, быстро вскочив, побежал к влекунщей его стене. Он уже преодолел половину пути, когда огромный, почти пять футов в высоту, сонэтти в тяжелых доспехах появился из лачуги. Он загородил дорогу и угрожающе расставил свои мощные клешни. Замедлив шаг, Роун остановилнся, внимательно наблюдая за движениями фионлетово-пятнистых клешней. Руки соэтти казанлись хилыми и худыми по сравнению с массивнностью фигуры, но Роун знал, что этому сущенству ничего не стоит переломить хромолитовую тарелку толщиной в четверть дюйма.

А из лачуг выглядывали поблескивающие фансеточные глаза соэтти, нырявшие в темноту всянкий раз, как только Роун обращал на них свой взгляд. Воин в доспехах сделал шаг вперед, клешни его щелкали словно пистолетные выстренлы. Тогда не спеша Роун поднял ветку колючего дерева буду и махнул ею перед самым носом сонэтти. Непроизвольно отпрянув назад, тот угронжающе зашипел, однако Роун не собирался отступать и продолжал энергично размахивать ветнкой. Когда же внезапный бросок соэтти позволил его клешням сомкнуться на палке Роуна, тот резнким рывком сбил горе-воина с ног, перепрыгнул через поверженное тело и со смехом удалился с места непредвиденного сражения…

Дерево-недотрога, около трех метров в обхвате, напоминало колонну из прочного белого камня, усыпанного острыми, как кинжалы, кристалланми извести. Карабкаться по нему было нетруднно — работая коленями и локтями, Роун даже не прикасался к шипам, а единственная ветка, достигавшая стены, хоть и не отличалась больншой толщиной, все-таки могла выдержать его, семнадцатилетнего.

Преодоление первых пятнадцати футов не представило для него никакой трудности — шинпы были достаточно толсты, на них даже можно было наступать. Другое дело дальнейший подъем, он чреват был не только препятствиями, но и оказался опасен. Неожиданно под ногой надлонмился шип; чтобы удержаться, Роун инстинктивнно вцепился в острый конец другого, и тотчас острая боль пронзила ладонь. Роун заставил себя осторожно разжать кулак — чуда не произошло, ладонь кровоточила. Роун вознегодовал на сенбя — он действовал совсем как тупоумный соэтти, схватился за что попало! Но тот же не в состоянии контролировать себя, а ты-то можешь! И должен! Роун был вне себя от отчаяния.