Укротитель времени - Лаумер Джон Кейт (Кит) - Страница 47

— Так что, со мной все кончено? — Горубл откинулся. — Ах, как жаль, Йокабамп… И все это из-за моего доброго сердца. Если бы я еще тогда разделался с младенцем…

— Доброе сердце? — прервал его Лафайет. — Ты убил короля, захватил его трон, сидел на нем более двадцати лет, притащил сюда головореза, чтобы он держал в страхе твоих подданных (которые на самом деле твоими не были), дал ему в помощь динозавра и, наконец, пытался разделаться с ее высочеством. И это ты называешь «добрым сердцем»?

— Совершив одно, я вынужден был совершить и следующее, — задыхаясь, произнес Горубл. — Ты и сам с этим столкнешься. Мне необходимо было чем-то отвлечь народ. В массах росло недовольство налогами. Даже по прошествии стольких лет очень многие задавали вопросы о причинах смерти короля. Их не устраивала моя версия — что я, дескать, его блудный кузен, который наконец вернулся домой. Поэтому мне пришлось помотаться в корабле и отыскать Лода, который жил черт знает где, в пещере. Я перенес его сюда. Потом я отыскал и притащил эту огромную безобразную рептилию. Все это соответствовало старинной легенде о драконе. Конечно, потом я собирался отделаться от него под аплодисменты черни. Но этот план привел к результатам, на которые я не рассчитывал. Все обернулось против меня. Пока я изо дня в день прислушивался к нарастающему ропоту недовольства, Лод постепенно набирал силы. Народ хотел видеть на троне Адоранну, ходили слухи об исчезновении принца, — он вздохнул. — Подумать только, я мог бы все сохранить, если бы нашел в себе силы убить младенца!

— О каком младенце вы говорите?

— Как о каком? Я имею в виду принца. Все, что я смог сделать, — это заслать его в другой мир. И вот, посмотрите, как это все против меня обернулось.

— Вы… услали маленького принца? — чуть слышно выдохнула Адоранна. — Вы жестокий, гадкий человек! Подумать только, я считала вас своим дядей! И все эти годы вы знали, где находится настоящий наследник престола!

— Нет, моя дорогая, я не знал. Он плакал в своей кроватке, несчастное дитя, не знавшее материнской ласки, а я, собственной рукой, сделал его полным сиротой. И я отправил его — сам не знаю куда. Но он выжил, и пожалуй, даже преуспел. Я думаю, что в этом заключена Вселенская справедливость. А теперь…

— Откуда вы знаете, что с ним все в порядке? — воскликнула Адоранна.

— Да взгляните на него сами, — сказал Горубл. — Вот он — стоит надо мной, смотрит сверху вниз взглядом, полным укора.

Адоранна застыла в изумлении. О'Лири озадаченно посмотрел по сторонам. Йокабамп многозначительно кивнул своей огромной головой.

— Ну вот, теперь у вас начались галлюцинации, — прокомментировал Лафайет. — К сожалению, для раскаяния уже слишком поздно.

Горубл пристально посмотрел на О'Лири:

— Ты хочешь сказать, что не знал этого?

— Чего этого?

— Ребенок — принц, которого я забросил куда-то двадцать три года назад,

— это ты!

Адоранна, которая стояла за спиной О'Лири, запинаясь, громко воскликнула:

— В таком случае… вы, сэр Лафайет, являетесь полноправным королем Артезии.

— Постойте, постойте, — стал возражать О'Лири. — Вы что, с ума посходили? Я — американец. Первый раз я увидел вашу страну где-то неделю назад.

— Я узнал тебя по перстню, — сказал Горубл слабым голосом.

— Какой перстень? — быстро спросила Адоранна.

О'Лири протянул правую руку.

— Вы это имеете в виду?

Адоранна схватила его ладонь и повернула перстень, чтобы разглядеть печатку.

— Секира и дракон — королевская печать!

Она смотрела на Лафайета широко раскрытыми глазами.

— Почему вы не показали его мне раньше, сэр Лафайет — ваше величество?

— Он сказал, чтобы я перевернул его, — ответил О'Лири. — Но…

— Мне уже тогда надо было догадаться, что все мои планы рухнули, — продолжал Горубл. — Но я решил, что, бросив на тебя подозрение, я смогу безболезненно от тебя отделаться.

— Ну, положим, тюрьма была далеко не безболезненным местом, — вставил О'Лири.

— Тебе каким-то образом удалось бежать. И тогда потребовались более жестокие меры. С помощью усовершенствованного мною оборудования я выслал тебя. Я до сих пор не понимаю, как ты смог вернуться. Я следил за каждым твоим шагом и ждал тебя здесь, чтобы наконец раскрыть все карты. Но увы, все закончилось моим поражением, и вот — я лежу здесь, распотрошенный хищным чудовищем, которого спустил с привязи своей собственной рукой.

— Эй! — позвал изнутри корабля Йокабамп, где он с интересом рассматривал рычаги и циферблаты. — Это была всего лишь шутка, ваше бывшее величество. На самом деле с вами все в порядке. Вставайте! Мы посадим вас на вашего дракона, а потом вас будут судить!

— Я в порядке? — Горубл сел и стал осторожно ощупывать свои объемные телеса.

— Так значит… — Через открытую дверь он взглянул на свою, вернее когда-то им похищенную, машину.

В следующее мгновение он вскочил на ноги, проскочил между Адоранной и О'Лири и метнулся к выходу. Йокабамп схватил рычаг, подождал, пока толстый монарх не влетел в корабль, и дернул его. Раздался шум воздуха, и Горубл исчез.

— Я надеюсь, что он окажется в том же месте, где и его кошка, — сказал шут, вытирая руки. — Подлец оставил меня без работы, если, конечно, новое величество не захочет меня нанять! — И он с надеждой посмотрел на О'Лири.

— Потерпи немного, — запротестовал Лафайет. — Трон по праву должен принадлежать Адоранне. Я просто человек, случайно попавший сюда.

Принцесса взяла его за руку и тепло на него посмотрела:

— Я знаю, как разрешить эту проблему. Все станет на свои места, если мы… если я… если вы…

— О детки! — воскликнул Йокабамп. — Подождите, я сообщу это всем. Ничто не сможет поднять народный дух лучше, чем королевская свадьба.

13

Сверкающее собрание заполнило танцевальный зал. Все робко сторонились О'Лири, отдавая дань уважения его новому высокому положению.

— Как я полагаю, Лафайет, то есть ваше высочество… — говорил Никодеус.

— Выбрось из головы эту чепуху, все эти высочества, — прервал его О'Лири. — Королева — Адоранна. Я ведь уже говорил, как я сюда попал.

— Замечательно, — тряхнул головой Никодеус. — У вас было сильное природное влечение к этой части многомерной Вселенной, поскольку вы прожили здесь до двухлетнего возраста. Странно, что вы совсем не помните жизнь во дворце.

— Иногда мне кажется, что я что-то припоминаю. Но я думал, что это игра моего воображения. Ведь и язык я понял сразу. Наверное, все это было у меня в подсознании.

— Конечно, и когда вы уже сознательно пытались разрушить межкоординатные барьеры, в первую очередь вы должны были обратиться к той части Вселенной, где вы родились, и тем самым ликвидировать всплеск поля вероятности, который вы создали в другом континууме. Но раньше я не думал, что этого можно достичь без специального оборудования. Это настоящее достижение.

— Я сам до сих пор не могу понять, как все произошло, — прервал его Лафайет. — Ведь я все это выдумал. Как это могло оказаться реальностью?

— Это всегда было у вас в душе, Лафайет. Ваша неудовлетворенность однообразной жизнью была выражением подсознательной острой тоски по своей настоящей родине. Что же касается вашего нынешнего высокого положения, то даже при наличии широкого выбора из бесконечного множества вселенных каждый разумный человек выбрал бы то место, где его ждет трон.

— Но все это не объясняет, как мне удается материализовать разные вещи, начиная от ванны для купания и кончая игуанодоном, который поджидает меня за следующим поворотом.

— А вы ничего и не создавали. Эти вещи уже где-то существовали. Вы просто манипулировали ими вдоль линий ослабления поля Вероятности. Я уже сообщил об этом и думаю, что все должно скоро кончиться. Мы не можем допустить, чтобы кто-нибудь, пусть даже вы, ваше высочество, нарушал естественный порядок вещей.

О'Лири посмотрел на часы.

— А где Адоранна? — спросил он. — Вечер вот-вот начнется.