100 великих достопримечательностей Москвы - Мясников Александр Леонидович - Страница 19

Редчайшей особенностью Антипьевской церкви стали две алтарные апсиды вместо традиционной одной: в большой апсиде находился алтарь с главным престолом, в другой, меньшей – придел во имя св. Григория Декаполита. У этого придела была собственная глухая главка. Его сооружение учёные и приписывают семье Скуратовых. По одной версии, его строил во имя небесного патрона сам Малюта Скуратов, бывший в крещении Григорием. Известно, что Антипьевская церковь служила фамильной усыпальницей Скуратовых.

Местонахождение усадьбы самого Малюты до сих пор вызывает множество споров. Но одно известно точно: в годы правления Ивана Васильевича Грозного территория от Пречистенской набережной до Большой Никитской улицы была отдана в опричнину.

С Антипьевской церковью, которая ко времени опричнины уже точно стояла, связывало Ивана Васильевича не только имя Малюты Скуратова. По легенде, в этом храме Иван Грозный венчался со своей очередной женой. Русский царь чтил этого святого, и среди его родовых моленных святынь был зуб св. «Онтипия Великого», окованный серебром. Правда, есть и другая версия, почему Грозный облюбовал эту местность, – неподалеку стоял его Опричный дворец. Ещё в конце XIV века на высоком холме в Старом Ваганькове (где теперь дом Пашкова) был возведён дворец великой княгини Софьи Витовтовны, жены Василия I, прапрадеда Ивана Грозного. В тех краях поселился и сам Грозный, объявив опричнину. Один из местных подземных ходов якобы направлялся в сторону Колымажного двора, где находилась усадьба Скуратовых.

Надо сказать, что исторические загадки мало волновали многочисленных прихожан. А их число и в самом деле было велико. А всё потому, что именно под сводами этого храма совершалось самое большое количество исцелений от самого неприятного недуга – зубной боли. Храм, посвященный святому, прославленному избавлениями от зубной боли, привлекал в свои стены всю Москву. Здесь молились и цари, и вельможи, и простые горожане. Порой, к иконе святого Антипы подносились подвески с изображением зуба и с молитвой о здравии.

Царь Алексей Михайлович не раз хаживал на богомолье «к Антипию» с первого же года своего правления. Известно, что он однажды положил к образу чудотворца «два зубка серебряных». Именно при Алексее Михайловиче старый государев Конюшенный двор стал Колымажным. Было выстроено новое каменное здание, где вместо конюшен под навесом было устроено хранилище царских экипажей и «всего потребного» для высочайших выездов. Храм получил новое топонимическое название – «что на Ленивом торжке». Тогда вся Волхонка именовалась Ленивкой. Ленивыми торжками были древнейшие городские рынки, где крестьяне торговали с возов. Этот способ торговли дал торжкам название ленивые, то есть неоживленные. Ленивые торжки возникали обычно на всполье, на окраинах, при дорогах, где можно было свободно расставлять телеги.

Именно от церкви Антипы, что на Ленивом торжке у Старых конюшен, занялся печально знаменитый пожар в мае 1737 года. В огне погиб кремлевский Царь-колокол, сгорел Лефортовский дворец. По другой версии, пожар вспыхнул в усадьбе Милославских, стоявшей рядом с церковью.

После пожара, в 1739 году, был пристроен в камне придел Николая Чудотворца. Придел в честь великомученицы Екатерины известен с 1773 года. В 1798 году с северной стороны был пристроен придел в честь Рождества Иоанна Предтечи с западным притвором и колокольней. Эта пристройка завершила последний большой строительный период в истории храма.

В начале ХХ века в приходе Антипьевской церкви жил художник Валентин Серов. В это время уже началась работа по созданию Музея изящных искусств, который открылся в 1912 году. После революции судьбы музея и храма оказались переплетены.

Антипьевскую церковь закрыли в 1929 году. Здание было передано Центральным художественным курсам ассоциации художников революции. Затем внутри сделали жилые помещения, а позднее – подсобные помещения ГМИИ им. А.С. Пушкина.

Здание реставрировалось с конца 1960?х годов, при этом старой части храма были возвращены её древние формы.

Храм был вновь освящен 25 февраля 2005 года и в нём стали проходить регулярные богослужения. Как и много веков назад, под своды уникального архитектурного и духовного памятника приходят прихожане самых разных возрастов. Ведь считается, что святой Антипа не только лечит, но и охраняет от заблуждений.

Государственный академический Большой театр России (ГАБТ)

Его называют визитной картой не только Москвы, но и России, олицетворением славных русских театральных традиций. И называют справедливо.

История всемирно известного театра началась в 1776 году. Губернский прокурор, князь Пётр Васильевич Урусов, имевший труппу актеров, получил высочайшее позволение «содержать <…> театральные всякого рода представления, а также концерты, воксалы и маскарады, а кроме его, никому никаких подобных увеселений не дозволять во все назначенное по привилегии время, дабы ему подрыву не было». По данной ему «высочайшей» привилегии князь был обязан в течение пяти лет построить для труппы постоянное театральное здание «с таким внешним убранством, чтобы он городу служил украшением…». Компаньоном князя был выпускник Оксфорда, театральный антрепренер Михаил Георгиевич Медокс. Вскоре дела Урусова пришли в упадок, и князь уступил Медоксу свою привилегию держать театр.

Для постройки здания театра Медокс выкупил земельный участок в начале Петровской улицы. Каменное трёхэтажное, с тёсовой крышей здание так называемого Театра Медокса, или Петровский театр, было возведено за пять месяцев. Строил театр архитектор Христиан Иванович Розберг, который в московской полицейской конторе занимался проектированием и строительством зданий.

Государственный академический Большой театр России (ГАБТ)

Новый театр принял первых зрителей 30 декабря 1780 года. Если главный фасад театра почти не имел декора, то высокий зрительный зал с ярусами лож и наклонным партером, напротив, был пышно декорирован. В день открытия театра «Московские ведомости» писали: «В удовольствие почтенной публике за нужное считаем сообщить для сведения, что огромное сие здание, сооруженное для народного удовольствия и увеселения <…> по мнению лучших архитекторов и одобрению знатоков театра, построено и к совершенному окончанию приведено с толикою прочностью и выгодностью, что оными превосходит оно почти все знатные Европейские театры…»

Спектакли и маскарады нового театра проходили в круглом зале – ротонде, украшенной зеркалами. Зал освещали сорок две хрустальные люстры. Возле оркестра находились места, так называемые «табуреты». Они предназначались для постоянных и почётных зрителей. Они вместе с автором пьесы приглашались на две генеральные репетиции, после которых проходили обсуждения спектакля.

На один спектакль место в ложу купить было нельзя. Существовала подписка на «годовой наём мест» в ложе. «Московские ведомости» заблаговременно извещали о начале подписки.

Но постепенно дела Медокса шли всё хуже, театр стал ветшать. Вскоре здание театра перешло в ведение государственной казны, и он стал Императорским.

Через четверть века со дня открытия, зимой 1805 года, Петровский театр сгорел. Десять лет москвичи взирали на обгорелые стены театра.

Всё изменилось после того, как в 1814 году главным архитектором Москвы был назначен петербуржец Осип Иванович Бове. В обязанности главного архитектора по «фасадической части» входило не только следить за составлением проектов, но и за их «производством в точности по прожектированным линиям, а также выдаваемым планам и фасадам». Под его началом было создано «Собрание типовых фасадов» – своеобразное пособие городского застройщика. И Москва, после разорения 1812 года, стала застраиваться по-новому: городские особняки уже не прятались в глубине двора, а выходили фасадами на красную линию улицы.