Меняла - Исьемини Виктор - Страница 62

Относительно того, куда сейчас идти, у меня не было никаких идей. Я по-прежнему не имел ни малейшего представления о ближайших тактических ходах Сектера. Все в округе было как будто спокойно. Правда я с некоторым удовлетворением отметил, что по мере того, как на город опускалась тьма – улицы все более пустели. Мои земляки могут сколько угодно делать вид, что в центре улицы безопасны, но с наступлением ночи и здесь все спешат очутиться дома.

За спиной послышались звуки хорового пения. Мы уже успели порядочно отойти от храма и слов было разобрать, но, кажется, пели в самом деле хорошо…

Как бы невзначай подняв руку, я поправил амулет возле уха. Я, конечно, мог более или менее слышать все, что происходит с бароном, но ничего конкретного не разобрал с тех пор, как покинул храм. Наш барон куда-то шел, время от времени мне удавалось различить звуки уличного шума. Причем слышно было все хуже, барон наверняка удалялся от меня – и слабенькая магия не справлялась с возрастающим расстоянием. Я предполагал, что сэр Вальнт идет по улице, но те шумы, которые я посчитал шумом шагов, вполне могли оказаться чем угодно… Вот что-то вроде стука и треска – словно открылась дверь… Сразу же какой-то шум, равномерный и глухой… Мне показалось, что я различаю разрозненные возгласы и нестройное пение, не имеющее ничего общего с церковным хором. Какая-то пьяная компания? И довольно шумная… Может питейное заведение?

– Эрствин, послушай-ка, – велел я, – может, ты хоть что-то различишь.

Мой приятель послушно приложил к уху свой камешек. С минуту он морщил лоб, вслушиваясь в невнятный шум, на который, к тому же, накладывались отголоски гимна, доносящиеся из храма и магические помехи, становившиеся все сильнее, ибо магия в камне иссякала.

– Кажется, поют. Орут и поют, – неуверенно предположил наконец Эрствин, – по-моему, «Поход на Лебеллу»…

Точно, теперь и я, кажется, разобрал:

«Поход на Лебеллу» – одна из любимых песен имперских моряков. Как напьются – всегда ее горланят.

Глава 35

– Да, верно… «Поход на Лебеллу». Теперь и я узнаю. Эрствин, а ты помнишь – сегодня утром?

– Что – утром?

– Когда мы утром вышли из «Удачи шкипера Гройста», туда как направлялись двое солдат с имперской галеры. Помнишь? Они собирались купить вино.

– Нет, не помню, – Эрствин отнял амулет от уха и внимательно поглядел на меня, – а что с этими солдатами?

– Ничего особенного, кроме того, что у них откуда-то были деньги и повозка. Они покупали вино, много вина.

– А ты откуда знаешь?

– Они спрашивали хозяина «Удачи» о скидках оптовым клиентам. Если опт, да еще и повозка – значит, они собирались купить бочку или даже несколько… Постой-ка… Там какой-то разговор…

Но как я ни прижимал амулет к уху, все равно толком ничего не разобрал. По страдальческому выражению лица Эрствина я понял, что и он не преуспел в подслушивании. Я, конечно, догадывался, что барону для чего-то требовалось напоить имперских солдат и сейчас он просто проверяет, как потрачены денежки его агентами – исправно ли напиваются экипажи галер… Сейчас он, пытаясь перекричать вой пьяных моряков, о чем-то расспрашивал своего человека. Поскольку разговор был коротким – буквально две-три фразы – я решил, что результат сэра Вальнта устраивает. Во всяком случае, снова хлопнула дверь и звуки пьяного веселья разом стали тише. Убедившись, что у моряков все соответствует плану, барон их покинул и теперь, очевидно, вернется сюда.

– Вот что, Эрствин, – решил я, – по-моему, барон направляется к Большому дому или к тому зданию, где держат Меннегерна… Думаю, что начинается.

– Наконец-то!

– Ну да… Идем-ка и мы поближе. Только нужно сделать небольшой крюк. Зайдем с другой стороны. Имперцы, скорее всего, пьют в порту или, во всяком случае, где-то в той стороне. Значит, твой отец движется оттуда, а мы… Мы не должны попасться ему на пути.

Все так же неторопливо мы зашагали к дому Совета. Уже порядком стемнело, небо приобрело густо-синий оттенок, на фоне которого очень красиво выделялась полная луна – словно отчеканенный из чистейшего серебра энмарский келат… Зрелище до Гангмара приятное – с точки зрения менялы. Я имею в виду – келат размером с луну.

Людей на улицах почти не было и немногочисленные прохожие с подозрением глядели на нас с парнишкой. Хотя мой юный спутник совсем не походил на злодея, да и я как-никак калека с костылем, но одинокие пешеходы при виде нас предпочитали переходить на другую сторону улицы.

По мере того, как мы приближались к Большому дому, прохожих, как ни странно, становилось больше. И все спешили нам навстречу. Это не были, к примеру, служащие Совета, покидающие Большой дом после трудового дня, эти уже разошлись часа два назад, пожалуй… Я, провожая торопливых горожан взглядом, начал волноваться, не началось ли уже светопреставление, о котором толковали проповедники. Но для этой ситуации встречные люди выглядели слишком спокойными – но притом недостаточно спокойными для обычного вечера…

Когда мы приблизились к дому Совета, стало яснее. У Большого дома было шумно – в огнях факелов сновали люди и их огромные тени плясали и ломались на стенах окрестных домов… У главного входа блестели кирасы стражников, какие-то люди постоянно шастали в дом и обратно. Естественно, добрые горожане спешили на всякий случай убраться подальше от Большого дома. Просто так, от греха подальше, хотя ничего явно устрашающего в этой суете, как будто, не наблюдалось. Кстати, я приметил закрытые носилки и слуг в белом. Я указал на них Эрствину:

– Ты узнаешь носилки? В них ты отправил кузину?

– Да, верно. Лана… А ты откуда знаешь?.. Ах, – он вспомнил о моем способе, – Но почему же они вернулись? Может, настоятельница… Хромой, я хочу узнать… Я быстро…

– Нет уж, оставайся. Ты ведь сейчас в «Веселом монахе», верно? А барон скоро должен объявиться и тебе с ним пока что лучше не встречаться. Вот и побудь в тени, а я постараюсь выяснить хоть что-то… Может, стражник знакомый подвернется…

Пока Эрствин думал, прав я или нет, запрещая ему появляться у входа в Большой дом, я решительно зашагал к парадному крыльцу. Как раз один из стражников рявкнул на слуг с бело-голубыми носилками:

– А вы чего здесь забыли? А ну, освободи проход!

Судя по тому, как легко носильщики подняли паланкин, я предположил, что он пуст. Интересно, где Лериана? Я не видел ничего дурного в том, чтобы прямо спросить об этом у одного из белых плащей:

– Эй, мастер, а не ты ли сегодня забирал отсюда молодую госпожу?

Свой вопрос я задал уверенным тоном, каким обычно говорят те, кто имеют право задавать вопросы. Носильщик, даже не глядя в мою сторону (он как раз опускал свою ношу на мостовую), буркнул:

– Забирал! И обратно доставил! Гангмар знает что сегодня в Ливде происходит… Беспорядки и разбой…

– Да что происходит-то?

– Стража нас завернула… На Медников, возле кабака этого… Как его… – тут он наконец разглядел, что его спрашивает не солдат в блестящей кирасе, а калека в грязном плаще, – да тебе-то что?

Я решил сменить тон:

– Да живу я там, почти у самых Хибар… Задержался вот… Так и не знаю, куда теперь…

– Может, оно и к лучшему, что задержался, – буркнул второй носильщик, – горят ваши Хибары! Какая-то заваруха, стражи полно. Не пускают никого, Вон, гляди – горит!

Я послушно посмотрел в ту сторону, куда указывал монастырский слуга – в самом деле над домами было заметно красноватое зарево… Пожалуй, что Хибары в самом деле горели…

– Во-от что… – это было непонятно, я ждал что заваруха начнется у порта, в Западной стороне, – что ж мне теперь-то?..

– Пережди здесь, – посоветовал первый носильщик, – мы, вишь, и барышню обратно доставили, да и сами лучше здесь… Того – подождем до утра. Здесь все же спокойнее, стражи полно, да и новости узнать можно.