Меняла - Исьемини Виктор - Страница 58

Такая концовка рассказа развеселила всех, даже меня. Отсмеявшись, я оглянулся по сторонам и вдруг понял, что нигде не вижу сухих мест, даже дорога, по которой мы шагали – это настил из досок и переплетенных ветвей, из-под которых при каждом шаге с чавканьем выступает черная жидкая грязь… А по сторонам этого тракта тянулись болота – затянутые туманом, исходящие пузырями газа, колышащие свои бездонные под тонким слоем переплетенных растений…

– Однако же и мокрые места… – протянул я вслух.

– Что ж ты хочешь, парень, – живо отозвался сэр Антес, – мы уже в Болотном Краю.

– Да, уже? – я слегка растерялся. – А я вроде бы не заметил границы… Никакого знака или еще чего…

– Ну так глянь под ноги, – буркнул Бибнон, который, оказывается, успел сменить место в походной колонне, чтобы оказаться рядом со мной, – вот это жидкое дерьмо и есть знак Болотного Края. Давай-ка я научу тебя обещанному заклинанию против болотной лихорадки. Уже пора.

Я принялся разучивать под руководством толстяка новое заклинание и совершенно выбросил из головы сказку сэра Антеса о заколдованном мече и крови колдуна. И совершенно зря, как выяснилось позже.

А заклинание и в самом деле пригодилось в ближайший вечер.

Мы с Эрствином, не сговариваясь, одновременно склонились на своей скамье в нише, напряженно вслушиваясь в звуки из амулетов. Наверное, со стороны могло показаться, что мы с мальчиком одновременно вспомнили о самых гнусных своих прегрешениях и разом принялись молиться и каяться в самом дальнем углу, дабы не мешать добрым прихожанам, не столь отягощенным грехами, вершить свои молитвы…

Сначала я различил что-то вроде гулкого шума шагов и скрипа открываемых дверей… А может, это была крышка люка? Не знаю. Странным было то, что звуки, доносящиеся до меня из кусочка янтаря, становились все более отчетливыми. Амулет словно бы работал все лучше и лучше по мере того, как сэр Вальнт спускался в подвал. В то же время шипение, которое я посчитал помехами, создаваемыми прочими заклинаниями родового медальона Леверкоев, стало как-то упорядоченнее. Можно даже сказать – мелодичнее, что ли… Словно отдаленные звуки органа. Мне довелось однажды слышать орган в Ванетинии. Я отнес изменение звука на счет пресловутого «благословения Гунгиллы». Если то, о чем пишут в книгах и рассказывают в храмах, содержит хоть частицу истины, Меннегерн напичкан божественными эманациями по уши – вот и действие всех амулетов улучшается, когда он рядом… Я не удивлюсь, если он сейчас может исцелять некоторые болезни возложением рук, словно какой-нибудь блаженный. Ну, то есть при условии, что хоть один больной согласится приблизиться к нему, я-то не забыл, какие ощущения пробуждает его присутствие – даже крысы разбегаются…

Снова скрип петель и стук…

– Приветствую тебя, Воин, – холодный голос Меннегерна лишен, кажется какого-либо выражения, каких-либо эмоций, лишен возраста и настроения, он и звонкий и низкий одновременно, – что ты мне скажешь?

– А что я должен тебе сказать? С тобой говорил колдун. Разве он…

– Толстый Обманщик? Со мной говорил Толстый Обманщик, но он врет. Я ему не верю.

– А мне ты веришь?

– Ты Воин. Я не верю людям, но Воин не должен врать. Скажи мне, зачем я здесь?

– Во исполнение твоей клятвы, князь. Подожди, скоро сюда придет мой друг, он объяснит тебе все лучше меня. Он…

– Ты говоришь о Худом Обманщике? Он тоже врал мне. Нет, я хочу, Воин, чтобы ты мне рассказал. Я помогу тебе начать. Знаешь ли ты мою судьбу? Князь Ллуильды предательски одолел меня. Я вызвал его на поединок и победил, хотя его охраняли шестеро родичей… Но он забыл о чести, он призвал против меня весь этот сброд… Гномов… Твоих сородичей, Воин… Ты не похож на них, не такой грязный и лживый… Их было много… Твой род, Воин, плодится слишком быстро… – слова эльфа падают, словно камни в колодец, медленно, размеренно и гулко.

– Но мы и умираем быстро. Ты помнишь, князь, что было потом?

– Я просил Мать…

– О чем? О мести?

– Я не помню… Я долго спал… Скажи, Воин, сколько я пробыл в зачарованном зале?

– Ну-у… – барон, кажется, замялся, не зная, что ответить. Похоже, за оратора у них всегда был Сектер, – не знаю точно… Но долго… С тех пор все изменилось, князь. Ливда теперь совсем другая.

– Ливда? Ах, я понял – Ллуильда. Так вы, люди, ее зовете… И правит больше не Эгеннлан, конечно?.. Да, я сразу понял, что он не продержится долго… Но что теперь, Воин? Зачем я здесь? Зачем вы все со мной? Все эти люди, неумело держащие оружие? Зачем Толстый Обманщик бормочет что-то надо мной, когда думает, что я сплю? Почему нет моих соотечественников?

Слова Меннегерна звучали так, словно он больше говорил сам с собой, чем с бароном. Вальнта это, наверное, устраивало, он явно затруднялся что-то ответить.

– Так что, Воин? Зачем все это? – вопрос прозвучал неожиданно резко.

– Ну-у… Ты, князь, поклялся отомстить правителям Ливды… Мать благословила тебя на подвиги… – забормотал сэр Вальнт, словно отвечал скверно выученный урок, – а мы… Мы все собрались здесь, чтобы помочь тебе…

– Вы? Люди собрались, чтобы помочь мне? Столько людей собралось, чтобы помочь мне? Мне? Меннегерну? Мне помогут люди? Мне?

– Тебе помогает Мать, князь! – новый голос, еще один персонаж мистерии выходит на сцену, – А мы всего лишь ее орудия. Ты сомневаешься во власти Матери, эльф?

– Сектер! – с облегчением выдохнул барон…

Глава 33

Я на мгновение отвлекся от происходящего в заброшенном здании и поднял голову. Эрствин замер в прежней позе кающегося грешника, напряженно вслушиваясь в доносящийся из амулета разговор. Оглядевшись по сторонам, я отметил, что храм начинает наполняться верующими. Несколько человек, пожилые женщины в основном, собрались кучкой в центре зала и спокойно глядели пустыми глазами в сторону алтаря. Это завсегдатаи заведения, они заранее занимают лучшие места. Несколько группок сосредоточились, как мы с Эрствином, в темных углах и нишах. Скоро начнется вечерняя служба… Вот об этом я не подумал. Когда хор начнет распевать гимны, вряд ли можно будет услышать слабенькие звуки из магических приборов. Впрочем, время у нас еще есть.

– Эрствин!

Не реагирует, увлекся. Я осторожно потряс мальчика за плечо. В ответ он раздраженно дернул локтем:

– Погоди, Хромой, сейчас самое интересное…

Интересное? Чего же там интересного? Как наши умеют врать? Ладно, послушаем. Сейчас Сектер нагородит с три короба эльфу про месть, предзнаменования, клятвы и ночь полнолуния. Да, Эрствину все это наверняка будет интересно. С другой стороны, объяснение между Сектером и Меннегерном неизбежно. Так что все равно придется ждать. Интересно, почему они не поговорили раньше? Держали эльфа усыпленным, чтобы он не явился Миру прежде, чем они подготовятся? Чтобы к него не было времени поразмыслить над их враньем? Да, наверное… Я снова поднес к уху свой камешек.

– …И я готов ответить на твои вопросы, князь.

– Но будут ли правдивыми твои ответы, человек? Я хотел бы, чтобы со мной говорил Воин. Он честнее тебя.

– Зато я лучше умею говорить. Если хочешь, мой друг будет подтверждать все, что я скажу. Верно, сэр Вальнт?

– Пусть так, – голос Меннегерна все так же равнодушен и спокоен, впрочем, чего ждать от эльфа, проспавшего триста лет? – Поведай, что случилось, пока я был заключен в своем дворце. Расскажи, для чего я здесь и при чем здесь вы все, человечки?.. Но помни, твоя жизнь в моих руках. Понимаешь ли ты, что это значит? Вот мой меч и я не задумываюсь убью тебя, если мне покажется, что ты лжешь. Знаешь ли ты, какова цена жизни человечка для меня?

– Знаю, – я невольно отдал должное мужеству Сектера, он вел опасную игру и его голос почти не дрожал, – но если бы я сомневался в ситуации хоть немного, я бы велел отобрать у тебя меч. Поверь, князь, у меня была такая возможность.