Меняла - Исьемини Виктор - Страница 42

– Спасибо, отче, – перебил я словоохотливого попика, – спасибо… Пойду я…

Я, как-то сразу сгорбившись, побрел прочь. Кажется, я и сейчас помню каждый камень ренпристской мостовой, к которой я опустил глаза. Неужто я в самом деле приношу окружающим несчастье? Дорогие мне люди умирают один за другим – я снова и снова обретаю одиночество, едва лишь получив от судьбы краткую передышку.

Смерть доброго отца Томена была последним из ударов, приготовленных мне судьбой в Ренпристе, если, конечно, не считать знакомства с колдуном Бибноном, но тогда мне показалось, что его предложение – единственный шанс начать жизнь заново. Я потерял все: отряд, братство, дружбу и расположение доброго книгочея-священника Томена – словом, все. Окрик молодого попика оторвал меня от созерцания мостовой. Он попросил меня немного подождать и, быстро сбегав в ризницу, вернулся с большим свертком в руках. Это, пояснил он, мне завещал перед смертью отец Томен. И глядел очень участливо, пока я разворачивал ткань, в которую была упакована книга – тот самый полюбившийся мне трактат о монетах… Должно быть, молодой священник был очень добрым человеком, но в тот момент я вовсе не думал о нем. Даже не помню, поблагодарил ли я его. Надеюсь, что не забыл поблагодарить…

После этого я больше не раздумывал над предложением Бибнона. От церкви я прямиком отправился к нашему знаменитому заведению. Перед входом я остановился, глянул на вывеску и подмигнул украшавшему ее изображению – скелету в полном пехотном доспехе. «Очень старый солдат». Хороший символ, подходящий… Еще раз поглядев на вывеску, я толкнул дверь и отправился в зал – принимать предложение колдуна и его капитана…

– Нет, Хромой, – покачал головой старьевщик, часто моргая и, видимо, с трудом возвращаясь к действительности, – про Меннегерна больше ничего. Не нашли его…

– Ладно, – кивнул я, – вот тебе твоя плата.

Я бросил на стол две медных монеты в пять грошей.

– И все? – поморщился старьевщик. Впрочем, он, похоже, не рассчитывал и на такую премию.

– Все, – подтвердил я, – а чего же ты хотел, если эту историю сейчас рассказывают на каждом углу какие-то бродяги.

– А, да, – задумчиво согласился Шугель, – скажи тогда хоть, чего это тебе захотелось вызнать про Меннегерна? Ты же обещал рассказать.

– Именно поэтому, крыса, именно поэтому. Святоши врут, а я захотел узнать поточнее. Куда ни пойдешь – везде эти пугала, и все бормочут про чудище из Семи Башен. То он Зверь из Мрака, то чародей… Эльф не может быть чародеем, это всем известно. Мне захотелось узнать правду.

Конечно, эти проповедники расплодились в Ливде только сегодня, но объяснение у меня вышло достаточно удачным. Во всяком случае, Шугель не заметил обмана и ухватился за явную ерунду, которую я ему подсунул специально, уж я-то знаю, его отношение к подобным предположениям. Он не верит в истину, записанную в книгах. Что ж, у каждого свои причуды.

– Правду? В книгах тоже правду не напишут, – возразил старьевщик.

– Ну, все же книги – это не бродячие проповедники, у книг совести побольше и врать книги так не умеют. А ты, случайно, не знаешь, по какому случаю наш тихий город наводнен этими прорицателями, сеющими страх среди мирных граждан? По-моему, они торчат сегодня на каждом углу.

– Х-хы… – осклабился мой рассказчик, – об этом в книгах тоже не пишут.

Тут он почему-то понизил голос и продолжил почти шепотом:

– Знаешь, Хромой, я сегодня тоже встретил двоих. Двоих! А ведь я и не был-то нигде… Так, от дома до лавки… И точно – оба несли какой-то бред про Меннегерна. Отряд стражи прошел, но проповедника не тронули. Стража злая сейчас, вчера опять несколько человек в городе зарезали. В Хибарах, да и у вас, в Восточной стороне – слышал, наверное?

Я в ответ только кивнул. Мне показалось, что Шугель выглядел испуганным, когда сказал о зарезанных ночью. Но, возможно, мне это только показалось.

– Так вот, – продолжил Шугель, – стражники злые сейчас, а проповедника не тронули. Понимаешь? Не то, что дубинкой по спине вытянуть этого урода – так ему и слова никто не сказал!

Я прекрасно понимал удивление Шугеля. Если все было так, как он говорит, то наши стражники поступили очень даже необычно.

– Вот я и думаю, – гнул свое старьевщик, – что неспроста это все. Кто-то из наших шишек велел стражникам святош не трогать пока. Да сам же их и нанял. Иначе откуда бы им взяться, да на каждом углу?

– Ты читаешь мои мысли, мусорщик… Я тоже пришел к выводу о какой-то шишке из Совета, которой зачем-то понадобилось пугать наших ливдинцев. Но вот ума не приложу, кто бы это мог быть… И для чего…

– То-то и оно, – торжествующе заявил старьевщик, – вот откуда твой интерес, Хромой. Ты хочешь связать эту историю с кем-то из Совета, верно? Ну так послушай, если узнаешь чего, расскажи мне, а? Я бы тоже не отказался узнать, откуда дует ветер в нашей Ливде. А? Я помог тебе, а ты мне поможешь? Ну, как, согласен?

– Ладно, вонючка. Но учти, тебе придется раскошелиться, ведь я же тебе заплатил, верно? Ну так и ты мне приплатишь, если я чего тебе скажу, так?

Шугель замер с приоткрытым ртом. Расставаться с деньгами он страшно не любил и непомерной жадностью напоминал гнома. Я смерил старьевщика задумчивым взглядом – росточком он тоже не вышел. Может, у него в роду были гномы? Наша Церковь учит, что такое невозможно, но… Как знать, как знать, мы ведь живем в странное время. Пока Шугель возвращал на место отвисшую челюсть и судорожно подыскивал ответ, я встал и направился к выходу, переступая через подозрительные кучки и стараясь не наступить на что-нибудь особо вонючее. В лавке Шугеля с этим нужно очень аккуратно… А когда я распахнул дверь, и поднял глаза, то встретился взглядом с Хигом Коротышкой. Вот это да, уж Коротышку я ожидал здесь встретить меньше всего…

Глава 24

Увидев Хига, я растерялся. Не то, чтобы я был огорчен или испуган, нет – как раз Коротышка относится к тем немногим людям, к которым я отношусь без нелюбви или боязни. Просто я был не готов сейчас к этой встрече, встреча с Хигом могла помешать мне, задержать. А действовать следовало быстро. Нашествие проповедников свидетельствовало достаточно ясно, что события назревают. До полнолуния оставался всего один день и тот, кто стоит за всем этим представлением, готовит город сейчас к явлению Меннегерна. Когда оно произойдет – сопутствующие ему события не останутся незамеченными. Если мистерию готовят так тщательно, с таким размахом – она не может не состояться. Это же ясно – кто-то сначала позаботился об исчезновении из архивов истории Семи Башен (чтобы не светиться раньше времени), затем вызвал в город Меннегерна (либо встретил его, если этот призрак из прошлого явился в Ливду по собственному почину). Теперь вот проповедники… Если я хочу что-то предпринять, то действовать нужно быстро, потому что буря разразится этой ночью. А появление Коротышки могло отвлечь от дела… Зато сам он при виде меня просиял, словно обрел долгожданное счастье:

– Хромой! Ты жив?!. А я уж…

Он радостно хлопнул меня по предплечью левой рукой (я заметил, что правая обмотана окровавленной тряпкой, а на лице у него несколько свежих ссадин), одновременно приветствуя и отодвигая из дверного проема. Я послушно шагнул в сторону, Коротышка заглянул в лавку и заявил:

– Мастер Шугель! Мы подтверждаем! Обух согласен!

Дождавшись утвердительного кудахтанья старьевщика, Хиг закрыл дверь и, снова повернувшись ко мне, улыбнулся еще шире:

– Ну, Хромой… Ну, ты… В одиночку – Неспящего!.. – ясно, слухи о моих подвигах уже успели разнестись по городу, – Слушай-ка, идем, расскажешь, а? Только не здесь. Идем куда-нибудь, выпьем.

– Да я бы… – замялся я, – но мне светиться неохота. Да и стража, должно быть, меня ищет…

– Стража? А чего тебе бояться? Ты ж защищался, даже Керт подтвердит. Идем, поговорим! Ух, Хромой, как я рад тебя видеть! – он был и в самом деле очень рад. – Идем… Ну хотя бы вон туда.