Летний зной - Исьемини Виктор - Страница 62

Отец Брак находился во главе тяжело бряцающей металлом и надрывно хрипящей колонны, задавал направление. Когда белые воины пересекли пустошь и оказались под сенью леса, викарий сбавил темп и повел лошадь шагом. Он все время забирал немного левей - чтобы отряд, первоначально устремившийся к востоку, уходил все больше к северу. Когда встретился ручей, викарий повел лошадь по течению и, таким образом, некоторое время двигался на север. Здесь все реки и ручьи текли на север - к Великой. По руслу ручья прошли до впадения в мелкую речушку, реку перешли вброд, после этого - снова на восток. Велитиан теперь сместился в голову колонны, он выбирал направление, руководствуясь странным наитием, и люди шагали, полностью доверившись его чутью.

Северо-восточное направление Вель с Браком избрали нарочно - точнее, Велитиан предложил, а викарий согласился. Напуганные нелюди из лагеря ускакали на север - прочь от атакующего отряда братства. К югу от города непременно находятся их пикеты, стало быть, хотя воины Белого круга стремятся на юг, им следует выполнить обходный маневр.

Эльфы, которые умчались в страхе из лагеря, возвратились почти час спустя - их старшему потребовалось время, чтобы собрать сородичей. Да и то - отыскать удалось не всех. Двое юных эльфов доскакали к самому Рамдору. Эльфы, оставленные стеречь Феллиост, видели дым на севере, но отнеслись к этому легкомысленно. Мало ли, что там? Мало ли, что могли учинить гномы в своих кузницах? Над Рамдором всегда дым! Только теперь беглецы обнаружили, что город уничтожен. Юноши не рискнули въехать в руины, им хватило вида обгоревших развалин... Перепуганные еще больше, они поскакали обратно.

Лагерь пылал, брошенные мантелеты обращались в груду угля, людей не было. Потом - далеко не сразу - эльфы рискнули сунуться в город. Долго разъезжали, вглядываясь, не мелькнет ли белый плащ за баррикадой, не блеснет ли стальной шлем на крыше? Наконец нелюдь посмелей решился - пустил коня галопом, разогнался и перемахнул баррикаду, помчался вдоль пустой улицы, свернул. Цокот копыт гулко отдавался среди заброшенного города, окна слепо пялились на пришельца. Эльфу сделалось не по себе. Сперва он боялся стрелы, которая ударит из-за угла, из пустого оконного проема, боялся камня, которым вот-вот швырнут с крыши. Парень пригибался к передней луке, вжимался в седло, и старательно укрывался щитом. Щит, до сих пор казавшийся удальцу лишней обузой, вдруг стал слишком мал... потом этот страх прошел, но неприятное ощущение осталось.

Эльф проскакал по улице до конца и натянул поводья перед серой громадой собора. Постоял посреди площади, озираясь и неохотно втягивая неприятные запахи ... Воину было не по себе, он не умел быть один среди домов. Если бы лес или луг - там одиночество не давит! Но здесь, в брошенном поселении, среди холодного тесаного камня... Страх - сильное чувство, тем почетней со страхом справиться. Юный эльф заставил себя проехать по нескольким переулкам, свернул во двор, спешился и пошел в давно оставленный хозяевами дом. Осмотрел комнату, другую, поднялся на второй этаж... Повсюду была пыль и застарелый запах сухого тряпья - так пахнет там, где нет людей. Люди ушли. Воин снова сел на коня и поехал обратно. Город сжимал его со всех сторон, давил на плечи тенью домов, глядел вслед пустыми окнами, город был недоволен пришельцем. Пустота и тишина толкали в спину, выдавливали из улицы прочь - наружу.

К тому времени, как стало ясно, что Феллиост оставлен гарнизоном, возвратились двое юнцов из Рамдора.

Командир отряда выслушал доклад, потом дождался, покуда возвратятся дозорные, которым было велено объезжать город с юга - там белые воины не появлялись. Что было делать? Командир отряда имел приказ - следить за осажденными, мешать им улизнуть и сообщить князю, если что-то произойдет. Эльф решил, что поступит рассудительно, если сообщит Ллинноту о судьбе Рамдора и бегстве белых воинов. Отправив гонца, он приступил к поискам.

Эльфы стали искать следы, ведущие из сожженного лагеря и, разумеется, тут же обнаружили. Соблюдая осторожность и опасаясь угодить в засаду, двинулись за беглецами. В лесу след потерялся, пришлось отыскивать приметы - сломанные ветки, перевернутый камень... На берегу ручья нелюди остановились. Куда пошли белые? Вверх или вниз по течению? Их братья на юге - наверное, туда люди из Феллиоста и бегут. Старший эльф принял решение, повел своих на юг, вверх по течению. Следов отряда Белого Круга так и не удалось найти.

ГЛАВА 39 Вейвер в Сантлаке

Когда схватка закончилась, и налетчики сбежали, люди ок-Ренгара не стали возобновлять штурм. В их лагере царил беспорядок, шатры были повалены, затоптаны, крестьяне из владений Дрейсов разбежались. Нужно было снова согнать их к стенам городка, оказать помощь раненным латникам. К тому же теперь у осаждающих не было тарана.

Вейверцы, убедившись, что нового приступа не будет, вздохнули с облегчением. Им тоже пришлось несладко. Когда осаждающие сумели подняться на стены, горожане оказались растеряны и обескуражены - слишком уж легко их сумели потеснить! Но затем осознали: победили, выстояли! Настроение стало меняться, чему немало способствовал священник. Клирик ходил по стенам и твердил, что воля Светлого хранит честных жителей Вейвера. Кто, как не Гилфинг, послал разбойных сеньоров напасть на лагерь? Вещал клирик так уверенно, что добрые мастера уверовали: они и впрямь состоят под особым покровительством свыше, божественная воля хранит их. Вот сейчас Пресветлый надоумил местных разбойников напасть на пришлых, а потом еще что-то ниспошлет, как бы ни обернулось дело - Вейвер смело может положиться на гилфингово заступничество.

Многие побежали в храм - славить Гилфинга. Стонали раненные, тут и там женщины рыдали над покалеченными и убитыми, но вейверцы были преисполнены веры и радости. Мастер Ривен, убедившись, что народ находится в подходящем расположении духа, занялся делом. Караванщик резонно полагал, что никто, кроме него, сейчас не способен управиться с заботами. Пока что город отбился, но сеньоры никуда не убрались, все так же сидят под стенами. Ривен велел своим подручным разобрать на доски таран, а сам отправился разыскивать плотников.

Не без труда удалось привлечь к делу городских старшин и заставить их оторваться от празднования победы. Тем, в свою очередь, тоже оказалось нелегко уговорить плотников поработать для города. И то сказать - задачка оказалась не из простых! Где праздник - там и песни, и вино. Откуда-то, будто сами собой взялись бочонки, чаши пошли по кругу. Где добром, а где и крепкой руганью Ривену удалось заставить городских чинить поврежденные ворота - тут пригодились бревна и доски разобранного тарана.

Вейверцы могли быть беспечными, но караванщик себе не мог позволить расслабиться. Сейчас мог бы оказаться очень полезен Гедор - он отлично умел убеждать, но, когда Ривен услыхал, что Мясник стал отцом, махнул рукой и не стал никого посылать за Гедором - понял, что бесполезно. Сам Ривен семьи не имел, ему родню заменяла дорога. Однако караванщик в странствиях насмотрелся на всевозможные проявления человеческих слабостей и прекрасно понимал, что Гедора кликать бесполезно, не придет. Однако и своими силами Ривен худо-бедно сумел заставить городских работать.

В лагере сеньоров тоже не теряли времени. Драки и потери были не в диковинку людям, которых привел к Вейверу Ренгар. Это были опытные разбойники, и подобные приключения не могли их обескуражить.

Ок-Ренгар разослал отряды латников, они снова принялись отыскивать местных селян и сгонять к Вейверу. Силой и угрозами к вечеру удалось собрать около сотни человек, остальных найти не удалось. Рыцари даже не озаботились тем, чтобы подобрать убитых и раненных. Сперва - взять город, затем мелочи.

Крестьяне слышали стоны раненных, доносящиеся из-под стен. Несколько человек - скорей глупцы, чем смельчаки - обратились к старику Ренгару с просьбой - подобрать умирающих земляков. Рыцарь с минуту размышлял, не велеть ли повесть наглецов? Он пребывал в скверном расположении духа, и сорвать злость на селянах было бы в самый раз... но они пока что были нужны.