Летний зной - Исьемини Виктор - Страница 38

- Точно так, твое де... эта, слышь-ка, господин мой, слушаю, да на ус мотаю! В моей службе весьма полезно может оказаться такое красноречивое... это. Ну, это, слышь-ка, как его? Чтобы выражаться?

- Ничего, ничего, я понял.

- Скорей бы мне возвратиться, слышь-ка. А то я здесь, а там дел никто за меня не правит.

- За меня, между прочим, тоже, - заметил Ингви. - Но если я вернусь с этим белым древом, игра окажется стоящей.

- Да что ж такое, твое демо... то есть, господин великий? С деревцом-то?

- Не торопи события, Никлис. Всему свое время.

Ннаонна прижалась к Ингви и показала Никлису язык:

- А я все знаю. Это дерево поможет при миротрясении.

- Да ну? Славное дело, слышь-ка, славное... чтоб ему морского ежа в печень, - Никлис покосился на шкипера, который хмуро вглядывался в серую полосу берега. Тот на плагиат не отреагировал. - И я, твоя вампи... то есть госпожа великая, я, слышь-ка, знаю, отличное местечко, где деревцо посадить можно! Такое славное местечко! И лес там рядышком, и ручеек, вода проточная завсегда... И не в городе, не в селе каком, а люди непременно рядышком, приглядят, обиходят.

- Звучит неплохо, - одобрил Ингви, - только места уж больно дикие. Да и большая дорога - не самое удачное соседство.

- Это, слышь-ка, неужто ты, господин великий, мою мыслишку отгадал?

- Отгадать несложно, - улыбнулся демон, - ты о своем постоялом дворе печешься.

- Ну в точку! - обрадовался Никлис. - Слышь-ка, раз и мне, и моему господину великому одна мысль в голову втемяшилась, значит - мысль стоящая! Уговорились, слышь-ка?

- Нет, Никлис, ты уж как-то сам в собственном хозяйстве распоряжайся, а у меня относительно древа совсем другие планы. Скорей бы вернуться! Мне не терпится проверить собственные догадки.

ГЛАВА 23 Феллиост

Наутро после неудачного штурма Аллок созвал командиров отрядов. Те помалкивали, никто не смеялся - погибли братья. Три десятка отважных эльфов сложили головы, не стяжав славы, их забросали камнями, зарезали в тесных закоулках, где храбрецы не имели возможности хотя бы пасть с честью.

Князь объявил:

- Мой замысел провалился. Я знаю, это смешно... я знаю, что виноват. Проклятье белым плащам! Даже помощь Матери не выручила нас в этот раз. Друзья, нам нужен новый план, город должен быть захвачен. Сейчас белые празднуют победу, и наш долг - сделать так, чтоб веселье оказалось как можно более коротким. Я готов выслушать все, что вы сможете мне предложить.

Военачальники переглянулись. После того, как придумка князя оказалась бесполезна, любой, кто предложит действенную стратегию, рискует вызывать зависть Ллиннота. Эльфы способны на очень сильные чувства, а князь эльфов - тем более! Кто знает, на что толкнет Аллока ревность? Ревность - это очень и очень сильное чувство! Князь глядел на соратников, те отводили глаза, не желая смотреть в лицо, разделенное красной полосой.

Наконец решился старший из военачальников, единственный в этом войске молодых, чей возраст перешагнул за три сотни лет. Он нагнулся к соседу и прошептал на ухо несколько слов. Соседом ветерана был его младший родич, который в немалой степени находился под влиянием старшего. Кузены частенько шушукались за спиной князя, и старший вдалбливал юнцу собственные взгляды на тактику осады. Легкомысленный юнец вполне проникся мнением почтенного родича, считал внушенные мысли своими собственными, и сейчас последнему было достаточно сказать несколько одобрительных слов - дескать, давай, изложи князю, что ты надумал, а я поддержу - чтоб юный воин решился. Старший нарочно подставлял родича, но юнец о таких тонкостях не задумывался.

- Князь, - звонко объявил молодой эльф, - по-моему, решение очевидно. Если не действуют древние тактические приемы, и даже благосклонность Прекрасной бесполезна, следует прибегнуть к новым методам! Мы, сидящие здесь, прилежно изучали тактические приемы людей, мы знаем, что существует искусство осады укреплений, почему бы не применить его здесь?

Эльфы переглянулись, но пока что помалкивали.

- Чего же проще? - продолжал юный воин. - Мы соорудим щиты на колесах, люди называют их "мантелеты", укрываясь за ними, можно подобраться к самым окраинам города, потом повалим эти мантелеты у подножия баррикад - получатся пологие настилы, по которым легко взбежать на гребень устроенных людьми насыпей... и мы в городе!

- Это как-то... слишком по-гномьи, - промямлил другой юнец.

Все уставились на князя - как он примет совет? Аллок хлопнул себя по клену:

- Клянусь косами Гунгиллы, ты прав! Отличный план. Мы немедленно отдадим приказы воинам - пусть приступают к сооружению этих мантелетов! Эллиоваль, ты достоин награды!

- Вообще-то, мы долго говорили об этих осадных приемах с... - молодой эльф покраснел.

Старший родич ободряюще похлопал Эллиоваля по плечу:

- Молодчина. Ты все верно сказал.

Таким образом он отказался от чести - предоставил младшему получить награду, и все, что окажется связано с этим. Если бы предложение подняли на смех - младшему бы достался и весь позор.

- Да, Эллиоваль, - продолжал князь, - я предоставлю тебе великую честь, ты возглавишь приступ! Ты первым ворвешься в город Феллиост, а после того, как последние людишки будут перебиты - я отправлю тебя к отцу с вестью о победе!

Юноша покраснел еще больше. Он был горд и счастлив, а это сильные чувства. Такие сильные, что мешают думать о второстепенных вещах - например, о том, что первый из числа штурмующих вряд ли доживет до конца приступа. Или о том, что после победы он, если и переживет штурм, будет удален от войска, так как получит почетную миссию гонца... но из войска будет удален.

Работа началась в тот же день - ждать дети Первого народа не любили... да и не умели. Группы мастеров отправились в ближайший лес - эльфы разговаривали с деревьями, выискивали те, чью жизнь оборвать будет наименее болезненно для леса, просили прощения у дубов и сосен, а затем валили их. Сноровисто обрубали ветви, волокли в лагерь, там визжали пилы и стучали молотки. Колеса взяли в ближайших деревнях, этого оказалось мало, тогда ловкие плотники стали распиливать бревна поперек, нарезать аккуратные кругляки, затем заготовки отесывали, укрепляли толстыми обрубками, сверлили отверстия под оси.

Эльфы трудились споро, но задача оказалась не из легких, Аллок требовал изготовить не меньше полусотни подвижных щитов, чтобы атаковать со всех сторон, и чтобы притом штурмующие были повсюду надежно укрыты. Князь потерял в ночной вылазке три десятка соотечественников и теперь не желал лишних смертей. Он старался подготовить все как можно лучше и возобновил молитвы Матери, просил ниспослать ему серьезность и рассудительность - это занятие Аллок забросил после великой победы над войском Круга. Кто ж мог подумать, что несколько сот людишек, засевших в полуразрушенном городке, окажутся более трудной добычей, чем тысячи воинов в открытом поле?

К вечеру все было готово. Эльфы смеялись, слушая, как скрипят неуклюжие сооружения, для веселья несколько самых визгливых мантелетов катали по лагерю, да еще старались выбирать колею поухабистей. Если бы Аллок приказал - они с теми же шутками немедленно бросились на штурм. Но полководец посчитал, что куда рассудительней будет отложить приступ до утра, пусть работники отдохнут и успокоятся. Легкомыслие может стоить шутникам жизни, пусть покатают мантелеты по лагерю и привыкнут к обращению с осадной техникой.

Осаженные в Феллиосте разглядывали суматоху в лагере эльфов, но предпринять ничего не могли. В городе было недостаточно людей, чтобы сделать вылазку, так что, хотя перспектива - напасть на развлекающихся эльфов - представлялась весьма заманчивой, Брак решил готовиться к отражению атаки в стенах.

Воины Белого Круга молились напоследок, кое-кто даже выстирал плащи, чтобы утром встретить смерть в чистом. Викарий с Велем десятки раз обсудили завтрашний бой, предусмотрели, кажется, все мелочи, приняли все меры, какие только было возможно принять... оставалось ждать.