Странные приключения Ингви, короля-демона из Харькова - Исьемини Виктор - Страница 45

Сцена сопровождалась ухмылками дворян — подарок вполне соответствовал заслугам одариваемомого. Не взять кубок Кадор-Манонг не осмелился, поэтому он цапнул свою награду, процедил сквозь зубы что-то, что могло сойти за благодарность и быстро отступил назад.

— Ну что ж, господа, прошу к столу, — самым благодушным тоном произнес демон, — Сарнак, смотри — с вином поосторожнее!

— Да я теперь вовсе пить не стану!

— Ну-у… «вовсе не стану»… смотри сам, конечно, но если я напьюсь и позабуду — напомни мне завтра, что я собирался на обратном пути заехать поговорить с этим… как его… с колдуном этим носатым… как же его… А! Вспомнил — Коткор Нос!

Краем глаза Ингви заметил, что при упоминании этого имени принц Кадор-Манонг как-то странно дернулся и поспешно отвернулся, словно боялся встретиться с королем глазами…

ГЛАВА 25

Следующее утро выдалось хмурым и пасмурным, то и дело принимался моросить мелкий унылый дождик — предвестник осенних затяжных дождей, которые вскоре превратят дороги в размокшее месиво и практически полностью затормозят всякую общественную жизнь… Замрет торговля, прекратятся войны, остановятся всякие полевые работы… Уже сейчас фермеры, живущие вблизи Мокрых гор, торопливо заканчивают уборку урожая на своих куцых пашнях (основная статья их хозяйства — свиноводство, меньше зависящее от погоды), да и в других районах крестьяне спешат поскорее завершить жатву, опасливо поглядывая на затянутое серой пеленой небо и вознося молитвы Гунгилле, в чьем ведении находится управление погодой…

Соответственно и настроение у всех слегка упало. Сэр Мертенк с Сарнаком, весьма серьезно настроенные, отправились к своим владениям — проверить, как продвигается уборка урожая на их полях, не пренебрегают ли сервы барщиной, занявшись своими участками. Кадор-Манонг, вопреки привычке почти не пивший вчера, встал рано утром и отправился в свой замок Мантрок, сославшись на какие-то неотложные дела — по-видимому, он был раздосадован королевским подарком. Во всяком случае, его ранний отъезд все объясняли раздражением. Вслед за ним замок вампиров покинул и сэр Лимни Гернивский, который на протяжении всего вчерашнего вечера сидел хмурый и то делал какие-то странные неловкие попытки заговорить с Ингви, то молчал, уныло осушая кубок за кубком… Один лишь сэр Мернин с Кендагом встали в прекрасном расположении духа и никуда не спеша разделили завтрак с королем, который заявил, что в столице его ждут надоевшие дела и он задержится в замке еще на день, чтобы устроить себе каникулы…

Как ни пытался Ингви отвлечься, на ум постоянно приходили неприятные мысли — то вспоминалось какое-нибудь позабытое дело, которое предстоит выполнить сразу по возвращении в столицу, то перед глазами вставали картины недавнего прошлого — сраженный в поединке старый вампир, ряды убитых среди пожарищ Северной стороны… Видя мрачное настроение короля и сэр Мернин почел за лучшее отправиться домой, сославшись на какие-то заботы. Каникулы не удались. Поэтому, дождавшись возвращения в замок Мертенка с Сарнаком, Ингви объявил им, что он передумал и после обеда отправится в город, где осталось слишком много незавершенных дел — тем более, что дождь давно кончился и дорога подсохла. К вечеру они достигнут столицы без особых трудностей.

Как ни хотелось обоим приближенным остаться ночевать поближе к своим владениям — пришлось собираться в дорогу. Мрачное настроение Ингви теперь передалось и им, поэтому все были молчаливы и угрюмы. После недолгих сборов все выехали из замка на опушку леса — конские копыта уже не стучали по размокшей, слегка взрыхленной земле, молчали распуганные недавним дождем птицы… Тишина… Кендаг немного задержался, отдавая последние распоряжения командиру оставленного в замке гарнизона из сорока орков, затем стражники закрыли ворота и кавалькада тронулась в путь…

Чтобы отвлечься от грустных мыслей, Ингви подозвал к себе Кендага и — уже в который раз — принялся обсуждать с ним задачи, поставленные перед воинами Внешнего Мира:

— Значит, ты возьмешь с собой в Корону пятьдесят воинов…

— Хватит и тридцати!

— Не хватит. Сколько женщин пойдет с вами?

— Двести четырнадцать! Ты знаешь, Ингви, меня будут встречать как героя — никто и никогда еще не возвращался в Корону с такими трофеями! Ведь по договору ты должен был отправить Анзогу семьдесят женщин человеческого рода — а тут двести четырнадцать!

— Ладно-ладно, обрадовался — ты сначала доведи их в целости и сохранности, да смотри, чтобы не разбежались по дороге. Меньше, чем с пятьюдесятью воинами тебе не управиться, да и те с ног собьются. Значит, пятьдесят. Сорок мы оставили в моем замке, по сорок — на западной и восточной заставах… Со мной в столице остаются сто тридцать — это даже много. Пожалуй, возьмешь с собой не пятьдесят, а восемьдесят солдат — и не спорь! Да, я еще Анзогу хотел письмо написать… На словах ему передашь вот что… Я все собирался сказать, да как-то не с руки было… То, что вы зовете «благословением Гангмара» — это очень мощное заклятие. Но наложено оно не на народ орков, а на саму Корону — все дело в ваших подземельях. Причем я поначалу думал, что это радиация, но возможно, что это — побочный эффект магических эманаций с острова. Если предположить, что концентрированный поток маны вызывает мутации и влияет на… — под конец Ингви так увлекся своими рассуждениями, что позабыл о Кендаге, так что тот, совершенно сбитый с толку, был вынужден переспросить:

— А что такое ради… ция?

— Что? А, не обращай внимания. Короче говоря, заклятие наложено на ваши подземелья и вызывает рождение большего числа мальчиков и изменение внешнего облика — в этом причина ваших различий с гоблинами, они-то не подверглись действию радиац… этой магии. Поэтому если ваш народ покинет пещеры и удалится от Короны — спустя несколько поколений вы вернетесь к нормальному… Эй, а что там делают эти крестьяне?

— По-моему, они поймали живьем какого-то лесного зверя и волокут в деревню.

— Вряд ли — сервам охота запрещена. Леса принадлежат сеньору. Эй, Сарнак, чьи это леса?

— Принца, я думаю.

— Ну вот — этот жлоб скорее удавится, чем разрешит крестьянам поймать зверя в своих угодьях…

— Скорее он удавит их, — поддакнул Сарнак, приближаясь к возглавлявшим колонну Кендагу и Ингви…

Орки напали ночью. Внезапно выйдя из Ничейных полей, они набросились на беззащитную деревушку, уютно примостившуюся в излучине мелкой речки. Окружив ближайшие к околице дома, воины с криком бросились внутрь, убивая и поджигая. Нескольких попавшихся им мужчин они тут же зарубили, хотя те и не думали сопротивляться, женщин поволокли наружу, не обращая внимания на их вой и вопли. Детей орки не трогали.

Крики и пламя горящих построек разбудили остальных жителей деревни, многие выскочили из своих домов и принялись бестолково метаться по деревне, кто-то бросился к чернеющему в отдалении лесу, десятка два мужчин и женщин побежали к замку Маултон, где проживал с семейством владелец этой земли — сэр Менгрон. Несмотря на вопли испуганных крестьян, умолявших впустить их, ворота остались запертыми. Сам рыцарь, уже разбуженный доносившимся из деревни шумом и наскоро вооружившись, обходил стены замка, расставляя по боевым постам слуг и родичей, также вооружившихся кто чем мог в этой суматохе. Наконец послышался шум шагов и гортанные возгласы — закончив свои дела в деревне, орки шли к Маултону. Так и не впущенные в замок крестьяне разбежались. Быстро оглядев частокол и башни, орки поняли, что укрепление взять штурмом им не под силу и решили сжечь его — чтобы потом не опасаться погони. Из темноты на деревянный частокол посыпались горящие стрелы, обмотанные тряпками, которые были пропитаны чем-то черным и жирным, однако стены не загорались — помогло заклятие, наложенное на них когда-то заезжим магом и старательно поддерживаемое с тех пор деревенским ведуном Фертилом. Спустя примерно час небо на востоке слегка посветлело. Орки под стеной засуетились, оживленно переговариваясь и показывая друг другу пальцами на сереющий горизонт. Затем они замолчали и быстро отступив, растворились в предрассветных сумерках…