Ген бесстрашия - Антонов Антон Станиславович - Страница 59

Конечно, на МКС, вернее, в спускаемом аппарате «Союза», в аварийном НЗ тоже хранились пистолеты — на случай вынужденной посадки, для охоты и борьбы с хищниками. Но у космонавтов не было времени, чтобы выудить их оттуда, а уж тем более зарядить и снять с предохранителя.

Астронавты в шаттле вели себя по-другому. Они держали оружие наготове — но это им нисколько не помогло. Мотогальские спецназовцы запросто уложили всю четверку из парализаторов, не дав им сделать ни единого выстрела.

Они еще не успели очнуться, а доктор Нарангай, приступивший к своей работе сразу же, как только спецназовцы закончили свою, уже сделал первые выводы.

— Ген бесстрашия есть, — недовольно сказал он полковнику Забазару, который путался под ногами и мешал заниматься делом, желая немедленно получить ответы на волнующие его вопросы. — Он есть у всех обследованных, но только у одного — в активной форме. Скорее всего, в популяции доминирует латентная разновидность гена, а активная является рецессивной и встречается не чаще чем в одном случае из четырех.

Забазар, который вообще не учил биологию в школе, половины не понял и принялся задавать уточняющие вопросы, но на них доктор Нарангай отвечал тем же самым языком, который полковник при всем желании не мог признать моторо-мотогальским.

Все призывы говорить нормально великий ученый пропускал мимо ушей в надежде, что так настырный полковник быстрее оставит его в покое.

Надежда, однако, оказалась напрасной. Полковник Забазар не ушел, пока не получил ответ на самый главный вопрос:

— Так что же нам теперь делать с этим геном?

— По всей видимости, ничего, — ответил Нарангай. — Биосовместимость изученных особей нулевая, то есть скрестить их с моторо-мотогалами в принципе невозможно. И похоже, так будет со всей популяцией.

— Это еще почему?

— Потому что они — примитивные живородящие протогуманоиды, а мы — высшая икромечущая раса. То, что формула гена бесстрашия у них и у нас совпадает — это еще ничего не значит. Она и с обезьянами совпадает. Но скрещивать моторо-мотогалов с макаками я бы не рискнул.

— И что из этого вытекает? Надо ли понимать так, что ген бесстрашия для нас бесполезен?

— Видит око, да зуб неймет, — подтвердил доктор Нарангай.

— Но ведь вас же считают лучшим специалистом по проблемам биосовместимости во всей Мотогаллии!

— Я гений, а не бог, — покачал головой великий ученый.

Некоторое время спустя он сделал еще одно открытие. Оказалось, что у туземцев, снятых с космического объекта, нет микроцефальной железы. Это было не так уж удивительно — у многих союзнических рас ее тоже нет, но ведь они не претендуют и на какую-то особую храбрость.

А мотогалы охотились на ген бесстрашия как раз в надежде устранить противоречие между производительностью микроцефальной железы и размерами мозга. Как известно, чем меньше мозг, тем больше железа, и самыми храбрыми воинами среди моторо-мотогалов неизменно оказывались полные идиоты.

Исключения были редки, хотя и встречались. Например у того же Забазара и его побратима Забайкала налицо была редчайшая аномалия — большая микроцефальная железа в соседстве с исключительно развитым мозгом. И мечта мотогальских ученых заключалась как раз в том, чтобы сделать похожими на Забазара всех воинов Мотогаллии.

Несмотря на все старания, генная инженерия не могла справиться с этой задачей, и все надежды возлагались именно на ген бесстрашия.

Мотогалы считали, что миламаны охотятся за этим геном с той же самой целью. Ведь у миламанов тоже была микроцефальная железа, только очень маленькая и практически не функционирующая.

И вдруг такая удивительная вещь. У носителей гена бесстрашия, оказывается, нет микроцефальной железы. Правда, есть другие железы внутренней секреции, которые выбрасывают в кровь адреналин — гормон, который в числе прочего помогает преодолевать страх. Но ведь это совсем не то.

Наркотик, выделяемый микроцефальной железой, не просто притупляет страх, а полностью отключает инстинкт самосохранения. А это две большие разницы.

— Чтобы во всем этом разобраться, потребуются годы, — сказал доктор Нарангай.

— Какие, к черту, годы?! У нас даже дня лишнего нет! — — немедленно вспылил полковник Забазар, но великий ученый ничем не мог ему помочь.

Но прославленный полководец не зря отличался умом и сообразительностью. Выход из положения пришел ему в голову немедленно.

Если нельзя скрестить носителей гена бесстрашия с моторо-мотогалами и получить неустрашимые гибриды, то можно поступить просто. Завоевать планету, которая раскинулась внизу под брюхом флагмана, и под страхом смерти призвать ее жителей добровольцами в союзнические войска. А для того, чтобы приток непобедимых солдат был постоянным и год от года возрастал, здесь и в мотогальских владениях можно создать инкубаторы и фермы, где носители гена бесстрашия будут размножаться клонированием.

Эта мысль успокоила полковника Забазара и он тут же отправил вице-маршалу Набураю спецсообщение для Загогура и Набурбазана, где вкратце излагал свой план завоевания Земли.

70

Деревня Буха-Барабаха, расположенная на границе Гурканского царства и дикой степи, имела все шансы погибнуть в день маленького Армагеддона.

Сначала на нее сверху упал подбитый миламанский истребитель, а потом на единственную улицу Буха-Барабахи обрушился потерявший управление бронекавалерист.

Но так уж вышло, что истребитель рухнул прямо на пустую в это время дня церковь, а кавалерийская мотошлюпка пропахала улицу точно посередине и задавила лишь двух куриц и одну собаку.

Жители Буха-Барабахи отнеслись к этому событию философски. Они вообще ко всему относились философски, потому что на одной стороне улицы в этой деревне жили яйцекладущие, а на другой — живородящие.

Жили они мирно и даже это условное разделение соблюдали не особенно строго. Яйцекладущие девки каждую ночь бегали на другую сторону к живородящим мужикам, а у монаха-отшельника, пришедшего из западных стран, жила в келье живородящая сиротка, которую святой человек обучал грамоте.

Впрочем, в деревне бытовали разные мнения насчет того, какой именно грамоте монах обучал сиротку, поскольку она по сию пору не умела читать и писать, зато вела себя по понятиям живородящих прямо-таки непристойно.

Но даже это не могло посеять семена раздора между жителями Буха-Барабахи. Живородящие «бухи» и яйцекладущие «барабахи» по-прежнему ходили дружно квасить в одну и ту же корчму, потому что другой в деревне не было.

Гурканский поп, присланный из Турмалина, дабы искоренить скверну и изгнать прочь монаха-отшельника, снискавшего репутацию колдуна и развратника, очень быстро заразился местным духом, и ему нередко приходилось на своем горбу относить тщедушного монаха из корчмы в его келью. Обратное тоже случалось, но монах не мог справиться с тяжелой тушей священника и был вынужден звать на помощь сиротку.

Сиротка — ядреная девка лет пятнадцати, которая взяла привычку гулять по деревне с голой грудью по моде яйцекладущих, могла оттранспортировать попа домой и сама, тем более что отшельник, изнуренный постом и молитвой, был в этом деле плохим помощником.

А кончилось тем, что после гибели церкви, которая одновременно являлась для священника домом, поп перебрался к отшельнику в келью, и добираться домой им обоим стало еще проще, поскольку жилище у них теперь было одно на двоих.

Недаром говорили, что пограничное поле между Гурканом и ничейной землей, степью незнаемой — это странное место. В атаманских шайках, которые шатаются по степи, тоже собраны вместе живородящие и яйцекладущие, и грабят они всех без разбора — но Буху-Барабаху обходят стороной, потому что знают: тронь ее — и не оберешься греха.

По этой же причине и царь Гурканский не может навести в деревеньке порядок. Места здесь заколдованные, а против колдовства не попрешь.

Вот ведь и в войске западных рыцарей на этом поле случилось братание живородящих с яйцекладущими, а те, кто брататься не захотел, чуть было не передрались между собой.