На окраине мира (СИ) - Лисина Александра - Страница 61

- А никак, - хладнокровно оборвала Белка не привыкшего к благодарностям Мастера. - Забудь. И так вижу, что прикипел душой - прямо не оторвать. Значит, тебе и владеть. Поэтому молчи, не городи глупостей, спокойно носи и гордись своими предками, которые сумели облагородить этот меч. Все, теперь доволен? Больше ничего не присмотрел?

Стрегон медленно, все еще не веря, опустил меч, стараясь не слишком показать, до чего же громко вопит и бессовестно ликует его душа. Буквально оживая на глазах, он плавно убрал свое сокровище в ножны. Настороженно покосился на неожиданно расщедрившегося пацана, до последнего ожидая подвоха. Тихо вздохнул, понимая, что и так уже взял столько, что никогда не расплатится, а затем покачал головой. Хотя взгляд на мгновение все же метнулся в сторону черного доспеха.

- Ну?! Выбрал? - нетерпеливо подпрыгнула Гончая.

- Нет, - поспешил отвернуться наемник, чтобы его не заподозрили в жадности и нехорошей склонности обирать чужие могилы. - Ты взял, что хотел?

- Угу. А теперь пошли, пока солнце не встало. И без того долго провозились, - отозвалась она, поднимая с пола приличных размеров мешок, который успела собрать. - Только теперь полезем в обратном порядке: сперва пойду я - уберу защиту, чтобы тебя тут не похоронило, и только потом - ты. Рот лишний раз не открывать, за меня больше не хвататься, как за любимую жену - сам подхвачу, когда надо, не то меч придется вернуть обратно и с сожалением констатировать, что его несостоявшийся хозяин был слишком неосторожен. Как только долезешь до выхода, сразу крикнешь, а вылезешь в ту же сторону, откуда начинал спускаться. Все понял?

Стрегон, слишком сильно обязанный этому ворчливому пацану, чтобы обращать внимание на насмешки, просто молча кивнул. Старательно закутал подарок в собственную куртку, сунул его под мышку и первым направился к светлому пятну, которое за то время, что они были внутри, ощутимо побледнело. Белка, с насмешкой подметив его горящие глаза, чуть задержалась, шурша в темноте невидимой тканью. Затем вдруг хихикнула и стремглав кинулась к болтающейся веревке. Опередив наемника буквально на секунду, она высоко подпрыгнула, надежно ухватилась и, таща на спине раздувшийся, кажется, еще больше мешок, проворно вскарабкалась наверх.

Стрегон терпеливо дождался, пока веревка перестанет дергаться и извиваться, как повесившийся на суку питон, закрепил меч понадежнее и так же шустро поднялся. На выходе послушно покричал, как просили, снова дождался, пока над дырой покажется знакомая вихрастая голова. Слегка поморщился, когда его запястья с поразительной силой стиснули и, каждый миг ожидая вспышки от потревоженного заклятия, выбрался на воздух.

- Надо же... ты и впрямь, похож на Пса - добычу в зубах таскаешь, - не преминула уколоть Белка, вытягивая из схрона недовольно засопевшего воина. Но тот даже ответить не смог: чтобы лезть, руки ему нужны были обе, а рисковать выронить бесценный клинок и тут же получить в лоб заявление, что такому недотепе никакие подарки не нужны, не захотел. Поэтому пришлось смолчать, хоть и ценой немалых усилий, но вот нога у него все равно непроизвольно дернулась и неуклюже соскользнула с края.

В тот же миг раздался тихий звон потревоженной струны, тонкий вскрик, ослепительная вспышка. Что-то с невероятной скоростью и силой потянуло его вперед, буквально выдернув из дыры в земле. Еще через миг бешеный алый свет погас, в ушах перестало звенеть, вокруг снова потемнело, а Стрегон внезапно осознал себя живым, вполне (если не считать обожженной коленки) невредимым и лежащим на чем-то мягком, удобном и, кажется, живом. Иными словами, Белик его не только спас, но еще и смягчил падение, хотя последнего, разумеется, совсем не планировал.

- У-у-у-уй... вот медведь... тяжелый какой... - задыхаясь, просипела под ним Белка.

Стрегон виновато кашлянул, приподнимаясь на локтях и убирая свое лицо от растрепанных каштановых волос, но потом неосторожно вдохнул и ошеломленно замер: что за... этот запах! Он знал этот неуловимо легкий запах! Тот самый, который изумил его в прошлый раз! Значит, на самом деле это БЕЛИК так вкусно пахнет?! Не мазь?!

Он неверяще вдохнул снова. Машинально потянулся вперед, чтобы еще раз убедиться, и... моментально уперся в два зло прищуренных голубых глаза, в которых стремительно разгорались бешеные зеленые огни.

- Пошел вон, болван! - зло рыкнула Гончая, резко дернув коленом.

Стрегон тихо охнул от боли, мигом позабыв про все ароматы мира, выронил свой новый меч, моментально согнулся пополам и кубарем скатился на траву, шипя сквозь зубы сдавленные проклятия.

Ох, мерзавец... дрянной неразумный мальчишка... ему бы туда двинули... мстительно, с такой силой, что даже быка свалить можно... сволочь малолетняя... убить его мало... ведь специально же... как метился, гаденыш... и коленки, как назло, острые, колючие...

Белка моментально вскочила, поспешно отступая от рычащего полуэльфа подальше, но он вроде не слишком понял, в чем дело: глаза опять злые, горят обещанием страшной мести, лицо белое, перекошенное от боли. Сам с трудом дышит, буравит тяжелым взглядом, подняться еще не может, но зато живой. Главное, что не хватанул лишнего. Главное, что не глотнул слишком много дурманящего голову нектара, иначе вел бы себя сейчас совсем иначе. А теперь и вовсе забыл про эту маленькую странность, потому что теперь его мысли оказались заняты совсем другими вещами.

"Убью, - с холодной решимостью понял Стрегон, когда встретил ее изучающий, прямо-таки горящий нездоровым любопытством взгляд. - За меч рассчитаюсь и сразу убью, чтоб в следующий раз думал, что делает. Гаденыш..."

Белка вдруг хмыкнула, словно услышав его мысли, удовлетворенно кивнула, поняв, что успела очень вовремя, затем облегченно вздохнула и, оставив спутника кипеть от справедливой злости, занялась делом. То есть, подобрала и смотала веревку, небрежно кинув моток рядом с отдышивающимся наемником. Затем отряхнулась, почистила испачканный в земле рукав. Подняла и сволокла на место тяжелую плиту, осторожно поставила боком, медленно опустила. А потом изрядно удивилась, когда в последний момент за другой край ухватились чужие пальцы. Однако, понимая, что Стрегон снова на грани и едва сдерживается, чтобы не ударить, скупо промолчала. Не собираясь ни пояснить что-либо, ни, тем более, извиняться. Он смолчал тоже, явно не отойдя от предательского удара в пах, но холодное спокойствие в бесцветных глазах вместо прежней ярости уже говорило о многом.

Уложив на место камень, они так же молча поднялись. Не глядя друг на друга, подхватили вещи и, не произнеся больше ни единого слова, двинулись в обратный путь.

Когда впереди показалась Мертвая река, Белка без предупреждения ускорила шаг и довольно быстро исчезла в медленно светлеющем лесу: на "нектар", находясь в сфере остановленного времени, они потратили почти всю ночь, и она опасалась, что может не застать Курша в живых. Особенно, если он очнулся раньше.

Стрегон не стал ее ни останавливать, ни догонять: дорогу помнил, да и немного тут осталось. Два часа по руслу высохшей реки он и без проводника осилит. Даже легче, чем с ним, потому что холодная ярость все еще клокотала внутри, как перекипевшая и слегка остывшая лава. Какое-то время даже боялся - прорвется, однако нет, не допустили боги такого позора. А когда добрался до лагеря, то и вовсе почти успокоился.

Вернувшись в лагерь, он быстро огляделся и немедленно остановил взгляд на привязанном скакуне: Курш, к счастью, был пока жив, без сознания, но взмок еще сильнее, беспрестанно дергаясь в тугих путах, словно в болезненных корчах. Он покрылся крупными хлопьями пены с головы до ног и дышал так, будто сквозь сосуд с водой - с хрипами, сипами и нехорошим бульканьем. Белка сидела тут же - на коленях, положив тяжелую морду грамарца на собственные бедра и сноровисто втирая в кровоточащие раны янтарный мед, с таким трудом добытый под землей. Тот искрился и переливался в неярком свете костра, словно жидкий янтарь. От каждого прикосновения Курша пробивала новая дрожь, он тихо стонал в беспамятстве, хрипел все сильнее, а из-под плотно сомкнутых век катились крупные слезы.