Жертвы древних богов - Джонс Аллан Фруин - Страница 23

— Я точно не знаю. Но помню, что хотел ехать домой. А потом вдруг расхотел. Но не могу вспомнить, почему… Риган, я понимаю, это звучит совершенно по — идиотски, но у меня какое — то дурное предчувствие насчет этого праздника. Мне кажется, что Джек и Фрэнки в опасности. Я думаю, что — то… не знаю… что — то смогло вырваться из этого старого колодца. Что — то, что было запечатано в нем.

Риган задрожала и обхватила себя руками.

— Ты хочешь сказать, что — то ужасное выбралось на свободу? И эти ребята — мистер Лавджой со своими приятелями — они хотят пришить Фрэнки и Джека, принести их в жертву, чтобы попытаться уговорить то, что выскочило, вернуться обратно в колодец?

— Нет, не может такого быть, — сказал Том после долгого напряженного молчания. — Это совершенная чушь.

— Как же, чушь!

— Нужно быть не в своем уме, чтобы в это поверить.

— Да?

Несколько секунд они смотрели друг на друга.

— Риган, нам надо отсюда выбраться.

— Прекрасно. Если ты знаешь способ проходить сквозь стены, я иду за тобой. Ты посмотри на этот подвал, — Риган оглядела грязно — белые стены, — тут надо бульдозер, чтобы… — Она встала и подошла к дальней стене. Глаза ее были прикованы к чему — то, чего Том не мог видеть. — …выбраться отсюда… Ха!

— Что?

— Смотри!

Том подбежал к ней. Издалека ему показалось, что просто откололась штукатурка, но, подбежав поближе, он разглядел, что так обрадовало Риган.

В стене была проломлена дыра. На полу валялись комья земли и битый кирпич. Риган сунула в пролом руку. Пальцы ощупали пустоту.

Риган обернулась. Ее синие глаза сияли.

— Я знаю, что это, — радостно выдохнула она. — Когда вы опускали лестницу в колодец, чтобы меня вытащить, она пробила дыру в стенке как раз на стороне паба!

Риган принялась неистово царапать края пролома, выворачивая кирпичи.

Том осмотрелся в поисках какого — нибудь орудия, нашел старый проржавевший ломик, и вскоре они оба яростно трудились, выбивая и сбрасывая кирпичи, штукатурку и землю по краям отверстия, пока оно не расширилось до того, что Риган смогла просунуть туда плечи.

Она влезла обратно, перепачканная грязью, но улыбающаяся.

— Кто — то опять положил брезент, но лестница еще стоит! — Она закатилась нервным смехом. — Том, старина! Мы выбрались!

— Отпустите меня! — кричала Фрэнки, извиваясь, как уж, под мощной рукой мистера Лавджоя.

— Не ори! — прикрикнул на нее толстяк и тряхнул ее так, что у нее клацнули зубы. — Стой и не дергайся, а не то, клянусь, я покончу со всем этим прямо сейчас!

Фрэнки ахнула и перестала вырываться.

— Послушайте… — выдохнула она, — я не знаю… что вы тут… — она с трудом сглотнула в захвате железных мускулов. — Не знаю, чего вы надеетесь… этим достичь, но, пожалуйста, послушайте меня. Я не знаю, что у вас не так, но, убив Джека и меня, вы ничего не исправите.

— Позволь нам с этим не согласиться, — проговорил мистер Лавджой. Он метнул яростный взгляд в мисс Тейтум. — Вы просто дура! Вам было сказано ничего не говорить. А теперь посмотрите, к чему привела ваша болтливость. Как нам вести ее в храмовую рощу в таком состоянии?

Мисс Тейтум была удручена. Ее рука с ножом бессильно опустилась.

— Ну? Как теперь вы объясните это Годфри? Потому что я делать этого не собираюсь, — голос мистера Лавджоя дрогнул. — Ваш язык без костей погубит нас всех! Вы что, не понимаете, какие могущественные силы вырвались там на свободу?

— Да, конечно же, я понимаю, — пробормотала старуха. — Я поняла все до единого слова из того, что сказал нам Годфри: мы должны принести кровавые жертвы, как это делали наши предки в тяжелые времена.

— И притом честь по чести, — прибавил мистер Лавджой, — как положено по древним ритуалам, — его голос вдруг стал сильнее и ниже, раскатами грома отдаваясь в теле Фрэнки. — Жертвы Белтейна должны быть принесены. В противном случае мы все будем уничтожены. Если мы не умилостивим эту силу, она разметет нас, как солому по ветру!

Лилейно — белое лицо мисс Тейтум приподнялось, и она посмотрела Фрэнки в глаза.

— Можно убить ее, здесь, — сказала старуха. — Прямо здесь и сейчас. — Она занесла руку с ножом.

— Нет! — прохрипела Фрэнки.

— Здесь не место для этого, — сказал мистер Лавджой.

— Лучше так, чем никак, — возразила мисс Тейтум. С занесенным ножом она шагнула к Фрэнки. — Поверни ее. Нож должен войти в спину.

— Может, и так, может, и так, — бормотал хозяин паба. — Все лучше, чем ничего, а?

Стараясь заставить Фрэнки повернуться спиной к ужасному оружию, мистер Лавджой вынужден был на мгновение ослабить захват вокруг ее шеи. И Фрэнки не упустила этого шанса.

Она врезала краем туфли ему по голени и изо всей силы наступила каблуком на его ступню, одновременно вынырнув из — под его руки.

Толстяк завопил от боли. Увернувшись от мисс Тейтум, Фрэнки ухватилась за соломинку. Дверь в главную часть зала запер Лавджой, но в дальнем конце комнаты имелась вторая дверь. Фрэнки отчаянно надеялась, что она выведет ее на улицу.

Дернув, она открыла ее и чуть не зарыдала от отчаяния — дверь выходила в узкий коридорчик, заканчивающийся лестницей. Выбраться из здания этим путем было невозможно. Фрэнки нырнула в проем двери, успев захлопнуть ее перед самым носом мисс Тейтум. И услышала, как о дверь глухо стукнул нож.

Но запереть дверь Фрэнки не смогла. Отпустив дверную ручку, она взлетела вверх по ступенькам. На маленькой площадке сбоку была еще дверь. Фрэнки плечом открыла ее. Комната за ней представляла собой своего рода чердак под сводами крыши. Он был заполнен солнечным светом с кружащимися в нем пылинками.

Фрэнки заметила маленькое, низкое слуховое окно на задней стене. Может быть, она сумеет протиснуться сквозь него? Фрэнки в два прыжка пересекла комнату и ожесточенно набросилась на оконный шпингалет. За спиной послышался шум. Она с опаской обернулась. В дверях стоял мистер Лавджой. Лицо его потемнело от гнева. В кулаке был зажат нож.

Фрэнки последний раз дернула за шпингалет и с силой потянула. Окно распахнулось. Она ринулась вперед. Ее плечи почти касались сторон узкой щели. Она посмотрела вниз — до земли было далеко. Прыгать головой вперед? Разобьешься насмерть. Но разве у нее есть выбор? Или в окно, или нож…

Собрав все свое самообладание, она протиснулась вперед. Но тут железная рука тисками схватила ее за щиколотку, и Фрэнки, брыкающуюся и сопротивляющуюся, потащили обратно в комнату.

Маммерс — хилл представлял собой склон, покрытый грубой травой, которая росла на длинных, пологих террасах между рядами живой изгороди и зарослями темных дубов. Его верхний край четко, как обод колеса, вырисовывался на фоне голубого неба. На площадке одной из нижних террас горбатым чудовищем чернела сложенная пирамида еще не зажженного костра.

Приступы тошноты сотрясали тело Джека, в то время как истошно вопящая толпа толкала его вверх по склону. Пот градом катил с него. Солнце раскаленным добела железом жгло лицо.

От запаха цветов и горьких листьев Джека стало тошнить под намордником. Ноги путались в траве, но упасть ему не давали. Выше по склону Дурак, пританцовывая и дергаясь, как взбесившаяся марионетка, бежал к еще не зажженному костру. Джек удивился, что у старика столько сил в его похожем на огородное пугало теле.

«Здесь они меня выпустят, — подумал Джек. — Здесь этот кошмар закончится».

Он ошибался. Хохочущая толпа вынесла его к костру, как прилив выносит на берег плавающий в воде мусор.

Дурак казался гномом рядом с гигантским сооружением из дров и хвороста. Повернувшись лицом к людям, он поднял вверх руки. Но толпа вовсе не желала успокаиваться. Ребятня носилась под ногами, играя в догонялки. Люди переговаривались, смеялись, толкали друг друга локтями. Джек почувствовал толчок, а потом кто — то швырнул камень, который со стуком отскочил сзади от плетеного колокола.