Гениальность и помешательство. Параллель между великими людьми и помешанными - Ломброзо Чезаре - Страница 8

Из письма Гумбольдта к Варнгагену видно, что предисловие к «Космосу» начато им в октябре.

8 декабре Дэви открыл йод, а в апреле 1799 года выполнил опыты над действием закиси азота.

В ноябре 1796 года Гумбольдт произвел свои первые наблюдения над электрическим угрем, а в марте 1793 года — опыты над раздражительностью органической ткани.

В июле 1801 года Гей-Люссак открыл фтористые соединения в костном остове рыб и тогда же окончил анализ квасцов.

В сентябре 1876 года Джаксон употребил серный эфир для приведения больных в бесчувственное состояние при хирургических операциях.

В октябре 1840 года Армстронг изобрел первую гидроэлектрическую машину.

Матеуччи сделал в июле 1830 года первые опыты над гальваноскопией лягушек, весною 1836 года — над электрическими скатами, в июле 1837-го — над электровозбудимостью мускулов, в мае 1835 года — над разложением кислот; в мае 1837 года он исследовал роль электричества в метеорологических явлениях, а в июне 1833 года — влияние теплоты на электричество и магнетизм.

Если у читателя достало терпения просмотреть этот длинный список различных открытий, то он мог убедиться, что у многих великих людей была как бы своя специальная хронология, т.е. свои излюбленные месяцы и времена года, в которые они преимущественно обнаруживали склонность делать наибольшее число наблюдений или открытий и создавать лучшие художественные произведения. Так, у Спалланцани эта склонность проявлялась весною, у Джусти и Арканжели — в марте, у Ламартина — в августе, у Каркано, Байрона и Альфьери — в сентябре, у Мальпиги и Шиллера — в июне и июле, у Гюго — в мае, у Беранже — в январе, у Белли — в ноябре, у Милли — в апреле, у Вольта — в конце ноября и в начале декабря, у Гальвани — в апреле, у Гамбарда — в июле, у Петерса — в августе, у Лютера — в марте и в апреле, у Ватсона — в сентябре.

Вообще самые разнообразные произведения гениальных людей — литературные (эстетические), поэтические, музыкальные, скульптурные, а также научные открытия, время создания которых нам удалось узнать с точностью, можно подвести под своего рода хронологию, составив из них как бы календарь духовного мира, как это видно из следующей таблицы:

Из этой таблицы мы видим, что для художественного творчества наиболее благоприятным месяцем оказывается май, за ним следуют сентябрь и апрель, тогда как наименее производительными месяцами были февраль, октябрь и декабрь. То же самое заметно отчасти и по отношению к астрономическим открытиям, только для последних преобладающее значение имеют апрель и июль. Открытия в точных науках, как наибольшее число эстетических работ, а вследствие того и общее число всех произведений, преобладают точно так же в мае, апреле и сентябре, т.е. в течение не особенно жарких месяцев, когда барометрические колебания более часты сравнительно с самыми жаркими и холодными месяцами.

Сгруппировав эти числа по временам года, что даст нам возможность воспользоваться еще некоторыми другими данными относительно работ, сделанных неизвестно в каком именно месяце, мы увидим, что максимум художественных и литературных произведений приходится:

На весну, а именно — 387

Затем следует лето — 346

И осень — 335

Тогда как минимум бывает зимою — 280

Подобным же образом из великих открытий в области физики, химии и математики:

Наибольшее число было сделано весною, а именно — 21

Несколько меньшее осенью — 15

Значительно меньшее летом — 9

И наконец, самое ничтожное число зимою — 5

Астрономические открытия, которые мы отделили от предыдущих на том основании, что время, когда они сделаны, известно с большей точностью (что особенно важно для нашей цели), точно так же распределяются неравномерно по временам года:

Осенью их сделано — 135

Весною — 131

Но зимою значительно меньше — 83

И опять несколько больше летом — 120

Взяв же общее число 1867 великих произведений, мы найдем, что значительно большая часть их приходится на весну (539) и осень (485), тогда как летом число их падает до 475 и зимою — до 368.

Преобладание умеренно теплых месяцев здесь вполне очевидно и выражается не только количественно, но даже качественно, хотя в этом смысле еще нельзя сделать вполне точного вывода вследствие малочисленности данных. Несомненно, однако, что именно в весенние месяцы совершилось открытие Америки и были изобретены гальванизм, барометр, телескоп и громоотвод; весною же Микеланджело задумал свою знаменитую картину, Данте начал писать «Божественную комедию», Леонардо — трактат «О тенях и свете», Гете — своего «Фауста», Кеплер открыл законы движения небесных тел, а Мильтон задумал свою поэму.

Прибавлю еще, что в тех немногих случаях, когда создания великих людей можно проследить почти день за днем, деятельность их зимою постоянно оказывается усиленной в более теплые дни и ослабевающей — в холодные.

Я предвижу, какую массу опровержений вызовут мои обобщения: мне укажут на малочисленность данных и на недостаточную их достоверность, меня укорят за попытку ввести в узкую область статистики и поставить рядом высокие проявления умственного творчества, по-видимому, всего менее поддающиеся логике цифр и не допускающие сравнения между собой. В особенности же не понравится моя попытка последователям той школы, которая думает ограничиться в статистике одним только употреблением крупных цифр, часто предпочитая их количество качеству, и a priori не допускает пользования ими для каких бы то ни было выводов, забывая, что цифры, в сущности, те же факты, поддающиеся синтезу, подобно всем другим фактам, и что эти цифры, не имея сами по себе никакого значения, не представляли бы ни малейшего интереса, если бы мыслители не пользовались ими для своих обобщений или выводов.

Относительно малочисленности данных я замечу, что при всей недостаточности приведенных мною 1867 фактов они все-таки убедительнее простых гипотез или признаний отдельных авторов, признаний, которым, однако, эти факты нисколько не противоречат и поэтому могут служить если не для неоспоримых, то по крайней мере для приблизительных выводов. Кроме того, они могут вызвать ряд новых, более красноречивых психометеорологических наблюдений, хотя гениальные произведения не настолько многочисленны, чтобы ими легко было наполнить большие таблицы.

С другой стороны, я вполне согласен с тем, что хронологическое совпадение многих явлений обусловливается случайными обстоятельствами, по-видимому, не имеющими ничего общего с нашим психическим состоянием. Так, например, натуралистам всего удобнее производить свои опыты и наблюдения в теплые месяцы. Поэтому обилие открытий, делаемых весною и осенью, является в значительной степени следствием большей равномерности в распределении дней и ночей, большей ясности погоды и отсутствия как изнурительного зноя, так и сильного холода.

Точно так же нельзя не убедиться, что все эти обстоятельства не оказывают безусловного влияния на творческую деятельность. Это видно, например, из того, что хотя у анатомов никогда не бывает недостатка в трупах и работать над ними особенно удобно в зимние холода, тем не менее открытия в этой области делаются преимущественно в теплое время года. Наоборот, длинные, ясные зимние ночи (во время которых всего менее сказывается влияние рефракции) и теплые летние ночи должны бы особенно благоприятствовать астрономическим наблюдениям, а между тем maximum их бывает весною и осенью.

Наконец, кому не известно, что, благодаря статистическим исследованиям, значение случайных обстоятельств оказывается ничтожным даже в таких явлениях, как смерть, самоубийство и рождение? Замечаемую в них правильность можно объяснить только влиянием одной общей причины, которая заключается не в чем ином, как в метеорологических факторах.