Талисман всадника - Локнит Олаф Бьорн - Страница 47

Королева Хаурана Тарамис II Аскаур,

Король Бритунии Альбиорикс I,

Наследный принц Аргоса Ариостро,

Соправители Хорайи Коссус и Ясмела,

Великий визирь императора туранского Ездигерда Альгалиб Сайбениль,

Великий протектор Заморы Аластор Кайлиени,

Великий протектор Коринфии герцог Сальвикс».

Гробовое молчание. То, что сейчас происходило в малой тронной зале дворца короны, можно со всей ясностью и точностью поименовать «немой сценой». Один лишь Просперо сохранял демонстративное самообладание. Он деловито отстранил меня вправо, и, пока я скручивал пергамент, грозивший войной всему Материку, провозгласил:

– Прошу выйти сюда назначенных Советом королей посланников!

Первым на середину выбрался Конан и с самым независимым видом встал, поблескивая аметистами на рукояти своего великолепного клинка. Мелкими шажками к нему подошел Тотлант. Затем, повинуясь безвольному жесту Тараска, к ним присоединился волшебник Аррас, постоянно косившийся на Конана с опаской. Аластор, нарочито громко стуча подошвами по каменными плитам пола, оказался четвертым и последним.

– Я… Я могу верить лишь своему придворному магу, – набравшись сил, заявил Тараск. – Остальных я не знаю.

– Зато «остальных» знают все короли Заката, – отрезал Просперо. – Положение тяжелое, месьор Тараск, и в твоих интересах разрешить его как можно скорее. Если дело обернется – а я в этом не сомневаюсь! – в твою пользу, все государи и государыни принесут тебе самые почтительные извинения. И еще. Ради нашей безопасности (Просперо обвел широким жестом всех собравшихся в зале королей) я с гонцом, отосланным вскоре после полуночи, приказал шести кавалерийским тысячам Аквилонии подойти к границам Немедии и занять перевалы на Немедийских горах.

– А я, – внезапно встала Чабела, – отправила голубиной почтой сообщение, чтобы боевой флот Зингары с пятнадцатью тысячами щитников поднялся к истокам рек Тайбора и Красной. Месьор Тараск, я думаю, можно понять – это только лишь предосторожность.

– Я тоже отдал приказ, – тяжело поднялся Эрхард, а рядом с ним встал могучий Альбиорикс, король Бритунии, – рубежи Немедии и Пограничья будут закрыты, как только почтовые соколы доберутся до места назначения. То же самое сделал мой царственный брат Альбиорикс.

Бритунийский богатырь молча кивнул.

Просперо осмелился на наглость, которую никогда не допустил бы во дворце Конана: запросто поднялся по ступеням трона, нагнулся к уху бледного Тараска и прошептал настолько громко, чтобы расслышали все:

– Господин, это не война. Всего лишь неприятный казус. Какая разница, станешь ты королем сейчас или через десять дней? Зато будет установлена истина.

Тараск молча встал, оттолкнул герцога, быстро пошел к выходу, но перед самой дверью остановился, повернулся к нам и срывающимся голосом произнес:

– Так или иначе, вы – мои гости. Никому не будет принесено никаких убытков или поношений. Я подчиняюсь вашему решению. Однако помните – вы в Немедии. И Немедия – чужое для вас государство.

Мой взгляд случайно скользнул по Конану, и я заметил, как киммериец мне подмигнул.

«Вот так Чабела!»

Но яростные молнии, которые Тараск метнул глазами на Конана, дали мне ясно понять – маскарад с «тупым киммерийцем» окончательно провален. Тараск либо догадался, либо его осведомили…

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Записки волшебника – II

«Тонкое искусство клеветы»

Бельверус, Немедия.

14 день Второй весенней луны.

Редкостная удивительность нынешнего положения кроется в том, что в Немедии сложилось невероятное, невиданное прежде троевластие. С одной стороны, государственные управы подчиняются вроде бы законному (а вроде бы и нет…) монарху, Тараску Эльсдорфу, с другой – на Соленых озерах установилась вроде бы незаконная (а вроде бы и законная?) власть Ольтена, младшего сына Нимеда, а с третьей – Немедией ныне управляет (причем совершенно незаконно!) Совет королей, отдающий распоряжения Тараску. Всем понятно, что долго поддерживать устойчивость эдакой шаткой пирамиды невозможно, и дело закончится либо к взаимному удовлетворению сторон и наказанию виновных, либо к большой беде наподобие всеобъемлющей войны. Война же означает полное нарушение торговых связей, мое любезное Пограничье окажется в изоляции от Полудня, караваны смогут приходить лишь по бритунским и аквилонским трактам, купцы разумно отложат поездки на Полночь до лучших времен, все перегрызутся между собой, в возникшем хаосе кто-нибудь непременно затеет варить собственное зелье и добиваться частных целей, не имеющих ничего общего с установлением справедливости, ради которого и затевалась эта авантюра.

А тут еще и ксальтоун какой-то…

Понятия не имею, что означает это странное слово. В языке Изначальных альбов, который я выучил в Пограничье посредством старательного штудирования книги «Кэннэн Гэллэр», существует корень «кхал» или «ксал», который затем переняли и кхарийцы. «Ксал» – очень сложное понятие, обозначающее и течение времени, и направление, и повеление, и еще один Нергал знает что. Теоретически, наполняя водой клепсидру и заводя ее механизм, я совершаю «ксал», то есть моя деятельность связана со временем, направлением стрелок и желанием узнать, какое сейчас время суток.

Может быть, «ксальтоун» – это часовщик? Мастер-изготовитель клепсидр-курантов? Сет Змееликий, бред какой…

Кого бы спросить? Какую бы книжку почитать? Как бы во всем этом разобраться? И замечу: загадочный ксальтоун обитает где-то в Бельверуском замке и Конан его даже видел! Пойти самому поискать, что ли? Обнаглевших послов (фактически узурпировавших у Тараска верховную власть), по приказу Чабелы, принявшей командование над дворцовой стражей на время до выяснения всех обстоятельств дела о престолонаследии, пускают куда угодно, кроме личной сокровищницы немедийских королей, хранилища тайных документов и покоев самого Тараска.

Утро миновало, наступил день. В главной церемониальной зале возле Трона Дракона на нижней ступеньке возвышения поставили большое и удобное кресло для королевы Чабелы Зингарской – эта изумительная энергичная женщина мигом взяла управление дворцовыми делами в свои руки. Если быть предельно честным, то в настоящий момент Чабела является и королевой Зингары, и чем-то вроде правящей регентши Немедии. Разобиженный и оскорбленный до глубины души вероломством «царственных братьев» Тараск заперся в полуночном крыле замка, а на вопросы придворных и канцлера отвечал: «Спрашивайте у Чабелы и Просперо!»

Я покинул тронный зал как раз тогда, когда немедийский канцлер Эрдрик Грей явился к Чабеле с докладом о налоговых сборах. Чабела быстро просмотрела документы, продиктовала что-то канцлеру и приказала отнести на подпись Тараску.

– Это не дворец, это сумасшедший дом! – пожаловался Эрхард, встретившийся мне на главном дворе. – Зингарская стерва всеми командует, забрала нашу охрану и поставила Веллана с компанией оборотней охранять библиотеку, распоряжается, как у себя дома… А вокруг бродит дюжина королей и великих герцогов, не понимающих, в какой стране они оказались! Кстати, слышал, Чабела первым делом составила от лица Тараска указ о переносе коронации. И что ты думаешь, Тараск подписал! Во дела!

– А остальные где? – спросил я.

– Конан с Аластором собираются к отъезду на Соленые озера, Эртель пошел по бабам…

– Каких именно баб имеет в виду Ваше величество?

– Тарамис с фрейлинами. Наследничек решил поближе раззнакомиться со знаменитой королевой Хаурана. Вероятно, надеется, как и Конан некогда, урвать кусочек сладкого пирога. Аргосский принц развлекается в городе, Балардус Кофиец безвылазно торчит в посольстве. Видимо, чует, что запахло жареным. Если Балардус и его приближенные действительно замешаны в последних событиях, то решения Совета Королей для него будут похуже, чем удар серпа по известному месту. Когда – и если – мы докажем влияние Кофа на Тараска и стремление правителей Хоршемиша подмять под себя такую огромную империю как Немедия… С Балардусом никто не станет иметь дел, а беднягу Тараска вздернут вниз головой при большом стечении зевак и любопытных. Как тебе такая картина?