Талисман всадника - Локнит Олаф Бьорн - Страница 24

– Я забираю эту вещь, – внятно проговорила я, пряча мерцающий алый кристалл в шкатулку. Тот, казалось, мурлыкал от удовольствия. – Она моя. Я беру ее как цену крови моих погибших родных.

Я попятилась к дверям, не решаясь повернуться к диковинному созданию спиной. Он – думаю, это все-таки человек – провожал меня неотрывным тяжелым взглядом из обшитых золотой нитью узких глазниц маски. Ему очень хотелось уничтожить меня, сделать так, чтобы Долиана Эрде никогда не появлялась в его жизни, но и я, и он твердо знали: это невозможно, пока Камень со мной.

И еще я поняла, что не собираюсь расставаться с моим сокровищем. Я взяла его в настоящем бою, это мой трофей и моя добыча. Я никому его не отдам – ни Райану Монброну, который наверняка уже строит планы, как бы завладеть Камнем, ни Ольтену, хотя принц имеет права на вещь, приведшую к гибели его страны, никому! Ксальтоун, кто бы он ни был, совершенно не умеет пользоваться доставшимся прихотью судьбы артефактом. Зато я смогу с ним договориться! Наверняка смогу! Он ведь сродни мне!..

Тут я осознала, что мы давно несемся по какому-то коридору, выложенному плитами зеленого мрамора, что сзади доносятся тревожные крики и отчетливо слышные распоряжения схватить злоумышленников, что в мыслях у меня полный разброд, а правая рука крепко прижимает к боку стальную шкатулку, потому что за левую меня тащит Райан, монотонно и разнообразно проклинающий чокнутых девиц и спятивших от собственного могущества колдунов.

Ольтен и Крейн выбежали нам навстречу из какой-то галереи. Задерживаться и тратить время на объяснения мы не могли, да этого и не требовалось – принц и сам сообразил, что дело провалено.

Что было дальше – почти не помню. Мы носились по замку, я думала только о том, как бы не выронить в суматохе шкатулку, Маэль, кажется, прикончил какого-то особо рьяного гвардейца, а потом мы очутились в одном из многочисленных внутренних дворов замка и поочередно проскочили в низенькую дверь, торчавшую у самого основания крепостной стены. Я забыла наклонить голову и с размаху треснулась лбом о выступающий из потолка камень, едва не упав.

Потайной ход (потом мне сказали, что мы удрали из-под самого носа стражи именно через потайной лаз) выводил на задворки стоящего неподалеку от замка короны особняка великого канцлера. Мы благополучно вылезли наружу, встряхнулись и попытались прикинуться распущенными юнцами, всю ночь проторчавшими в таверне. Кажется, нам это вполне удалось. Во всяком случае, городские стражники косились на нас с отвращением, явно борясь с желанием отправить на денек-другой за решетку, дабы мы не оскверняли своим непотребством столичных улиц. Надо же, иметь нахальство пьянствовать даже в день похорон короля с семейством!

Железная шкатулка стояла посредине накрытого желтоватой скатертью стола, стол находился в комнате на втором этаже торгового дома «Игдир и Компаньоны», вокруг стола сидели трое молодых людей и вопросительно глядели на бедную Дану Эрде. Упомянутая Дана ерзала на стуле, отводила взгляд, теребила скатерть и имела вид попавшейся с поличным мошенницы, тщетно старающейся прикинуться невинной овечкой.

– Так мы ждем, – тоном дознавателя судебной управы напомнил Райан Монброн, единовластно присвоивший себе право распоряжаться.

– Чего ждете? – я состроила круглые удивленные глаза.

– Каких-нибудь объяснений или признаний.

– Да мне совершенно нечего объяснять! – взвилась я. – Я знаю не больше вашего! Я первый раз в жизни вижу этот камень и этого жуткого колдуна!

– Этот колдун, между прочим, мог одним щелчком пальцев обратить всех нас в милую скульптурную группу, – поделился Райан. – Я уже прощался с жизнью, но сей умелец обломал зубы, пытаясь справиться с невинным дитятей! Дана, я охотно верю, что ты удивлена случившимся не меньше нас, но, похоже, разгадка кроется в тебе самой. Повторяю свой вопрос – кто ты? Только не отвечай, что тебя зовут Долиана Эрде, это я давно понял и запомнил!

– Оставь ее в покое, – вмешался Маэль. – Она же сказала, что ничего не знает. Видно, ей просто повезло. Она как-то сумела подчинить себе эту штуковину, вот и все.

Райан покачал головой, словно удивляясь людской несообразительности. Я-то уже успела сообразить, к чему он клонит, и теперь прикидывала, что я могу рассказать, а о чем стоит промолчать. К сожалению, придется вытащить на белый свет подробности моего странноватого происхождения, ибо Монброн-старший, как бы я к нему не относилась, прав. Ничто не происходит просто так, все имеет свои основания и свои последствия.

– Его высочество был знаком с моими родителями, Мораддином и Рингой Эрде, – запинаясь через слово, начала я. – И наверняка может пересказать сплетни, которые о них ходили. Так вот, кое-что в этих сплетнях – правда. Мои родители не относились к человеческой расе.

Ольтен посмотрел на меня так, будто прикидывал: не кликнуть ли месьора Игдира и не попросить ли его вызвать лекаря? Барышня Дана от пережитых испытаний слегка тронулась умом.

– Правда, правда, – обиженно сказала я. – Предки герцога Мораддина – гномы из Кезанкийских гор. Сам он произошел от союза гнома и женщины-человека. А моя мать… – тут я замялась, не зная, как собеседники воспримут услышанное откровение. – Она из Рабиров.

– Что в этом такого? – Ольтен первым обрел дар речи. – Рабиры, насколько мне известно, всего лишь горная цепь на границе между Зингарой и Аргосом. Разве там кто-нибудь живет?

– Гуль! – восхищенно хмыкнул Райан Монброн. – Барышня Дана – прямой потомок человека, гнома и гуля! Каких только чудес не случается в мире!

Маэль и Ольтен вопросительно посмотрели на меня, переглянулись, неприязненно покосились на аквилонского мага, и Маэль решился уточнить:

– «Гуль» в смысле… в смысле – вампир? Существо, охотящееся на людей и животных, чтобы пить их кровь? Но разве госпожа Долиана… – он в отчаянии уставился на меня, не зная, как быть: счесть все злой шуткой своего старшего родственника или убраться отсюда, пока цел.

Принц оказался потверже характером, решительно потребовав прекратить порочить честь благородной дамы столь невероятными измышлениями. Райан откровенно рассмеялся, я развела руками:

– Это правда. Хотите, когти покажу? Только крови мне почти не требуется, я же не совсем гуль, как моя матушка.

– Так, – Ольтен произнес это таким тоном, что Монброн-старший мгновенно перестал хихикать. – Господа, хотелось бы верить, что на вас можно положиться. Все, что мы сегодня узнали о родителях госпожи Эрде, не выйдет за пределы этих стен и не пойдет дальше нас троих. Госпожа Долиана Эрде – наследница уважаемой в Немедии семьи, и мы не имеем права порочить ее доброе имя!

– Спасибо, – искренне поблагодарила я. В глубине души я ожидала, что сейчас от меня начнут шарахаться, как от прокаженного нищего.

– Вообще-то родословное древо госпожи Даны интересовало меня с совершенно другой точки зрения, – Райан, как обычно, не страдал излишней вежливостью. – Когда я понял, что она не человек… ладно, не совсем человек, то сообразил, в силу каких обстоятельств сей загадочный артефакт, – он погладил крышку шкатулки, – предпочел общество милейшей Даны своему законному владельцу. Теперь кое-что прояснилось. Народ гулей – наследие достаточно отдаленного прошлого, камень, похоже, явился на свет в те же времена. Возможно, при содействии прародителей гулей. Поэтому он с удовольствием признает их потомков за хозяев, – аквилонец повернулся ко мне, смерив таким взглядом, что мне стало боязно: – Дана, что ты собираешься делать с этой игрушкой? Учти, она могущественна и крайне опасна. Она родилась в эпоху, когда о людях и слыхом не слыхивали. Я читал, что народ гулей имел какое-то отношение к Преданному Богу, Роте-Всаднику. Если в этом кроется хотя бы малейшее зерно истины, то я бы не рискнул даже притронуться к этой штуковине. Талисманы Роты – благодарю покорно!

– Рота? – я насторожилась, вспомнив мучивший меня совет матушки и загадочное название «Лан-Гэллом». – Тебе известно что-то о Темном Роте? А почему «Преданный Бог»?