Подземный огонь - Локнит Олаф Бьорн - Страница 68

– Барон, – немедиец озадаченно посмотрел на меня. – Ты ничего не слышишь? По-моему, здесь ребенок… Откуда во дворце ночью может появиться ребенок?

Мы спустились на один пролет, следуя на звук – неподалеку детский голосок негромко напевал какую-то песенку.

Мораддин ошибся, сочтя, что поет ребенок. На мраморных плитах лестничной площадки под наполовину прогоревшими факелами сидела молодая девушка лет шестнадцати, рядом с ней возлежал громадный серебристый волчище и спал. Темноволосая девушка, в которой я узнал помощницу ночного повара, гладила зверя по холке и тонким голоском мурлыкала простонародную колыбельную. Зрелище было потрясающее.

– Ага, вот и месьор Веллан нашелся, – вполголоса проговорил Мораддин. Девушка вскочила на звук его речи и опустила глаза, словно мы ее застали за чем-то непотребным.

– Ой, – пискнула она. – Извините меня, благородные господа…

– За что? – усмехнулся я, спускаясь на площадку. Тут же вспомнилось имя девчонки – Элга. Она уже полгода помогала на кухне.

– Я тут просто мимо проходила, – оправдывающимся голосом начала Элга, не поднимая на меня взгляд. – Вижу – собака спит. У нас в деревне была такая же. Это чья собачка, господин Хальк? Уж больно красивая…

– Это собака короля, – я решил не вдаваться в подробности и лишний раз пугать деревенскую девушку.

– Может, ее покормить нужно? – участливо осведомилась Элга. – У нас на кухне осталась требуха…

– Эту собачку надо лечить от похмелья, – хмыкнул за моей спиной Мораддин. – Хальк, как думаешь, мы вдвоем донесем его до комнаты?

– Да пускай здесь спит, – запротестовала девушка. – На лестнице тепло, кухня недалеко…

Я вообразил, какая сцена может произойти утром: очередной караул, обходящий дворец, обнаружит спящего на лестнице абсолютно голого посла из Пограничья. Воображаю, какие поползут слухи…

– Нет, – решительно ответил я. – Король желает, чтобы собака была при нем.

– А-а, – разочарованно протянула Элга. Тут Веллан зашевелился, открыл глаза и обвел нас с Мораддином замутненным и все еще пьяным взором. Не думал, что глаза оборотня могут быть настолько выразительны.

– Пошли, – снисходительно сказал волку Мораддин. – Или ты собираешься всю ночь проваляться здесь?

Веллан сел, зевнул, показав розовую, наполненную жуткими зубами пасть, и почесал шею задней лапой.

– Во, уже блох нахватался, – вздохнул граф. – Пойдем наверх. Да, кстати, – Мораддин дернул меня за рукав. – Месьор Хальк, а почему бы Веллану не поехать с нами? Развеется, отдохнет… И не будет надоедать королю своим унынием.

– Пускай едет, – согласился я. – Только как его завтра разбудить?

Элга непонимающе слушала наш разговор, и, когда Мораддин, взявшись ладонью за загривок оборотня, повел его за собой, проводила нас недоуменным взглядом.

Наутро первого дня нашего пребывания в Ямурлаке, после невероятной, сказочной ночи, когда мы – я, барон Юсдаль, граф Мораддин, Веллан и грифон Энунд – стали свидетелями потрясающих чудес этой прежде закрытой земли, мы все отправились дальше, вглубь волшебной страны. Впрочем, к отряду прибился новый попутчик – странное прозрачное существо, которого Энунд называл «сармаком». Тварь, несколько напоминавшая крылатую охотничью собаку, сотворенную из голубоватого горного хрусталя, не желала уходить прочь, как мы ее ни гнали. В конце концов, сармак уцепился коготками за седло графа Мораддина и смирно сидел у него за спиной, поводя мордочкой вправо-влево. Наверное, ему было любопытно разглядывать окрестности…

Мы подъехали к границами Ямурлака прошедшим вечером и решили пересечь порубежную линию в пределах баронства Линген. Зная нрав Омсы, барона Линген, привезшего в королевский дворец несколько седмиц назад раненого грифона, я решил не заезжать в его замок. Толстяк Омса – человек крайне гостеприимный, и наверняка задержал бы нас не менее, чем на пять дней. Поэтому маленький отряд миновал замок и подъехал к пограничной деревушке Альда к шестому полуденному колоколу, когда солнце уже склонялось на закат.

Почтенный седобородый староста деревни, увидев королевскую подорожную с личной подписью государя Конана, лишился дара речи, а услышав наши титулы, и вовсе задрожал. Однако этот человек указал нам на тропинку, ведущую вглубь Ямурлака и дал провожающих, строго наказав им вернуться в деревню до темноты. Вилланы баронства Линген, перепуганные недавним нашествием необычных существ из волшебной страны, предприняли немало усилий для обороны деревни – на древней пограничной меже громоздились неуклюжие рогатины, везде были протянуты нити с навешанными на них колокольчиками, а мост в Ямурлак охранял десяток самых здоровенных деревенских парней, вооруженных самострелами, косами и старинными заржавленными мечами.

– Господа почтенные, – лепетал староста, когда мы оставили возле деревянного моста колесницу, в которой прежде ехал грифон. Сейчас Энунд топтался в сторонке, косо поглядывая на крестьян, не столь давно поймавших его. – Не ездить бы вам лучше в проклятые земли! Там же чудища живут на каждом шагу! К нам в деревню третьего дня голубой лысый медведь забрел, корову задрал… А вчера гарпии над общинными полями кружили. Только головы свои положите!

– Мы едем туда по приказу короля, – я собрал всю надменность, данную мне от рождения, и строго посмотрел на старосту. Тот мелко закивал. – Охраняйте повозку и впряженных в нее лошадей. Вот тебе пять золотых, столько же получишь, когда мы вернемся обратно.

Старик провожал нас взглядом, в котором явственно читалось: «Никогда вы оттуда не вернетесь, господа мои…»

Я уже рассказывал, как проходила наша первая ночевка в Ямурлаке. День принес не меньше сюрпризов.

Меня весьма озадачило то, что здесь были тропы, удивительно похожие на самые настоящие дороги, разве что очень узкие. Видимо, таинственные обитатели Ямурлака часто путешествовали по своей маленькой стране. И вот, когда тропа проходила меж густых зарослей боярышника, покрытого крупными багровыми ягодами, шедший впереди Энунд вдруг остановился и, повернувшись к нам, еле слышно прошипел:

– А ну, замрите! И не говорите ни слова!

Грифон прислушался, наклонив голову, да и мы тоже навострили уши. Несколько мгновений спустя я различил, как в кустах кто-то разговаривает. Речь была аквилонской, правда, с незнакомым акцентом, а голоса звучали очень тонко.

– Давай выстрелим! – требовательно сказал один из невидимок, укрывшихся возле тропы.

– Там грифон, – ответствовал второй. – Да и зачем?

– А просто так! Это же люди! Ну давай выстрелим!

– Сам и стреляй, – пропищал второй и в кустах зашуршало.

– Осторожнее! – вдруг рявкнул Энунд и в тот же момент тренькнула тетива.

Я всегда восхищался несравненными боевыми умениями графа Мораддина и вот сейчас появился новый повод поздравить немедийца с очередной победой. Милорд Эрде, в которого наверняка целили неизвестные существа, притаившиеся в боярышнике, незаметным глазу движением перехватил направленную ему в шею стрелу прямо в воздухе, с хрустом сломал ее и мгновенно соскочил с коня. Грифон с низким рыком вломился в кусты, оттуда послышались сдавленный писк и непонятные проклятия.

Я сам не помню, как вывалился из седла и залег среди кустиков брусники. Рядом со мной залег Веллан, понявший, что противостоять странным лучникам как граф Мораддин, он не сможет.

– Проклятый грифон, – прошипел бритуниец. – Всю дорогу говорил, что здесь безопасно!

Энунд, раздвигая боками кусты, вышел обратно на тропинку и приглушенно сказал, если так можно выразиться, сквозь клюв:

– Кто тут хотел увидеть альвов? Пожалуйста…

Грифон, схватив за шкирку, удерживал в клюве маленькое существо с бледной кожей и редкими светлыми волосами. Пойманная Энундом тварь напоминала очень низкорослого человека, только была значительно безобразнее – короткопалые ручки и кривые ножки, тонкий длинный нос на узком лице и громадные зеленые глаза. Я себе альвов представлял по-другому…