Львиный престол - Локнит Олаф Бьорн - Страница 36

— Ты собираешься вести нас к счастью? — задумчиво проговорил я. — Во имя спасения от катастрофы, которая произойдет неизвестно когда? Что за катастрофа, кстати?

— Узнаешь со временем, — покивало существо. — Помнишь, как рано утром в Райте Мораддин меня застал возле головы Конана?.. Да, по вашим меркам так поступать не очень хорошо. Но я решил, что именно в облике аквилонского короля я сумею добиться исполнения своих планов. Я незаметно проник в его душу, сделал список с его памяти обо всех годах, прожитых раньше, взял его обличье. Тело, в котором я сейчас нахожусь, повторяет Конана Киммерийца до последней чешуйки кожи, до последнего волоска… Воспоминания, манеры, даже запах — все одинаково. Никто не может меня отличить от настоящего Конана.

— Так чего ты хочешь? — озадачился я. — Четырнадцать дней ты занимаешь место, принадлежащее нашему варвару, и уже собираешься начать войну! К чему тебе война с Офиром? Разве таким образом следует вести человечество к благополучию?

— Потом объясню, — повторил Тицо. — Как ты думаешь, зачем я тебе всю подноготную? Правда, это лишь часть, самая незначительная часть моей подлинной истории.

— Не знаю, — отрекся я. — Может быть, тебе поговорить не с кем?

— О, поверь, я найду людей, с которыми можно побеседовать, — Тицо облокотился щекой на ладонь и внимательно посмотрел на меня: — Хальк, ты один из умнейших людей этой страны. Именно ты придумал, как убить моего первого посланца. Именно ты сообразил, как уничтожить мой дом, Небесную гору. В конце концов, именно ты вытащил меня из Ямурлака! Большое спасибо, иначе мне пришлось бы самостоятельно добиваться нынешнего положения. И, если ты станешь моим союзником, зная цель и оправдывая средства, которые я буду использовать для ее достижения, ты станешь одним из величайших. Человеком, имя которого на многие тысячелетия войдет в скрижали истории этого мира…

— Ты меня покупаешь? — напрямик спросил я. — Цель-то несколько… аморфная. Какое-то всеобщее благополучие…

«Это шанс! — с быстротой молнии проскочила мысль в моей голове. — Если я откажусь — либо медленная смерть в Железной башне, либо быстрая. На месте. От его меча. Соглашаюсь! Митра, ответить, во что мы влипли? И все-таки — кто он ?»

После недолгой паузы я поднял кубок и нарочито торжественным голосом провозгласил:

— Да здравствует король Тицо Первый!

— Ну зачем же так, — застенчиво усмехнулся он. — Править будет Конан из Киммерии. А думать будут немногие избранные. И первейший из них — Тицо.

— А кто эти «немногие»?

— Найдем, — отмахнулся самозванец. — Они ведь все здесь, в столице? Во имя Митры, не делай непонимающе лицо! Я знаю, что Конан и остальные неподалеку. Хотя об этом мы поговорим завтра утром. И не здесь, а во дворце. Сейчас я прикажу, чтобы твои вещи отнесли в библиотеку по подземному ходу. Извини, Хальк, но ближайшие десять седмиц ты будешь постоянно находиться в королевском замке. Я пока еще не слишком тебе доверяю. Поднимайся. Меня, в конце концов, Эвисанда ждет, а уже за полночь!

И ухмыльнулся хитро. Совсем как Конан.

Глава пятая

МОРАДДИН, ПЕРВЫЙ РАССКАЗ

Тарантия, столица Аквилонии.

11 день первой зимней луны 1288г., утро и далее.

«…Аквилония и в особенности столица государства, Тарантия, были охвачены предвоенной лихорадкой. „Золото Офира“, „неисчерпаемые рудники Ианты“ — этими словами бредили все, начиная от последнего нищего на улице до вельмож в королевском дворце. Выход на золотые копи Офира, богатейшей страны Закатного материка, и в действительности предоставлял захватчику почти неограниченные возможности. Кроме того, Офир был ключом к странам Восхода, к сети торговых дорог, опутывающих все государства, и к перевалам Кофийских гор, за которыми лежал воинственный и неприступный Коф, управляемый одним самых хитрых и расчетливых людей нашего времени — королем Страбонусом. Владеющий Офиром мог бы предъявлять серьезные и обоснованные претензии на владение миром или, по крайней мере, странами, лежащими к закату от Кезанкийского хребта.

В этом случае надо отдать должное существу, захватившему трон — оно вело достаточно умную и жесткую политику, выгодно отличаясь от подобных ему самозванцев, стремившихся только удовлетворить свое ненасытное честолюбие и наполнить за счет покоренного государства кажущийся бездонным кошелек. Но это существо было и жестоко — подданные являлись для него лишь бессловесными фигурками на доске, которые оно было вольно передвигать по собственному усмотрению…»

Из «Синей или Незаконной Хроники» Аквилонского королевства

Hеожиданный возглас заставил меня подпрыгнуть:

— Его забрали!

Эйвинд, едва не своротив дверь с петель, ворвался в нашу комнату. Случилось это уже после заката, когда Конан и Веллан улеглись спать, а мы с Тотлантом все еще сидели за столом, лениво потягивая шемское вино, и болтали, что называется, «ни о чем». Волшебник пытался научить меня простеньким охранным заклинаниям, защищающим от нечистой силы, а я старательно внимал. В жизни все пригодится.

Отправиться на отдых нам мешало только одно: Конан строжайше приказал дождаться возвращения Халька и Эйвинда из города. Вот и дождались…

— Куда забрали? — я, схватив асира за руку, посадил его на скамью и приложил палец к губам: не кричи, мол. Если разбудим Конана — обязательно начнется неразбериха.

— Военные! — выдохнул Эйвинд. — Мы сначала подошли к каким-то дядькам, которые хотели уговорить меня поступить на службу в войско…

— Вербовщики, — кивнул я. — Что произошло дальше?

— А потом приехал господин в черно-серебряной форме. Черный Дракон. Он узнал Халька и сказал, что должен отвести его в Железную башню. Приказ короля.

— Когда-нибудь я превращу Конана в крысу, — горько вздохнул Тотлант. — Разве можно сажать близких друзей в тюрьму?

Шутка была неуместной. Даже Эйвинд глянул на волшебника неодобрительно.

Мой ум начал работать с обычной четкостью и быстротой. Итак, Хальк узнан, задержан гвардией, препровожден в городскую темницу и теперь… Какие отсюда выводы? Несомненно, он не разболтает о том, где находимся мы с Конаном, однако по опыту службы в Вертрауэне я знаю, что методы допросов бывают очень разными. С другой стороны, допрашивать Халька начнут не раньше утра, и он наверняка некоторое время посопротивляется. Следовательно, до завтрашнего полудня время у нас есть. На что можно потратить промежуток от заката до рассвета? Верно — придумать план спасения Халька. Пожалуй, этим я и займусь. Вместе с Тотлантом.

— Эйвинд, — я положил ладонь на крепкое плечо асира. — Сначала поешь, выпей немножко пива, а затем расскажи все, что ты помнишь. Хорошо?

Эйвинд согласился.

Когда, ко второму полуночному колоколу, деревенский парень закончил свое сбивчивое и взволнованное повествование, мы с Тотлантом отправили его спать и сказали, чтобы он ни о чем не беспокоился. Стигийский колдун, выслушав мои соображения, начал излагать собственные мысли и к шестому колоколу мы выработали очень опасный для всех нас план спасения Халька. Единственно, почему я был уверен, что эта авантюра может удастся, так это потому, что знал — невероятная наглость и смелость иногда могут принести наилучшие результаты.

Мы легли поспать, зная, что Конан, не избывший привычку вставать с рассветом, разбудит нас вовремя. Главное — заставить его позавтракать и только потом объяснить, что произошло.

Казалось, что я закрыл глаза всего мгновение назад. И вот уже рука киммерийца треплет меня за плечо, а знакомый низковатый голос произносит:

— Мораддин, хватит дрыхнуть! Поднимайся! Слушай, а Хальк лег спать в комнате для гостей, что ли? Или уже удрал с утра за очередными новостями?

Конан неистовствовал. Он бегал по комнате, орал на меня, на Эйвинда (асир, и без того почитающий короля Аквилонии за полубога, тихонько сидел в уголке и смотрел на варвара недоумевающе-виноватым взглядом), разочек прикрикнул на Веллана, отчего оборотень мигом обиделся, и в финале своей проникновенной, но донельзя неприличной речи запустил пустым глиняным кувшином в стену. Как раз эта стена отделяла три наших комнаты от покоев «вечного ваганта» Робера Ди Монтобье. И, разумеется, последний не замедлил появиться.