Конан и повелитель молний - Локнит Олаф Бьорн - Страница 16

Знаток истории городских достопримечательностей вышел из полутьмы в полосу света, отбрасываемую факелами. Небрежно привалился к колонне, сунув руки за широкий пояс и с еле заметной полуулыбкой на узких губах созерцая вытаращившихся на него Джая и его спутника. Если ему требовалось броское появление, он мог считать, что преуспел.

Подпиравший гранитный столб субъект точно не относился к заурядным личностям. Предки молодого человека наверняка были выходцами из Шема, однако в потомке причудливо смешалось столько кровей, что вопрос о его национальной принадлежности становился неразрешимей тянувшегося десятилетия спора о том, кто владеет Коринфийской провинцией – Немедия, Замора или все-таки Туран?

На вид незнакомцу исполнилось лет двадцать пять или побольше.

Ростом он чуть уступал долговязому варвару, сложением напоминая не тяжеловеса вроде Рай-гарха, а гибкого зверя из породы кошачьих.

Смуглая кожа, кажущаяся еще темнее из-за ослепительно-белой рубашки с открытым воротником.

Иссиня-черные, цвета лепестков гиацинта, вьющиеся волосы. Горбатый нос, один к одному похожий на клюв хищной птицы, и широко поставленные глаза цвета самой редкой разновидности траурного агата – в которых зрачок сливается с радужкой.

Одевался сей красавчик также, как большинство промышляющих ночным ремеслом горожан, но с завистью подметил Джай, в наилучшее и дорогое, предпочитая черные и белые цвета. Из оружия он таскал длинный узкий стилет, украшенный на гарде желтым топазом. Как заподозрил Проныра, прочие неприятные колюще-режущие сюрпризы таились либо за отворотами сапог, либо под широкими рукавами.

Насладившись произведенным впечатлением, черноволосый осведомился:

– Вы уже уходите? Я только-только собирался запереть дверь, когда услышал, что тут кто-то есть.

– Запереть? – удивленно переспросил Джейвар, с неудовольствием обнаружив, что в горле почему-то пересохло.

Двери храмов Бела никогда не закрывались – ни днем, ни ночью. В святилищах не прятали ничего, что стоило украсть.

Пожертвованные деньги порой тоже исчезали – вору, находящемуся в сильной нужде или влипшему в крупные долги, разрешалось их позаимствовать. Разумеется, с условием непременного возврата. Самоуверенные нахалы, пытавшиеся обойти этот неписаный закон, на свете долго не задерживались.

– С какой радости? Ты вообще кто такой будешь?

– В силу некоторых обязательств и неосмотрительно данных клятв я как бы смотритель сего уютного местечка, – ехидно отозвался незнакомец. – И отныне закрываю его на ночь от всяких проходимцев. Хотя поздно закрывать конюшню, когда лошадь свели, – в бархатистом голосе мелькнуло нечто вроде угрозы.

– А что случилось? – миролюбиво уточнил помалкивавший до того подопечный Джая.

Хранитель святилища несколько мгновений изучал его пристальным взглядом, затем повел рукой, очерчивая круг, и с нарочитым надрывом вопросил:

– Взгляните вокруг и скажите, что вы видите? Точнее, чего не видите?

Тут до Джейвара внезапно дошло, что не дает ему покоя с того мига, как они вошли в храм. Какой привычной вещи не хватает. Вещи, которой полагалось мирно лежать на верхней грани зеленоватого мраморного алтаря.

– Отмычки! – рявкнул он. – Сперли? Какая сволочь? Зачем? Любому дураку известно – они не настоящие! Что теперь будет?

– Я тоже хотел бы это знать, – огорченно кивнул смотритель. – Видимо, кто-то побился об заклад, иначе не представляю, кому могли понадобиться несколько кусков старого железа. И все же я запру двери. Кстати, вас не затруднит шепнуть при случае друзьями и знакомым – храм на Кривоколенной улице квартала Менджи будет замкнут по ночам, пока неведомые шутники не потрудятся вернуть взятое?

– Не затруднит, – Джай редко сердился, но тут взбесился по-настоящему.

Даже в Шадизаре должно оставаться что-то святое, и этим святым всегда считались хранившиеся на алтаре старейшего в городе храма Бела Священные Отмычки – связка покрытых толстым слоем охристой ржавчины железяк причудливой формы, считавшихся неофициальным гербом города.

У каждого божества, как известно, имеются посвященные ему животные или предметы, являющиеся знаками его воплощения. Скажем, у Митры – рыжие кони и изображения солнечного диска, у Сета – кобра и черный коршун, у Иштар – голуби и жемчуг…

Белу, божеству грабителей, в качестве амулета как нельзя лучше подходил инструмент его поклонников, сиречь отмычки.

Их изображения, выполненные из дерева, золота, бронзы или железа, украшали каждое святилище.

Их дарили в благодарность за удачно завершенное дело или перед началом такового, порой в храмах скапливались тысячи подношений самого разнообразного вида.

Поскольку никто доподлинно не знал, как они должны выглядеть и сколько их (в легендах число Отмычек колебалось от пяти до пятнадцати), облик талисмана полностью зависел от фантазии мастеров и заказчиков.

И у какого-то мерзавца, лишенного даже капли уважения к традициям, поднимается рука на символ города, вещь, хранившуюся здесь не одно столетие!

Джейвар растолковывал историю похищенных Отмычек ученику, пока они шли к выходу и помогали молодому хранителю закрыть двери святилища на тяжеленный, цельнокованный из длинного медного бруса засов. Оба его конца утапливались в специально проделанные в стенах щели и накрепко удерживались там хитроумно сооруженными замками. Без ключей и знания некоторых секретов храм становился неприступной крепостью.

– Может, это научит их немного соображать, – злорадно сказал незнакомец, стукнув кулаком по намертво перекрытым створкам. – Кстати, в благодарность за труды… Тут неподалеку есть одно славное заведение, его владелец – мой приятель, и оно должно вот-вот открыться. Я угощаю.

Маленький постоялый двор в укромном переулке в самом деле оказался вполне приличным – тихим, чистым и немноголюдным.

Для хранителя здесь держали отдельный столик, отодвинутый в дальний угол и отгороженный легкой деревянной перегородкой. Как требовали местные правила приличия, после первой кружки назвались – сначала гости, потом пригласивший.

– Джейвар, Джай Проныра. Это – Малыш. Он в Шадизаре совсем недавно, пока не заслужил ни приличного прозвища, ни имени. Он откуда-то с Полуночи.

– Думаю, у него еще все впереди, – черноволосый качнул головой, точно соглашаясь со своими мыслями, и с коротким смешком представился: – Я Альс, полностью – Аластор. Знаю-знаю, у моих родителей были нелады с юмором. Их можно понять: я появился на свет не то, чтобы совсем неожиданно, но крайне невовремя. Потому они и подобрали мне такое имечко – Дурной Глаз.

В какой-то степени оно соответствовало истине. Вблизи замечалось, что красавчик Аластор слегка косит. Этот физический недостаток считался одним из непреложных признаков обладания «дурным глазом», приносящим несчастья не только окружающим, но и самому владельцу.

Однако Джай, узнав, как зовут их нынешнего собеседника, поперхнулся слюной и закашлялся.

– Что-о? Ты – Аластор? Тот самый?

– Тот самый, который что? – безмятежно уточнил смотритель храма, разливая вино.

– Пять лет назад – казна немедийской управы по земельным и рудным делам в Барнетте. В конце того же года – оружейная сокровищница загородного королевского замка возле Керста, – с плохо скрываемым восхищением начал перечислять Джейвар.

Конан удивленно глянул на наставника. Насколько он понял, нужно изрядно постараться, чтобы обитатели Города Мошенников начали испытывать к тебе уважение и знать твои сомнительные достижения наперечет.

– Спустя два года – прогулка по офирским торговым домам от Ианты до Хорины. Нынешняя зима – дело в Аграпуре…

– Не слишком удачное, по правде говоря, – Аластор невозмутимо пригубил из своей кружки. – Много ненужного шума и беготни. Надо отдать должное тамошней страже – меня едва не сцапали на границе Турана и Заморы. Что ж, полезно иногда возвращаться домой, узнаешь о себе много любопытного. Время потрачено не зря, мне удалось чего-то добиться.