Проект Омега - Паттерсон Джеймс - Страница 9

Он крутится с боку на бок на жестком каменном полу, и яркие картинки воспоминаний проносятся у него перед глазами: Макс смотрит на него и смеется, Макс прыгает с обрыва, раскрывает крылья и взмывает в небо. Такая сильная, такая красивая, что у него дух захватывает.

Макс с каменным лицом дает в морду ирейзеру.

Макс, целующаяся на крыльце Анниного дома с Сэмом.

Скрипнув зубами, Клык снова перевернулся на спину.

Макс, целующая его, до полусмерти избитого Ари на берегу океана.

И вот только сейчас, здесь, всего какой-то час назад, ее губы, мягкие и нежные, прижатые к его губам.

Как бы ему хотелось, чтобы она была сейчас рядом! Если не близко-близко к нему, то хотя бы просто здесь, в пещере, чтобы он мог слышать, как она дышит.

Заснуть без этого ему сегодня будет трудно.

20

Надж порядком надоели жаренные на костре сосиски и топленый зефир. Поэтому, пока Клык не забрал с собой компьютер и пока их чуть не забили насмерть ирейзеры-роботы, она читала в Интернете туристские кулинарные рецепты.

Там-то Надж и выяснила, что на костре можно приготовить удивительные вещи, например запечь в фольге на углях полный обед. В следующий раз, как только представится возможность, надо непременно раздобыть маленькую сковородку. Не займет же она слишком много места. Вот будет у них сковородка, Игги тогда что угодно приготовить сможет. В животе у Надж заурчало при одной мысли о кулинарных талантах Игги и о нескончаемых возможностях сковородки.

— Что это так вкусно пахнет? — любопытствует Ангел, подойдя поближе к костру и наклонившись над огнем. — Ты для этого фольгу раздобыть хотела?

— Угу, — Надж сосредоточенно тыкает острой палкой в завернутый в фольгу пакет.

В следующую минуту солнце погасло.

Они обе задрали головы к небу, а Игги и Газ даже перестали играть в трик-трак.

Ангел так быстро втянула в себя воздух, что было похоже, будто засвистел паровоз. А Надж, наоборот, окаменела — ни охнуть, ни вздохнуть. Ни слова вымолвить, ни пошевелиться.

Сотни тех летающих роботов, которых с легкой руки Газзи они прозвали флайбоями, закрыли небо над их каньоном и уже заходят на них с двух сторон. «Те, что спаслись в прошлый раз, наверное, привели подкрепление», — думает Ангел. И на этот раз их в десять раз больше.

Стая попала в западню.

— Обед готов, — говорит Ангел. — Обед — это мы.

21

— Вверх и вперед? — спрашивает Игги, а Газ мрачно откликается:

— Бесполезно. Они прямо над нами. Они повсюду!

Уши Надж затопило страшным монотонным гудом — точно жужжит рой каких-то гигантских пчел. А когда флайбои подлетели поближе, она отчетливо расслышала, как они воинственно скандируют:

— Нас тьма и тьма. Непобедимы мы! Нас тьма и тьма. Непобедимы мы!

— Непобедимы? Это мы сейчас проверим, — упрямо кричит им Газман. Наклоняется к костру, одну за другой выхватывает оттуда горящие ветки и так же одну за другой подбрасывает их в воздух. Несколько флайбоев загорелись. Отлично! Значит, они легко воспламенимы.

Надж подбежала к костру и тоже выхватила из него пару головешек. Но эти уже почти догорели, и она сильно обожгла пальцы. Она все-таки подбросила головни как можно выше и с восторгом и изумлением поняла, что и сама спалила пару ирейзеров.

— Прикольно! — радуется Газ, даже забыв про страх. — Похоже их перед полетом всех в бензине искупали.

— У них нет рассудка, — говорит Ангел.

Надж явно не понимает, о чем это она.

— У них нет рассудка, — еще раз повторяет Ангел и расстроенно поясняет, — они не размышляют, не думают. Я ничего с ними не могу поделать.

— А я зато могу их покусать, — воинственно кричит Тотал. Он бегает кругами, подпрыгивает и щелкает зубами. — А ну я их сейчас! Клыки вонжу!

— Тотал! — зовет его Ангел. — Поосторожней! Вернись немедленно!

— Я их сейчас проучу! — продолжает вопить разбушевавшийся пес, не слушая ее.

Конечно, стая сражалась не на жизнь, а на смерть. Макс всегда их учила стоять до последнего. Никогда не сдаваться без боя. Если только не разумнее взять ноги в руки и бежать.

«Бежать было бы здорово, — думает Надж. — Только некуда. Флайбои заполонили весь каньон».

Похоже, они металлические. От ирейзеров у них только наружный верхний слой. От тех, что сгорели, остался один металл, к которому кое-где приварились остатки расплавленной и кошмарно смердящей шкуры.

Игги использовал уже все бомбы, какие у него только были в запасе. Надж понятия не имеет, где он их прячет. Макс наверняка тоже не в курсе. Но что бомбы! Пятнадцати, максимум двадцати флайбоев как не бывало — разорвало на кусочки. А что толку — это же капля в море.

Короче, стая в ловушке. Скорее всего, даже если бы Макс и Клык были с ними, флайбоям потребовалась бы всего пара лишних минут, чтобы совладать и с ними. Такая вот безнадега…

Не прошло и двадцати минут, как всю стаю повязали, скрутили по рукам и ногам, превратив в неподвижные тюки. Даже Тотала. Подхватив свою добычу, флайбои поднялись в воздух.

Надж видела, как всем им залепляли рты: Игги, Газу, Ангелу, Тоталу. А ей самой — чуть не в первую очередь.

«Не бойтесь, — послала Ангел каждому из них мысленное напутствие. — Не бойтесь! Макс и Клык вернутся. Они найдут нас. Они, знаете, какие злые будут».

Надж старалась не думать. Только бы не напугать Ангела еще больше. Но полностью выключить мозг ей не удавалось. Так что Ангел без труда могла слышать, как она думает: «Ни Макс, ни Клык нас не спасут. Нас теперь никто не спасет. Это конец».

22

На следующее утро, как ни в чем не бывало, я вернулась в пещеру к Клыку. Сделала вид, что мое генетически улучшенное сердце вчера не трепетало и что я ни на секунду не представляла себя в кринолине спускающейся вниз по лестнице, как Скарлет О'Хара.

Нет, трепет в сердце и прочие дамские штучки — это не мой стиль. Я просто с разгону приземлилась, подняв фонтан гравия и пыли, и скомандовала:

— Вперед!

Но делать вид — одно, а трезво оценивать ситуацию — другое. Поэтому, дорогой читатель, привожу нынешний перечень заноз, сидящих в чувствительных местах и мешающих мне жить:

1. Натянутые отношения с Клыком.

2. Беспокойство за оставленную стаю.

3. Навязчивое стремление вернуться к исполнению нашей миссии.

4. Всегдашнее: пропитание, кров, ожидаемая продолжительность жизни и т. д.

5. Спасение мира.

Со всем этим и по отдельности-то язву желудка наживешь. Так что поди теперь, расставь в приоритетном порядке, о чем беспокоиться в первую очередь.

— Ты что притихла? — вклинивается Клык в мои мысли.

Мы летим высоко над землей. Под нами нескончаемые мили голых скалистых гор, бесплодных равнин, индейских резерваций, пустыни, похожей на неглаженую грязную скатерть.

Я посмотрела на него.

— Пользуйся моментом. Радуйся, пока есть возможность.

— Макс… — он ждет, когда я снова на него посмотрю. — Кроме друг друга у нас никого нет. Только друг на друга мы можем положиться, что бы ни случилось. Нам необходимо… поговорить.

Чем с Клыком отношения выяснять, лучше бросьте меня на растерзание в клетку к тиграм!

— Мне больше нравилось твое загадочное молчание. Нечего попусту подробности обмусоливать.

— Что ты имеешь в виду? — он, очевидно, постепенно заводится. — Предлагаешь сделать вид, что ничего не происходит? Это идиотизм! Надо обсудить все в открытую — и дело с концом.

— Ток-шоу для домохозяек насмотрелся, что ли?

Я его в конце концов разозлила, и он заткнулся. У меня отлегло, но я не дура, чтобы не понять: это только временная отсрочка. Вдруг мне в глаза бросилось некое место, над которым мы в тот момент пролетали. Трудно сказать, в Аризоне мы еще или уже в Калифорнии. Нет, чтобы на земле рисовать те же разделительные линии между штатами, что и на карте. Тогда бы можно было сразу сказать, где мы. Но, так ли, иначе, я то место узнала.