Разведывательно-диверсионная группа. Кондор - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 69

– Слушай... Так не хочется в духоте сидеть!

– А мы и не будем в духоте! Это открытый летний ресторанчик прямо посредине Дерибасовской! Со стороны выглядит заманчиво, да и запахи из него доносились еще заманчивее. Идем?!

– Ну, если на воздухе...

– Точно тебе говорю!

– Тогда пойдем. Я бы сейчас, наверное, половинку жареного слона съела!

– А я целого! Вперед!

До самого ресторанчика они добрались через полчаса, хотя ходу до него было на самом деле всего-то минут пятнадцать, а то и того меньше – Андрей специально придумал такой маршрут, чтобы они прошли мимо знаменитой одесской стеклянной цветочной Галереи, что находилась в самом уголке Соборки. Из Галереи Ирина вышла, держа в руках букет метровых алых голландских роз. Потом они спустились по Дерибасовской мимо горсада, сфотографировались вместе у уличного фотографа, который посадил девушке на плечо пушистую шиншиллу... И наконец, уставшие, уселись в удобные плетеные кресла ресторана «Легионер» ...

...Вечер, 22.30 РМ...

– ...А я была права, – сказала Ирина. – Ты на самом деле оказался офицером-спецназовцем.

За эти два часа они успели узнать друг о друге все. Или почти все...

Она оказалась очень любознательным человечком. И не только красивым, но и умным, умеющим правильно спросить. А Андрей... Ему почему-то совсем не хотелось ей врать и рассказывать сказки про шпионов, и он рассказал ей о себе практически все. Нет! Без подробностей, конечно, о нюансах своей службы! Зачем было пугать такую милую девушку?! Просто... Он рассказывал ей о тех странах, в которых побывал. О людях, которые там живут, об их истории и обычаях, о природе и животных.

– ...А ты и в Зимбабве был? – округляла она глаза.

– Приходилось...[60] Про реку Лимпопо слыхала?

– А! Это куда доктор Айболит ездил лечить заболевших обезьян?

– Точно! Помнишь, как там? «В Африке гориллы. В Африке большие, злые крокодилы!..» Они там на самом деле большущие, – улыбался Андрей. – Метров по пять некоторые вырастают... А вот в реке Нигер...

– А это где?

– Есть такая страна Нигерия в Западной Африке. Крокодилы поменьше, но намного агрессивнее! Вот эти на самом деле опасны!

– Ты и в Нигерии побывал?

– Так, проездом. Забрали кое-кого и назад вернулись.[61]

– Здорово! А я вот, кроме Турции, больше никуда не ездила.

– Да и нечего там делать, на самом-то деле, Ириш! Влажность, жара, гадов всяких ползучих просто тьма! Того и гляди укусят...

– И тебя кусали?

– Бывало... Да и вообще... Революции там какие-то постоянно... Лучше в Европу ехать, в цивилизацию.

– А я бы с удовольствием на перуанских индейцев посмотрела!

– А знаешь, ты права – они очень интересные люди. Спокойные, доброжелательные, дружелюбные.

– Ты и их видел?!

– Мы из Боливии через Перуанские Анды выходили как-то...[62]

Она смотрела на него с все нарастающим интересом, задавала ему все более «глубокие» вопросы, а Андрей рассказывал и рассказывал, лавируя между ее любопытством и тем, что можно слушать девичьим ушкам.

Время летело совершенно незаметно. Им обоим было интересно друг с другом, и интерес этот был неподдельный.

– ...Ну, что? Пойдем на ночную Одессу смотреть? А то я, кажется, себе уже мозоль насидел на одном месте.

– Ой! – Она сделала совершенно невинные глазки. – А я, кажется, объелась... Только это ты виноват! Ты зачем мне такой вкусный шашлык сделал и салаты?! А вино вообще просто сказка!

– Ириш! Это не я, это повар все приготовил.

– Зато ты меня сюда привел! – Она посмотрела хитро. – Не зря ты меня сюда привел, в ресторан с таким названием, а? Легионер привел девушку в «Легионер»? Мистика какая-то просто!

– Да нет, Ириш! Правда случайно получилось! Я и сам не знал!

Она взглянула на Андрея испытывающее:

– Вот ведь врешь же – я знаю! А все равно приятно! – И она решительно встала из кресла. – Пойдем! Обещал показать, так показывай теперь!..

Они долго гуляли возле отреставрированного фонтана в горсаду, а потом и по Дерибасовской. Потом любовались ночным Оперным театром, который был освещен разноцветными прожекторами. Потом спустились к Приморскому бульвару, и Андрей показал Ирине «одесские Куранты», которые отсчитывали время на фасаде городской мэрии... Под развесистыми каштанами, не торопясь – ведь им двоим совершенно некуда было торопиться, – дошли до знаменитого на весь мир памятника Дюку де Ришелье, возвышавшегося над не менее знаменитой Потемкинской лестницей...

Андрей уже не в первый раз за этот вечер показывал Ирине старые «живые одесские шутки», которые знает с младенчества любой, кто родился в этом городе, но они всегда были смешны для тех, кто приехал сюда впервые.

Вот и сейчас, подходя к памятнику, ему захотелось показать «старую, добрую классику» одесского юмора.

– Ириш... – Он в очередной раз хитро улыбнулся. – А хочешь, я тебе кое-что покажу?

– Конечно! Ты уже мне столько всего показал, и все так интересно! Слушай! А может, ты и не военный вовсе, а профессиональный городской гид?

– Ага! – улыбнулся он. – Или гад! Одно из двух!

И опять бисеринки ее веселого, задорного смеха рассыпались по округе.

– Так что? Показать? Это просто обязан увидеть любой, кто хоть раз побывал в Одессе! Просто обязан!

– Ага! Хочу-хочу!!!

Он подвел ее к большой, старинной чугунной плите канализационного люка.

– Вот! Становись на него прямо по центру!

– А зачем? – удивилась Ирина.

– Становись! Сейчас все узнаешь!

Он дождался, пока девушка утвердилась посредине люка, и сказал:

– Новоприбывшим в город одесситы всегда советуют: «Посмотри на Дюка с люка, что он делает, падлюка!» – И указал рукой на памятник.

Ирина долго не могла понять, что же происходит на самом деле, а потом наивно спросила:

– Он что, писает?

Теперь от смеха чуть было не свалился Андрей, никак не ожидая такой реакции:

– Вообще-то, по задумке архитектора... Дюк одной рукой показывает, что Одесса – город свободный и открытый для всех приезжих, а в другой держит свернутый в трубочку свиток, подписанный самой Екатериной Великой, в котором подтверждается, что это город свободной торговли – порто-франко... Только он, когда ваял свой шедевр, наверное, и не думал посмотреть на памятник сбоку, вот в таком ракурсе...

– А получается, что он держит в кулаке... – Ирина уже не могла устоять на ногах от хохота. – И писает на лестницу!.. Ой! Ой, мамочки! Ой, я уже сама писать хочу!

– Правда?

– Честное слово! Сейчас прямо здесь, под кустики сяду!

– Здесь не стоит, Ириш, – народ не поймет! Да и отсвечивать пусть даже и такой красивой попой, на пол-Одессы не совсем прилично. Давай-ка лучше спустимся по лестнице немножко, в Пионерский парк, там и аллейки красивые, и кустики погуще.

– Ой-ой-ой, идем быстрее!

Они бегом спустились в парк, Андрей уселся на какой-то большой камень, а Ирина зацокала каблучками к маленькому зданьицу, на котором светились неоновым светом две большие буквы...

«...Прям как в „Бриллиантовой руке“, – подумал Андрей, усмехаясь. – „Строго на север, порядка пятидесяти мэтров, находится туалэт типа „сортир“, обозначаемый буквами „Мэ“ и „Жо“! Тропинка проходит рядом с пыхтой, под которой буду находиться я!..“ Во дела-то! Боже, а хорошо-то как!..»

Южная летняя ночь дарила легкую прохладу, в траве пели свою песню кузнечики, и запах!.. Запах родного города! Запах родины!..

– Привет! – услышал Андрей знакомый голос за спиной.

Он даже не услышал, как Ирина подошла к нему сзади.

Резко обернувшись, Андрей схватил девушку в объятия, притянул к себе и крепко прижал к груди.

«...Неужели! Спасибо тебе, господи, милостивый и милосердный! Спасибо тебе за дела твои!.. Иришка моя!.. Как же долго я тебя искал! Я уже совсем разуверился, что найду тебя – Сердце мое, душа моя!.. Ну... здравствуй, наконец, Половинка моя...»