Грифон - Щепетнов Евгений Владимирович - Страница 17

— За вами будут присматривать — надеюсь, ты не подумал, что я оставлю мою дочь на милость какого-то мальчишки-мента? Твоя роль номинальна — ты игрушка моей дочери. Но при этом все же — настоящий телохранитель со всеми его обязанностями. Если ты не сможешь защитить мою дочь — я тебя уничтожу. Если, конечно, возможность спасти была, а ты сбежал, испугался или сделал что-то такое, из-за чего она пострадала. Теперь перейдем к тому, что тебе делать ни в коем случае нельзя. Итак: перво-наперво — запрещается трахать мою дочь. Если она лишится с тобой девственности — зона тебе обеспечена. За совращение несовершеннолетней, использование служебного положения в личных целях и так далее. Из зоны скорее всего ты не выйдешь. Или я не знаю свою жену. Второе: тебе запрещается не уберегать мою дочь. Боже тебя упаси допустить, чтобы с нее слетел хоть один волос. Ты пострадаешь. Но это я уже говорил, повторяюсь. И третье: если хоть что-то, что ты увидишь в этом доме, услышишь случайно или намеренно, выйдет из этого дома, попадет к журналистам или же к моим конкурентам — ты умрешь. Я просто тебя убью. — Черты лица олигарха замерли, как будто окаменели, он разом превратился из веселого мужичка в статую горгульи, живо напомнившую о том, что, как писал Маркс: «В основе каждого крупного капитала лежит преступление».

Преступление в основе капитала гражданина Гринькова было, и, похоже, не одно. И одним больше, одним меньше — для него значения не имеет. Это я почувствовал совершенно определенно. Ну что было делать? Встать и уйти? Или не встать и не уходить. И в том, и в этом случае мне грозили неприятности, и очень большие. Но во втором случае — возможно, был какой-то выход. Опять же — деньги неплохие… в общем, я сдался.

— Где могу получить оружие? — холодно спросил я. — И еще — мне надо магические спецсредства. Список я вам передам через час.

— Хорошо, — не удивился олигарх. — Все, что необходимо, все получишь. За тобой закрепляется автомобиль «Мерседес-703» с бронированным корпусом. Машина одушевленная, но есть и ручное управление для экстренных случаев. Камень только что разогрели, так что проблем не будет. На забывай только подливать воду. Впрочем, это тебе не российский автопром, ее надо будет заливать раз в месяц при самой интенсивной езде. И еще — будь поосторожнее с моей супругой. Она так-то женщина хорошая, и мне не хотелось бы, чтобы она взяла грех на душу, убив тебя. Лучше смолчи лишний раз. И по дочери — пусть целует-обнимает, что угодно делает с тобой, но если ты лишишь ее девственности… любым способом… в общем — читай выше. Да! Первое твое жалованье упадет на карту через час. Если возникают какие-то вопросы — решать будешь с Борисом Викторовичем — это управляющий моим домом — он тебя встретил у КПП.

— Как мне вас называть?

— Владислав Петрович, а супругу Мария Васильевна. Я заместитель генерального директора «Главнефтепродукт сервис». Это чтобы ты знал. У меня еще есть сын Вадим, он старше Василисы на два года. Ты видел его за столом. Со слугами сам познакомишься. Одушевление машины записано на Бориса, подойдешь к нему, он тебя познакомит с машиной. Ну что же — вроде все. А! — забыл: начальник охраны Игорь Михайлович, у него и получишь оружие. Прямо сейчас шагай, он в курсе. Найдешь его на первом этаже, направо от входа, синяя дверь. Твоя комната на третьем этаже, Борис тебе покажет. Еще нюанс — парень ты молодой… с девушками из персонала можешь, сколько тебе угодно, по их согласию, конечно, и не так уж явно, чтобы не расстраивать мою дочь. Ведь она реально тебя любит. Не советую тебе ее расстраивать… Если захочешь найти развлечения в городе — нет проблем, девок сколько угодно, только сюда водить их запрещено. Итак: сейчас к Игорю Михайловичу, вооружаешься, потом к Борису Викторовичу, получаешь доступ к машине, к комнате, получаешь одежду и обувь, а затем — поступаешь в распоряжение моей дочери. Все, шагай!

И я пошагал. Комната оказалась довольно большой, светлой, с широкой двуспальной кроватью. Это был не намек, конечно, комната гостевая, и никто не станет специально переставлять, ставя для меня узкую, недвуспальную кровать. При комнате — туалет, ванная — светлые, большие, размером с нашу квартиру в Заводском районе. Живут же люди! В шкафу уже висели костюм, рубахи, галстуки — все, что мне нужно. Одних трусов штук тридцать, как бы на каждый день месяца. Тут же я с неприязнью подумал — чего я им, засранец, что ли? Столько трусов… Считают, что я в них делаю каждый день, наверное. Ну что сказать — я парень с рабочей окраины.

Получил и ствол. «Глок». Очень понравился аппарат — в кино такой видал. Плоский, небольшой, но очень мощный — последняя модификация. Есть все, даже запасная обойма с разрывными патронами. Начальник охраны — приличный дядька, чем-то напоминающий Семеныча, только гораздо старше, видно, что мент на пенсии.

Он внимательно осмотрел меня, вздохнул и сказал:

— Посещение спортзала обязательно. Он находится в полуподвале, там тренажеры и все, что нужно для того, чтобы сделать из тощего доходяги нормального человека. Ходи хотя бы через день. Это зал для охраны, хозяева занимаются в другом, на третьем этаже. Рукопашный бой — я сам преподаю своей охране — каждый день. Там же, в зале. Я знаю о тебе все, что можно знать. Ну что сказать, парень… бывает и хуже. Наслаждайся жизнью и забудь о неприятностях — что еще можно тебе пожелать?

«Действительно — что? Может, не видеть эти рожи?» — подумал я и с отвращением посмотрел на тень некоего старика, кивающего головой из-за начальника охраны. Старик был похож на Санта-Клауса, имел развевающуюся бороду и длинные белые волосы. Интересно, из какого века он вылез?

— Вот еще что — тир находится рядом со спортзалом, каждый день обязательно нужно выпускать по мишени минимум пять обойм. Сегодня зайдешь — я посмотрю, как ты стреляешь. Если плохо — будешь жечь патроны, пока не научишься хотя бы сносно попадать в цель. Знаю я эту ментовскую тренировку в стрельбе — хорошо, если свою задницу не прострелит: «Лейтенант Сидоров, на огневой рубеж шагом марш! Заряжай! Огонь! Лейтенант Сидоров стрельбу окончил! К мишени, шагом марш!» Млять — в поясную мишень семьдесят процентов недоумков попасть не могут. В наше время хоть стрелять умели, а сейчас менты совсем убогие сделались — мелкорослые, как карлики, хилые, чахлые. Впрочем, если тебя подкачать — ничего так будешь, рост у тебя нормальный. Может, потому и выкинули из ментовки, что слишком выделяешься?

— Никто меня не выкидывал, — попробовал огрызнуться я. — Я тут временно, пока не решу вопрос с Василисой.

— Интересно, а чего ты имел в виду под решением вопроса, — ухмыльнулся Игорь Михайлович. — Смотри, решальщик, не заигрывайся… Что касается «временно» — нет ничего более долговечного, чем бараки, которые строили на три месяца. Они потом стоят тридцать лет. Эта пословица раньше нас с тобой родилась, еще в домагическое время. Кстати, ты единственный маг в доме. Придется закупать тебе магические порошки отдельно. У нас ничего такого нет.

— Почему это? — не понял я. — Как вы без магов обходитесь? Неужто ни одного нет? И мутантов нет — оборотней, нимф и всякого такого прочего?

— Нет ничего такого. Хозяйка очень не любит магов и мутантов, испытывает к ним недоверие. Да и хозяин не очень-то этих кадров любит. Ну, представь, если появится оборотень, который своим волчьим слухом слышит все, что делается в кабинете хозяина даже через двойные двери. Даже сквозь звукоизоляцию. А у него деловая встреча, а бизнес — такое дело, что тут нельзя без тайных переговоров, без секретов. Зачем ему подслушивающие и подглядывающие шпионы?

— Ну я-то не оборотень, обычный маг-поисковик. Чего такого-то?

— Никто не знает, что вы, маги, на самом деле умеете. Вы и сами-то не знаете. Может, у тебя разовьются способности видеть сквозь стены, или подслушивать, или… в общем, не любят у нас магов. Не допускают их в дом. Ты — единственное исключение. Если бы не Василиса… кстати, ты правда ее не околдовал, ну так, чисто между нами?