Разведывательно-диверсионная группа. «Индеец» - Негривода Андрей Алексеевич - Страница 20

... – Славно погуляли, – «проскрипел» сиплый голос подъесаула. – Как в молодости... Теперь и возвращаться пора...

– Ты на кой фуй сюда полез, дед? – проорал капитан Нестеров и стал озираться от неожиданности.

Да оно и понятно...

Эти трое даже не заметили, как вокруг них, да и на всем склоне, образовалась кладбищенская тишина, и только горное эхо отозвалось на крик Пионера:

– Дед! Дед! Ед! Ед! Ед!..

– Не понял! – проговорил уже тише капитан.

– Теперь уже не надо орать во всю глотку, господин капитан... – проговорил устало старый казак. – Боевики «Льва» ушли... Совсем ушли, господин сотник... И нам пора... А мне-то уж и подавно...

И он стал медленно оседать на землю...

...Август 1990 г. Расположение спецотряда «Сова»...

...Филин слушал своего друга, разинув рот, и перед его глазами явственно, словно он смотрел кино, вставала картина той сечи...

А Индеец продолжал свой рассказ, переживая заново свой самый первый бой:

– Мы сразу даже и не поняли, что произошло... А когда кинулись...

– Подранили старого? – спросил Андрей, хотя уже и так знал ответ.

– Да уж... Подранили... – проговорил Артур.

И в этот момент произошло то, чего Филин никак не мог ожидать от своего друга, такого прожженного, опаленного войной друга... Из глаз Индейца выкатились две скупые солдатские слезы!

А он... Он даже не заметил этого, продолжая рассказ:

– Знаешь, командир... Он даже не упал, а просто как бы присел на камень и оперся рукой о свою саблю...

19 мая 1982 г. Афганистан. Панджшер.

Там же и те же...

...Пионер опустился перед стариком на одно колено и проговорил:

– Ты чего, дед? Ты ранен?

Подъесаул посмотрел на капитана, потом на Артура и тихо проговорил:

– Зацепили меня... Кажысь, отвоевался подъесаул Терского казачьего войска Павел Белозерский... – Это был тот первый и едва ли не единственный раз, когда старый казак назвал свое имя. – На покой пора...

– Куда? Куда тебя ранили, дед? – спросил Нестеров и стал нервно ощупывать старика.

– Не надо, господин капитан... Ни к чему это уже теперь... – проговорил устало подъесаул и отвел его руки. – Вы мне только к вашему Сотенному Старшине, господину Полуянову, помогите дойти. Мне ему еще кое-что сказать надобно...

Он поднял мутный взгляд и проговорил требовательно:

– Ну что встали, господа? Урядник! Помоги подняться! – он протянул к Артуру руку. – Да и ты не стой, сотник! Помоги малому...

Капитан и сержант подхватили старика, подставив под его руки свои плечи и шеи, и осторожно поволокли его вверх по склону...

Эти трое успели пройти всего-то метров двадцать, когда из кустов им навстречу выскочили лейтенант Топорков и «дедушка Советской армии» ефрейтор Медведев, которого за огромный рост, силу да и за фамилию называли Балу...

– Помощь требуется? – спросил взволнованный лейтенант.

– Нет! – ответил Нестеров. – Кажется, деда нельзя тормошить... Иди к пацанам, Слава, и организуй еще одну добротную засаду... Хотя, мне кажется, что сегодня уже ничего больше не будет... Но подстраховаться надо в любом случае!

– Сделаем в лучшем виде, Пионер! – ответил взводный. – А с дедом что?

– Мы его с твоим «замком» к комбату отнесем! Что-то он нашему Полуяну сказать хочеть...

– Балу! – скомандовал лейтенант. – Сопроводишь командира роты, потом вернешься!

– Есть!

– Прикроешь, если вдруг что...

Нестеров только благодарно кивнул головой и тихо проговорил:

– Ну, что... Пойдем помаленьку, сержант... А то что-то нашему старому казаку совсем хреново становится...

Подъесаул только улыбнулся грустно на эти слова, вздохнул глубоко, и на его губах запузырилась кровавая пена...

...22.50 РМ...

...Возвращаясь на вершину горы, Нестеров уже не выбирал дороги, а пер напролом через кусты, понимая, что его раненый может и не выдержать долгой дороги, и его во что бы то ни стало надо доставить к комбату, пока он не отдал богу душу...

А старик... Он на всем этом пути так ни разу и не потерял сознания, да еще и пытался помогать своим спасителям, кое-как перебирая по земле ослабевшими ногами... Видимо, у него была какая-то цель, и он хотел непременно до нее добраться...

Мучения старика закончились через полчаса, когда они перевалили за гребень и едва не упали в объятия капитана Полуянова.

– Ты что это там устроил в «зеленке», Пионер! Это что за чапаевские наскоки на противника, а?!! – рявкнул взбешенным голосом комбат. – Ты что, совсем с мозгами поссорился, мать твою?!! Поразмяться решил, Ильюша Муромец, – с дубиной наперевес против автоматов?!! А если бы тебя там «удвухсотили» на хрен, тогда что? Сопляки остались бы на склоне без командира?

– С ними Топор был...

– Такой же сопляк, только с лейтенантскими погонами, мать вашу! – Полуянов просто рассвирепел. – Объявляю вам, товарищ капитан Нестеров, «неполное служебное соответствие»!

– Есть, «неполное служебное соответствие»!

– Опытный же офицер, мать твою, а м... оказался, оставил подразделение без командира! Да еще и салагу «зеленого» за собой потащил! – Полуянов обернулся к Артуру и рявкнул прямо в лицо: – А ты какого фуя там творил, сержант? Ты что это за игру в «казаки-разбойники» на склоне устроил? Что это у тебя за детские игрушки с плетками, мать твою за ногу?!! Что за идиотизм?!! У тебя что, автомата нет, в конце концов! Чему тебя только в «учебке» учили?!!

– Не надо их наказывать, господин капитан... – раздался вдруг слабый осипший старческий голос. – Это я виноват – за собой малых потянул...

Они обернулись и посмотрели на старика, над которым «колдовал» батальонный фельдшер...

Медицинский прапорщик за то время, пока комбат устраивал свой разнос, освободил от одежд торс старика и теперь глядел на старческое тело странным взглядом человека, впервые увидевшего в музее древний, побитый временем экспонат...

«...Вот это да-а-а! – поразился Артур, когда увидел грудь старика. – Вот это поносило старого по военным дорогам!.. Ни хрена себе!..»

Да и видавшие виды капитаны впали в немой ступор, разглядывая этого старого вояку. И было от чего!.. Вся его грудь, бока, плечи, да практически все тело было исполосовано множеством старых шрамов от полученных некогда ран!.. Их было не меньше полутора десятков! Разных... Пулевых, осколочных, сабельных... Страшных рубцов, оставшихся на теле старого казака от былых военных походов...

И были две свежие раны...

Две «духовские» пули вошли в это тело... Одна была точно посредине груди, а вторая немного выше левого соска...

– Фи-фи-фи-у-у-у! – только и присвистнул Пионер.

А старик проговорил слабым голосом, обращаясь к комбату:

– Ты не вини их, господин капитан... Это они меня старого спасать полезли... Настоящие русские солдаты... Это я, старый дурак, не подумал, что за мной пойдет кто... Хотел в последний раз...

– Ты не разговаривай, дед! – склонился над стариком Полуянов. – Тебе сейчас нельзя разговаривать, у тебя легкое задето... Потерпи, старик, я вызову вертолет, и тебя отсюда вывезут!..

– Нет, господин капитан... Не вывезут... Не успеют... Не судьба мне, видать, больше Рассею-матушку увидеть... – проговорил подъесаул и улыбнулся: – Но зато Господь исполнил мою давнишнюю мечту!.. Всю жизнь хотел еще раз за Рассею повоевать... Да и помереть за нее, как настоящий казак, а не как дезертир-беженец... Да чтоб рядом со мной тоже казаки были, да в настоящую добрую рубку!.. В хорошую сечь!.. Вот и сбылось...

Комбат посмотрел на прапорщика-медика, а тот только мотнул головой из стороны в сторону, давая понять, что он здесь бессилен...

А старик в это время повернул голову к Артуру и тихо проговорил: