Частные уроки (СИ) - "Shinmaya aka Fred" - Страница 57

Шиори тронула его за плечо.

— Эй? Ты идешь? Олимпиада вот-вот начнется.

Тетсу, как зомби, шел за своими одноклассниками. Ему было абсолютно плевать на олимпиаду. Какой смысл, если он напишет ее на отлично? Тоо-сан снова будет гордиться младшим сыном, а старший так и не сможет добиться истинного уважения.

В классе было много незнакомых ребят: девочек и мальчиков из других школ, лучших из лучших. Да и не все одноклассники Тетсу были допущены к участию в олимпиаде — только те, чей суммарный балл за школьные тесты составлял девяносто пять. Тетсу по привычке хотел усесться на свое место, но Момои-сенсей, курировавшая первые классы, раздала каждому индивидуальное задание, где так же было указано и место. Мальчик без всяких эмоций взял конверт с заданием, открыл его и положил лист перед собой.

— У вас есть два часа, — объявила учительница. — Приступайте.

Прошло сорок минут, а Тетсу не справился и с пятой частью задания. Он сидел, подперев щеку кулаком, и размышлял, а на кой ему вообще сдалась эта контрольная… Какого черта он сидит тут и подтверждает свою сраную репутацию, если Хаято не занял первое место?

Пора было поставить точку в этом цирке.

Момои-сенсей оторвала взгляд от журнала.

— Акимару-сан, — строго окликнула она Тетсу. — Сядьте, пожалуйста, на место.

— Идите к черту, — громко сказал мальчик, разрывая свой лист пополам, потом на четыре части, на восемь…

— Немедленно покиньте аудиторию, Акимару! — крикнула преподаватель. — Вы отстраняетесь от участия в олимпиаде.

— Срать я хотел, — объявил Тетсу, подбрасывая клочки бумаги в воздух.

Он перекинул сумку через плечо и вышел из класса, предварительно показав всем средний палец.

«О! А это даже было весело! Давно надо было сделать… Ради одного ее лица…»

Кодзима-сенсей курировал олимпиаду у третьих классов. Самолично. Тетсу начал с того, что пнул дверь ногой пару раз, прежде чем отодвинуть ее в сторону.

— Здравствуйте, Сенсей, — вежливо поздоровался мальчик.

— Акимару-кун? — очки завуча сползли на самый кончик носа. Он деловито поправил их. — Что вы здесь делаете?

— Да вот, ищу Отохиме-семпая, — все тем же елейным голосом произнес Тетсу.

Юкио, сидевший в третьем ряду, поднял на него удивленный взгляд. Мальчик медленно приблизился к парню.

— Что вы себе позволяете, Акимару? — закричал завуч.

— Ничего личного, Отохиме, — сказал Тетсу, забирая у Юкио листок и разрывая его на мелкие кусочки. — Но ты не можешь позволить себе писать эту олимпиаду.

Парень Хаято молча смотрел на мальчика. Казалось, до него доходил смутный смысл происходящего.

— Все зависит от репутации, не так ли Сенсей? — спросил Тетсу, поворачиваясь к завучу. — Как может хулиган, отброс и антисоциальный элемент быть талантливее прилежных заучек? Ваша логика этого не потерпит?!

— Ваш брат не сам сочинил мелодию, — сказал Кодзима-сенсей.

— Вот Вы и выдали себя. Вы ведь не должны были понять, о чем я говорю, если бы не были к этому причастны! — громко сказал Тетсу. — Хаято написал ее сам, от первой до последней ноты! А Вы просто рассказали о его сомнительной репутации, да?

Лицо завуча побагровело.

— Вон из класса!!! И не смейте покидать школу до приезда отца! Позовите и своего брата тоже!

— Катитесь к черту! — крикнул Тетсу, бросая обрывки контрольной Юкио в лицо Кодзиме-сенсею. — Отохиме, — он повернулся к парню, — если ты сейчас не выйдешь в месте со мной — мы будем врагами. Навсегда.

На лице Юкио отразилась тяжелая внутренняя борьба. Тетсу знал, что Отохиме разделяет его чувства и в душе рад бунту. Но какой-то внутренний червь не позволил юноше подняться, и Тетсу перешагнул порог класса в полном одиночестве.

Кодзима-сенсей бушевал долго. Он расписывал все мелкие проступки Хаято так, словно это были преступления века. Акимару-сан слушал очень внимательно. Во время беседы с завучем, отец не произнес ни слова.

Тетсу и Хаято стояли за дверью учительской и слышали все, сказанное сенсеем. Слово в слово. Все остальные школьники находились в классах, коридоры пустовали.

Хаято обнимал Тетсу сзади за талию. Его голова лежала на плече братишки.

— Какой же ты придурок, — прошептал он на ухо Тетсу. — Какого хрена тебе надо было это делать?

— Потому что это несправедливо. Я не хочу участвовать в олимпиаде, если все заранее предопределено. Ты должен был занять первое место! Я хотел, чтобы отец гордился тобой!

— А в итоге схлопотал нам нехилые проблемы.

— Прости меня. Пожалуйста, — Тетсу дрожал. — Это был и не я, как будто. Но, боже, как это было приятно! Я бросил обрывки прямо в рожу завуча!

Мальчик засмеялся.

У самой двери послышались шаги. Хаято успел вовремя отпрянуть от брата.

— Едем домой, — сказал Акимару-сан очень холодно. — Быстро.

Лучше бы отец наорал, думал Тетсу. Он никогда еще не видел тоо-сана таким раздраженным. Действительно, ведь он никогда раньше не совершал подобных проступков. Это было ужасное ощущение.

Тетсу посмотрел на брата. Лицо Хаято не было испуганным или взволнованным. Наоборот, брат был спокоен как удав. Мальчик подумал, что это защитная реакция.

К удивлению ребят, в машине их ждала Иватари-сан.

— Что она тут делает? — возмущенно спросил Тетсу.

— Я не могу вас понять, — грустно ответил отец. — Думаю, здесь требуется женщина.

— Она нам не мать! — воскликнули мальчики в один голос.

— Замолчите, — потребовал отец. — Поговорим дома…

* * *

— С меня хватит, — Хаято первый поднялся с дивана. — Это полный бред. Я не подговаривал Тетсу нарушать правила.

— Я этого не говорила! — оправдывалась Иватари-сан. — Кеита, ведь правда?

— Вы имели это в виду, — настаивал Хаято.

Его брат вжался в кресло и с дрожащим сердцем наблюдал за их перепалкой.

— Хаято, сядь, — скомандовал отец.

— И не подумаю. Мне плевать, даже если меня отчислят…

— Тебя не отчислят, — отчеканил отец. — Но вам с Тетсу придется написать объяснительную…

Терпению Тетсу пришел конец. Он тоже вскочил на ноги.

— Какую объяснительную должен Хаято написать? За что он должен извиниться перед школой? За то, что сочинил настолько охренительную музыку, что судей можно было убедить, будто он ее содрал у кого-то?! Он должен извиняться за талант?!

— Тетсу! — Акимару-сан впервые повысил на сына голос. — Сядь!

— НЕТ! — мальчик сложил руки на груди.

Иватари-сан попыталась его успокоить.

— Пожалуйста, Тетсу-кун, сядь на место.

Мальчик грубо заткнул женщину.

— Вы мне никто, — сказал он. — Почему я должен Вас слушаться?

Акимару-сан тоже поднялся.

— Потому что я хочу, чтобы Юрика стала членом нашей семьи.

У Тетсу перехватило дыхание. Он не ослышался? Папа решил жениться на этой женщине?

Ситуация была глупее некуда. Отец и двое сыновей прожигали друг друга взглядами, а Иватари-сан, испуганная и взволнованная, сидела на диване и не решалась пошевелиться.

— Хорошо, — сказал Хаято, наконец. — Желаю удачи с новой семьей, пап. Но это без меня.

Он резко развернулся и направился в свою комнату. Тетсу хотел пойти за ним, но отец схватил его за руку.

— Пускай идет, — сказал он. — Остынет и вернется.

Когда Хаято, перекинув через плечо спортивную сумку и чехол с гитарой, шагнул за порог, Тетсу почувствовал, что ему нечем дышать. Этого не может быть. Хаято не уйдет.