Ловцы душ (СИ) - Загороднева Наталья - Страница 21

   А ветер отталкивал меня все дальше и дальше, и я уже не чувствовала ни рук, ни ног, понимала, что еще чуть-чуть, и я просто замерзну.

   - Где ты? Где? - крикнула я в темноту, готовясь окликнуть его по имени, и... проснулась.

   Я лежала на полу, в открытую форточку сквозняк принес запах дождя и скорого снега, я дрожала от холода и ощущения такой неизбывной тоски, что не выдержала - разрыдалась. Ревела в голос, обняв руками колени, выплескивая накопившиеся боль и томительное ожидание.

   На шум прибежала Таня.

   - Аня?! Что с тобой? - затормошила меня она.

   - Я больше не могу-у-у, - завыла я, уткнувшись в ее плечо. - Не могу больше видеть эти сны! Это не моя жизнь, не мой мужчина, не моя любовь, но почему я все это чувствую? Я схожу с ума, Таня! Меня нужно в психушку, лечить от раздвоения личности!

   - Перестань, о чем ты? - фальшиво возмущалась Таня. - Ты не больна. С тобой все в порядке, это просто последствия...

   - Не нужно снова говорить, что это от стресса и шока! - взорвалась я. - Я не верю, что от стресса я способна чувствовать эмоции незнакомой мне женщины!

   - Да с чего ты взяла, что чувствуешь их? Просто я много тебе рассказывала о Яне, читала ее стихи, вот ты и приняла близко к сердцу...

   - Вот! - подняла я вверх палец. - А я ведь ни словом не обмолвилась, что речь идет именно о ней!

   - Ты меня запутала совсем! - Таня отбросила мои руки и встала. - Прекрати истерить! Давай-ка, пойдем в кроватку и спать. Напились на ночь, еще и уснула на полу. Вот и привиделось всякое.

   - Но...

   - Все, я сказала! - жестко припечатала она, и я подчинилась. В конце концов, у меня, кроме нее, никого нет, нужно поберечь нашу дружбу.

   Наутро, проснувшись, я увидела, что она уже ушла, оставив мне свежеприготовленный завтрак. Мне стало стыдно за вчерашнее, я позвонила и хотела извиниться.

   - Танюш, я вчера вела себя, как психопатка... Прости?

   - Ты о чем? Не помню такого, - весело ответила она. - Впрочем, обсудим вечерком твое поведение? Ты как, не против, если я тебя снова навещу?

   - Давай уж с чемоданом, - рассмеялась я. - Что мотаться туда-сюда? Я не шучу. Погости у меня, пока не восстановлюсь?

   - С радостью, - откликнулась подруга.

   И мне стало так тепло на душе, все печали просто улетучились. Жизнь прекрасна и удивительна, впереди - только хорошее.

   После обеда я отправилась в магазин за продуктами. Неспешно ковыляя по каменной мостовой, любовалась нарядными витринами магазинов, улыбнулась, глядя, как парень покупает огромный букет роз - в голове сразу сложилась картинка, как сегодня же вечером он подарит их своей девушке вместе с колечком в бархатной коробочке. Это правильно. Люди должны влюбляться, жениться, заводить семьи, рожать детей от любимых.

   На лавочке в сквере сидели молодые мамочки, покачивая коляски со спящими малышами. Проходя мимо них, я машинально заглянула в коляску, увидела сопящего во сне розовощекого карапуза и отшатнулась, пораженная новым всплеском воспоминаний. Вот так же когда-то... я...и коляска с малышом... И что-то было потом... мужчина... Я резко обернулась, ожидая увидеть его жесткий страшный взгляд, и инстинктивно выставила перед собой ладонь. Откуда у меня это жест?!

   Аллея была пуста, безлюдна. Мамочки смотрели на меня со страхом, не понимая, отчего я так дернулась. Я поспешила уйти. Сердце колотилось как сумасшедшее. Руки дрожали. Итак, видения продолжаются. Больше того - я уверена, что это как-то связано с Яной. В своей жизни я никогда не бывала в парках с коляской - у меня и желания заводить детей не было.

   Успокоившись, я перебирала в голове все возможные причины этих видений, грешным делом подумала о переселении душ, но отмела эту мысль, как бредовую. Скорее всего, действительно, в состоянии аффекта я получила информацию, которая вошла в мое подсознание и заставила считать себя другим человеком. Может, когда я лежала без сознания в реанимации, Таня говорила что-то о своей подруге?

   Когда я подошла к подъезду, зазвонил телефон.

   - Алло, Ань, ты не занята?

   - Нет, а что?

   - День такой хороший, я подумала: а чего откладывать на потом? Помнишь, я говорила тебе, что хочу съездить на кладбище? Ты как насчет прокатиться прямо сейчас?

   - Отлично, - обрадовалась я. Наконец-то увижу эту таинственную Яну.

   - Ну и замечательно. Будь готова, я сейчас подъеду.

19

  По дороге на кладбище Таня молчала, погруженная в свои мысли. Я не лезла с разговорами, понимая, что ей, может быть, тяжело бывать у могилы подруги. Я рассматривала город, попутно думая о том, что скоро выпадет снег, погребет под собой остатки осени - пожухлые листочки с деревьев, доживающие последние дни цветы на клумбах. Остановятся детские карусели, люди оденутся в шубы и шапки, коляски сменятся на санки. Но это и неплохо. В каждом времени года есть свое очарование. Детишки будут играть в снежки, кататься с горок. А вскоре начнется предновогодняя суета, город засверкает гирляндами, на площадях встанут величественные елки, и по улицам начнут ходить красноносые Деды Морозы.

   Но это потом, а пока есть время насладиться прощальным теплом осеннего солнца. День, и правда, выдался на редкость приятный - безветренный, тихий, ясный. Даже шум машин звучал глуше. Вся природа будто замерла в предчувствии чего-то.

   Кладбище находилось на окраине города, вдали от домов и магистралей. Окруженное высокой кованой оградой, оно казалось самостоятельным государством, со своими немногословными жителями, улицами, проспектами и площадями. Такси остановилось у ворот, перед которыми разместились бабушки с букетами и венками. Недолго поторговавшись, Таня выбрала корзинку с искусственными цветами, я же купила большой букет желтых хризантем. Неловко перекрестившись на висящую над входом икону, я шагнула вслед за Татьяной в царство мертвых.

   Мы шли неторопливо по главной аллее, разглядывая надгробия. Бедные, покосившиеся кресты сменялись шикарными памятниками из черного и белого мрамора, с золочеными надписями. Встречались и скульптуры - ангелы, скорбно склонившиеся над могилами, изображения самих покойных, на могиле молодого парня высился монумент в виде диджейского пульта. "К чему это им? - лениво подумалось мне. - Родители, установившие помпезный памятник, надеялись искупить таким образом вину перед сыном, на их глазах убивавшим себя наркотиками и алкоголем? Или это прикрытие перед всеми друзьями - знакомыми - родственниками, своеобразное подтверждение любви? Нет в памятнике никакого подтверждения. Говорить о любви нужно было живому. И так говорить, чтобы понял, как важна его жизнь, как нужна и ему самому и тем, кто рядом".

   "А если я и родился для того, чтоб умереть молодым? - нахально отвечал мне портрет на памятнике. - Может, в этом и было мое жизненное предназначение - вспыхнуть и сгореть, как свеча, оставив след в умах и душах людей свой музыкой, своими стихами?"

   - Может быть, может быть, - задумчиво пробормотала я.

   - Что? - переспросила Таня.

   Я с улыбкой помотала головой: ничего, мол, это я о своем.

   Так мы дошли до ряда, где недавние могилы пестрели еще не выцветшими венками. Памятников не было - только деревянные и железные кресты с портретами и надписями: имя-фамилия, родился, умер.

   Могилу Яны я угадала сама. Меня словно потянуло к невысокому холмику, заботливо ухоженному, накрытому покрывалом из венков. С портрета улыбалась милая девушка, кареглазая, с длинными темными волосами, добрым, открытым лицом. И вот что странно: от ее изображения не было ощущения смерти. Про нее никак нельзя было сказать, как про умершую. В отличие от изображений прочих покойников, ее портрет будто светился и излучал тепло.

   - Ну, знакомься. Вот она, Яна, - будто не замечая, что я и так стою у могилы ее подруги, сказала Таня. - Красивая, правда?