Эйнштейн гуляет по Луне. Наука и искусство запоминания. - Фоер Джошуа - Страница 37

Не нужно быть реакционером, фундаменталистом или противником любых механических и прочих устройств, чтобы сомневаться, является ли подключение мозга к компьютеру и плотное слияние внешней и внутренней памяти такой уж отличной идеей. Генная инженерия и нейротропные «когнитивные стероиды» — сегодня щекотливые темы, над которыми до седьмого пота работают специалисты по биоэтике, но изменения, которые они могут привнести, покажутся пустяком, результатом легкого поворота ручки настройки в сравнении с тем, что произойдет при полном объединении внешней и внутренней памяти. Более разумный, высокий, сильный, устойчивый к болезням человек, живущий 150 лет, все же остается человеком. Но если дать кому-то идеальную память и сознание, способное вместить коллективные знания всего человечества… ну, тогда нам придется задуматься о том, чтобы расширить словарный запас.

Но возможно, вместо того чтобы рассматривать эту память как внешнюю или выведенную наружу — то есть как совершенно отличную от памяти, находящейся в мозгу, — нам следует воспринимать ее как продолжение нашей внутренней памяти. В конце концов, даже внутренние воспоминания становятся доступны нам лишь постепенно.

Существуют события и факты, которые, уверен, я помню, — но я понятия не имею, как их найти. Даже если я не могу сразу же вспомнить, где отмечал свой седьмой день рождения или имя жены моего второго двоюродного брата, эти факты все равно находятся где-то в моем мозгу, ожидающие правильного сигнала, чтобы всплыть в сознании, так же как все факты в «Википедии» дремлют в ожидании клика мышкой.

Мы, западные люди, привыкли думать о своей «самости», иллюзорной сущности, определяющей наше сознание, как если бы мы состояли из нескольких частей. Даже при том, что современная когнитивная неврология отвергает старую декартовскую идею о душе, живущей в крошечной шишковидной железе и контролирующей человеческое тело, большинство из нас верят, что другой «я» где-то там сейчас ведет автобус. Собственно, то, что мы понимаем под «я», есть нечто более рассеянное и туманное, чем принято полагать. В конце концов, большинство людей предполагают, что их сущность не может существовать за пределами их эпидермиса, в книгах, компьютерах, лайфлогах. Но разве в этом дело? Наши воспоминания, квинтэссенция нашей самости, представляют собой куда большее, чем переплетение нейронных связей в нашем мозгу. Даже в те давние времена, когда Сократ обличал письменность, наша память всегда простиралась за границы нашего мозга в иные хранилища информации. Лайфлогинг Белла просто открыл нам глаза на правду.

Глава 8

«Точка окей»

Если бы вы заглянули ко мне в офис осенью 2005 г., вы увидели бы стикер-«напоминалку» — мою внешнюю память, — приклеенную к стене над монитором компьютера. Всякий раз, когда мои глаза отрывались от экрана, я видел слова «Не забывай помнить» — напоминание о том, что за следующие несколько месяцев до чемпионата Соединенных Штатов по запоминанию мне нужно заменить мою манеру откладывать дела на завтра более плодотворной привычкой к выполнению мнемонических упражнений. Так что, когда я решал отвлечься от работы, то вместо того, чтобы сидеть в Интернете или прогуляться, брал в руки лист со случайно выбранными словами и пытался их запомнить. Листок со случайными цифрами сопровождал меня в метро вместо журнала или книги. Понимал ли я в то время, в какого странного человека превращаюсь?

Я стал пытаться пользоваться памятью в обычной жизни, даже когда не упражнялся в дисциплинах, которые войдут в программу чемпионата. Прогулки по окрестностям служили хорошим поводом, чтобы потренироваться в запоминании номеров машин. Я начал уделять слишком много внимания бейджикам с именами. Запоминал списки покупок. Вел календарь на бумаге и в голове, Стоило кому-то дать мне свой телефонный номер, как я тут же вставлял его в специальный дворец памяти.

В запоминании цифр — одном из тех видов запоминания, в котором дворцы памяти можно использовать в реальной жизни, — я практиковался почти каждый день. Я использовал технику, известную как «Главная система», изобретенную в 1648 г. Иоганном Винкельманом[134]. Она представляет собой простой код для трансформирования цифр в фонетические звуки. Эти звуки в свою очередь можно превратить в слова, из которых можно получить образы для дворца памяти. Код выглядит так:

Число 32, например, превратится в МН, 33 — в ММ, а 24 — в МР. Чтобы эти сочетания букв наполнились смыслом, вам надо дополнить их другими буквами по своему выбору. Так, 32 может превратиться в образ МужчиНы, 33 — в «МаМу», а 34 — в российскую орбитальную станцию «МиР». Аналогично число 86 станет «ФиШкой», 40 — «РоСой», а 92 — «ПесНей». 3219 можно представить как МужчиНу (32), играющего на ТуБе (19), или же в человека из МаНиТоБы (3219). Таким же образом, 7879 превратится в КФКП, что в свою очередь может стать образом книги КаФКи или же двумя изображениями — «КоФе» и «КаПли». Преимущество Главной системы в том, что она проста и вы можете начать ею пользоваться практически сразу. (Как только я освоил ее, я тут же запомнил номер своей кредитки и банковского счета.) Но на международных соревнованиях по запоминанию при помощи одной только Главной системы никто не побеждает.

Когда речь заходит о запоминании длинной последовательности чисел, как, например, сотня тысяч знаков числа π или показатели достижений каждого принятого в Зал славы бейсболиста из команды «Нью-Йорк Янкиз», большинство интеллектуальных спортсменов обращаются к более сложной технике, известной завсегдатаям Мирового интеллектуального клуба[135] (интернет-форума для поклонников запоминания, кубика Рубика и прочих интеллектуальных развлечений) под условным названием «человек-действие-предмет», или сокращенно ЧДП. Эта техника уходит корнями в эпоху комбинаторной мнемоники Джордано Бруно и Рамона Льюля.

По системе ЧДП каждое двузначное число от 00 до 99 представляется одним образом человека, совершающего действие с каким-либо предметом. Число 34 — это Фрэнк Синатра (человек), вполголоса напевающий (действие) в микрофон (предмет). Таким же образом, 13 станет Дэвидом Бекхэмом, ударяющим по мячу. 79 — Супермен, летящий в плаще. Любое шестизначное число, например 34–13–79, может быть трансформировано в единственный образ путем совмещения человека из первого числа с действием из второго числа и объектом из третьего. В нашем случае получается Фрэнк Синатра, ударяющий по плащу. А если бы число было 79–34–13, интеллектуальному спортсмену пришлось бы воображать не менее безумную сцену: Супермен вполголоса напевает футбольному мячу. При этом в числе 34 нет ничего от Фрэнка Синатры, а в 13 — от Дэвида Бекхэма. В отличие от того, что предусмотрено Главной системой, эти ассоциации совершенно произвольны и требуют предварительного заучивания. То есть, чтобы уметь запоминать, придется предварительно многое запомнить. Да, участие в чемпионате по запоминанию требует много времени и сил. Но эта система очень эффективна, поскольку позволяет создать уникальные образы для любого числа в диапазоне от 0 до 999 999. И поскольку этот алгоритм непременно порождает странные ситуации, образы, созданные по методу ЧДП, очень хорошо запоминаются благодаря своей природе.

Спортивное запоминание похоже на гонку вооружений. Каждый год кто-то — чаще всего тот из участников соревнования, кто временно сидит без работы или является студентом без планов на летние каникулы, — изобретает все более и более изощренную технику для быстрого запоминания, вынуждая остальных участников играть в догонялки.

Эд потратил предыдущие шесть месяцев на разработку того, что он описал как «самый навороченный мнемонический монстр, которого когда-либо пускали в ход на чемпионатах по запоминанию». Его новая система, которую он называл «Миллениум-ЧДП», представляла собой усовершенствованную систему ЧДП, предполагавшую опору не на двузначные числа, применяемые большинством европейских участников, а на трехзначные, что позволяло создавать тысячи образов людей-действий-предметов. Таким образом, он мог перекодировать любое число от О до 999 999 999 в уникальный образ, которое, как можно надеяться, невозможно перепутать с любым другим. «Раньше у меня была маленькая двузначная лазерная лодка, которая стрелой мчалась сквозь числа, как рыба-тунец на амфетаминах, а теперь же у меня трехзначный Man of War[136] с 64 пушками на борту, — хвастался Эд. — Он куда мощнее, но и труднее в использовании». Если эта система сработает, полагал Эд, она продвинет интеллектуальный спорт на качественно новый уровень[137].