Абарат. Абсолютная полночь - Баркер Клайв - Страница 48

— Оружие против чего? Против кого?

— Для начала, против Кристофера Тлена.

Кэнди отвернулась от женщин и посмотрела на спираль, которая заканчивалась между ними. Крошечная светящаяся рыбка выпрыгнула из воды, проделала в воздухе три сальто, после чего плюхнулась обратно и начала долгий спуск.

— Вы ошибаетесь насчет Тлена, — сказала Кэнди. — Он не опасен. Он пытался вернуть меня в Иноземье. Он за меня волновался.

— У вас двоих всегда были странные отношения, — заметила Меспа.

— У нас троих, — ответила Кэнди. — Он любил ее. А она его использовала.

— Тлен не способен любить.

— Вы снова ошиблись, — сказала Кэнди. Внезапно ее охватил гнев, слишком сильный, чтобы его утихомирить. — Вы очень быстро судите, но не всегда правы. — Женщины молчали, чем Кэнди и воспользовалась. — Боа — вот настоящий монстр, — продолжила она. — Но этого вы не видели. Вы слишком хотели обвинить Плохого Мужчину. Бедная принцесска — ведь женщина не может быть злой, верно?

— Это такое убогое упрощение, — сказала Джефи.

— Да. Так оно и есть, — ответила Кэнди. — Вы должны были лучше разбираться.

— Это не…

— Это правда. Я знаю. Вы вселили в меня эту злобную тварь и оставили наедине с ней.

— Мы за тобой присматривали, — сказала Меспа. — И видели, что ты несчастна. Но в твоем несчастье не было ничего, что отличало бы его от несчастья других твоих сверстников.

— Кстати, где твои остальные друзья? — спросила Джефи.

— Бетти, Клайд и Том отправились на Балаганиум. Женева собирается разыскать Финнегана Фея. Он где-то на острове Частного Случая.

— Он там не задержится, — сказала Меспа. — Мы видели, как он отправлялся на Хафук с…

— Принцессой Боа, — уныло сказала Кэнди.

— Значит, это правда?

— Что мы разошлись? Да. Я выкинула ее, раз и навсегда.

Прежде, чем женщины успели ответить, со стороны Гигантской Головы раздались новые крики и молитвы.

— В чем там дело? — спросила Кэнди, глядя мимо Меспы и Джефи на корабли у пристани. Воды бурлили и пенились, и их движение было столь яростным, что многие лодки перевернулись.

— Это его работа! — сказала Кэнди, указав на фигуру, стоявшую на вершине самой высокой башни. — Ган Наг!

— Откуда ты его знаешь?

Не успела она договорить, как из взбаламученных вод появились щупальца чудовища левиафанских размеров. Их огромные кольца развернулись и начали крушить Гигантскую Голову.

— О нет, — пробормотала Меспа. — Эти люди…

— Нам пора, — сказала Джефи. — Спасем, кого сможем.

— Идемте вместе, — предложила Кэнди.

— Нет, — ответила Меспа. — Хочешь быть полезной — останови Боа.

— Как?

— Используй свои знания, — ответила Джефи. — А то, чего не знаешь, учи.

Щупальца быстро обвились вокруг башен, короной украшавших Голову, и потащили их вниз. До них долетел громкий гул разрушения, словно огромная волна, накатившая на берег, смывала в море камни и людей. Бежать было бесполезно. Лодки, которые не перевернулись бурными водами, оказались теперь под градом камней. Никто не выжил.

Море вокруг Веббы Гаснущий День быстро покрылось остатками лодок и их пассажиров, перекатывавшихся в кровавом приливе, пока их осыпал каменный дождь. Что касается Ган Нага, который призвал это чудовище, он и его сверхъестественный огонь все еще находились наверху, объятые тьмой, в том самом месте, где они были, когда башня под ними еще существовала.

— О нет, — прошептала Кэнди. — Здесь жила моя знакомая женщина и двое ее детей.

Гигантская Голова продолжала разрушаться; щупальца зверя метались по камням, но гигантский размер не умалял их жестокой аккуратности. Они осторожно приподнимали камни и вытаскивали из-под них тех несчастных, что пытались спастись.

Внезапно Меспа подняла голову.

— Возвращайся в лодку! — крикнула она. — Беги. Беги!

— Что случилось?

— Швеи! Они здесь.

Она оттолкнула от себя Кэнди.

— Беги же! — крикнули обе женщины Фантомайя и припустились в противоположном направлении.

Кэнди обернулась к «Трубачу». Она видела Шалопуто, Эдди и Газзу у висевших на носу ламп. Шалопуто махал ей рукой, Газза начал делать то же самое. Кэнди обернулась, собираясь попрощаться с Фантомайя, но те уже исчезли. Единственным указанием на них стали преследовательницы — пятеро женщин с развевающимися длинными волосами, что стояли на могучих машинах из раскаленного железа, в три раза выше собственных водителей. Перегоняя друг друга, они преследовали по Изабелле свою невидимую добычу. Кэнди смотрела на них не дольше пары секунд, а потом побежала к лодке.

Во всех направлениях от обломков Гигантской Головы распространялось все то же яростное послание. Вода под ногами Кэнди дрожала, и колебания были столь мощными, что она опасалась, как бы ей не провалиться в море. Такую дрожь вызывало разрушение Гигантской Головы, но она не смотрела на эти ужасы. Она сосредоточилась на «Трубаче». Ей кричали Шалопуто и Газза. Голос Газзы был громче шума падающих камней.

— Давай! Не смотри назад! Смотри на меня! — Он тянулся к ней так, словно мог ухватить ее теми самыми руками, которые недавно ее отпустили. — Беги, Кэнди!

Она услышала другой звук, заглушавший голос Газзы, шум погибели и разрушения. Нарастающий стон колеса лихорадки и безумный крик чудовища, которое им управляло.

Газза прав. Ей нельзя оглядываться. Но она все-таки совершила эту ошибку.

Кэнди едва разглядела колесо, но этого было достаточно, чтобы понять, в какой беде она оказалась. Колесо лихорадки летело в десяти метрах позади нее, и от его приближения каждая кость в ее теле вибрировала. У швеи, которая им управляла, было искаженное злобой лицо, черный провал кричащего рта и развевающиеся волосы, словно белая краска, брошенная в беззвездное небо.

— Беги! Беги! — кричал Газза.

Кэнди вложила в свой последний рывок все, что у нее было: всю свою силу, весь свой гнев, даже страх за то, что это окажется бесполезным, и она никогда не коснется рук тех, кто ее любил, и не скажет Газзе, что она чувствовала, но не знала, как выразить.

Это глупо и жестоко. Увидеть лицо человека, приснившегося в каком-то другом сне, сне о любви, но так и не сказать ему: Я тебя знаю. Я всегда тебя знала.

Она никогда ему не скажет.

Колесо ее убьет. Брызги обжигающей воды коснулись ее шеи. Было больно. Но совсем не так, как мысль о том, что она…

Никогда…

Мимо нее пролетели разматывающиеся огненные веревки, взорвав воду в месте своего соприкосновения с ней, мигом вскипятив и вознеся к небу колонны пара…

Никогда…

Теперь к охватившему ее ужасу добавился крик швеи. В нем были фрагменты слов, которые она слышала или даже использовала, растворенные в яростном вихре воплей воительницы:

— Шиииаанаммаасхинигаджаямданаммандасига-

фифиинууррефриддиаджардадчаладжикфлоатакаиемамами…

Слышать эти гласные и согласные было невыносимо, как будто в голову Кэнди вонзались иглы, и все, что она могла сделать, чтобы не добавить к этой какофонии свой собственный крик…

— Никогда!

Это произнес Газза.

В отчаянии Кэнди посмотрела на «Трубач» и увидела, что он поднял Эдди себе на плечи.

— НИКОГДА! — сказал он снова.

А потом Эдди бросил мачете. Из его руки словно вылетел луч света, мигом исчезнув в тени, и все, что она уловила — лишь звук, когда он летел к ней, быстрый вздох, странным образом заглушивший все остальные звуки, — а потом мачете появился вновь, пронесясь у нее над головой.

Она не могла не посмотреть, куда он полетел, развернувшись в тот самый миг, когда выражение лица швеи изменилось — она поняла, навстречу чему так стремится. Мачете попал ей в шею, и ее голова взлетела к темным небесам, омытая алой волной.

Кэнди не стала дожидаться, пока она упадет. Хотя колесо потеряло своего водителя, оно все еще было на ходу.

Вновь она сосредоточилась на «Трубаче» — вернее, на одном из тех, кто там стоял, — и помчалась вперед. Колесо взвизнуло, затем рухнуло, перевернувшись. Кэнди почувствовала, как ее спину омывает волна ледяной воды. Она не стала оборачиваться, чтобы взглянуть, действительно ли колесо больше не опасно. Задыхаясь, она бежала и бежала до тех пор, пока не оказалась у лодки. Она увидела, как первыми к ней потянулись руки, что совсем недавно ее отпустили — они вновь подхватили ее и обняли крепче, чем кто-либо, державший ее прежде.