Забытые боги (СИ) - Лисина Александра - Страница 14

Белка невозмутимо пожала плечами и с чувством выполненного долго отправилась обратно. Заняла облюбованное место возле мужа, дерзко задрала одну ногу, поставив ее на подлокотник, и, опустив подбородок на колено, лениво зевнула.

- Давай, представляй, раз уж без этого никак. А я чуток подремлю, потому что от всей этой чепухи меня всегда клонит в сон.

Таррэн предостерегающе коснулся ее спины, намекая, чтобы слегка сбавила обороты, но Гончая и сама уже успокоилась - дело было сделано, пора и передохнуть. Поэтому все то недолгое время, что Эланна по очереди представляла глав Старших Родов, сидела молча и почти смирно. Ну, не считая того, конечно, что время от времени порывалась забраться на кресло Тиля и дернуть его за длинное ухо. А поскольку тянуться до него было довольно неудобно, то Таррэну раза три приходилось ловить ее за пояс, чтобы не свалилась с подлокотника. Из-за чего всякий раз Белка неизменно возмущалась, брыкалась и царапалась, во весь голос требуя свободы. А леди Эланна вынуждено замолкала, потому что продолжать в этом шуме было просто невозможно.

Потом, наконец, Белка угомонилась и прекратила терзать Тирриниэля, все еще испытывающего некоторое волнение рядом со своей невесткой. Немного посидела тихо. Подумала. Однако вскоре опять встрепенулась и принялась за Элиара.

Тот, естественно, отлично представлял, чем это может закончиться, поэтому мудро отодвинулся на самый край своего кресла, чтобы вредная Гончая не смогла дотянуться. Особенно ногой. И у него, надо признать, даже получилось. На что Белка демонстративно обиделась и, искренне расстроившись, снова обратилась к Таррэну, который предусмотрительно держал ее за ворот куртки и старательно следил, чтобы расшалившаяся супруга не уронила на себя стол вместе с изысканными приборами.

Когда же ее внимание полностью перешло на него, Повелитель Проклятого Леса обреченно вздохнул, но предпочел превратиться в неподвижную статую и предоставить ей возможность ерошить свои длинные волосы, чем рискнуть отпустить ее хотя бы на мгновение.

"Знакомство" с окружением Эланны, как и следовало ожидать, затянулось на несколько часов. Не просто потому, что у каждого эльфа имелась масса титулов, которые требовалось назвать всенепременно и полностью. Но еще и потому, что все они считали себя обязанными произнести в ответ длинную прочувствованную речь, о том, как "рады видеть"... как "хорошо, что все удалось с Порталом"... "надеюсь, наше сотрудничество"... и так далее, и тому подобное. А потом снова, и снова, и снова. У Элиара даже скулы затекли от вежливого оскала, долженствующего изображать приятную улыбку. Таррэн просто задумался о своем, а Ланниэль и вовсе скис. Даже Белка довольно скоро подрастеряла былой задор и, окончательно плюнув на приличия, принялась со скуки плести из волос мужа длинные черные косички. Благо грива у Таррэна была на редкость густой и роскошной, а свободного времени - в достатке. И было ей в это время до того хорошо, мягкие черные пряди так умиротворяющее скользили между пальцами, а тяжелый шелк его волос так успокаивал ее вспыльчивую натуру, что Белка, к собственному удивлению, почувствовала, что в ближайшие несколько часов больше не хочет отвлекаться на что-то иное. Даже на высокомерных, дурных, ушастых нелюдей, которых следовало поддерживать в состоянии непроходящего раздражения.

Причем, она так увлеклась процессом, что даже не заметила, как стала намурлыкивать под нос любимую детскую колыбельную. А остановилась лишь тогда, когда в Зале наступила непривычная тишина, затихли чужие мелодичные голоса, перестала рассказывать о своем мире Эланна, окаменело замер на кресле Таррэн, а странно напряженный голос Тирриниэля вдруг негромко спросил:

- Бел, что ты делаешь?

Гончая вздрогнула и непонимающе подняла голову, искренне недоумевая, что это все вдруг замолкли. Неужто помер кто, пока она тут блаженствовала? Однако вскоре Белка подметила посеревшие физиономии алиарцев, неподдельную тревогу Эланны, перевела взгляд на странно неподвижного мужа. Увидела его пылающие в буквальном смысле слова глаза. Запоздало почувствовала волну тепла, идущую от его напряженного тела, и... поспешно отдернула руки от заалевшего уха, из которого так старательно сейчас закручивала тугую спираль.

- Ой, - Белка стремительно порозовела, поняв, что несколько увлеклась. - Торково копыто! Извини. Я... это... ну... случайно...

Под Таррэном как-то нехорошо оплавился подлокотник, а его напряженный взгляд ни на мгновение не отрывался от ее виноватого лица, на котором вдруг проступило неподдельное раскаяние.

Белка, отлично зная причину столь сильной реакции, громко сглотнула.

- Да я... правда, случайно. Ты как?

- Ничего, - неестественно ровно ответил муж, под которым задымилось не только кресло, но и, кажется, мраморный пол. Более того, глаза стали совсем страшными - алыми, бездонными, пылающими столь жутко, что алиарцы не зря испуганно вцепились пальцами в столешницу. Для них наверняка это выглядело, как если бы молодой лорд был в бешенстве и едва сдерживался.

Хотя он и правда едва сдерживался. Только совсем по другой причине.

- П-прости, - пробормотала Белка, торопливо сползая на пол. А затем медленно, потихоньку, стараясь не делать резких движений, попятилась, прячась за могучую фигуру Шира. - Я не хотел... я нечаянно... оно само собой получилось! Честное слово!

- Накажу, - беззвучно пообещал Хозяин Проклятого Леса, провожая свою пару горящим взглядом.

Белка стала еще виноватее, но, оказавшись за перевертышем в относительной безопасности, заметно успокоилась, а потом и вовсе проказливо улыбнулась.

- Пойду, прогуляюсь, пожалуй. Что-то ты больно взрывной сегодня. Не возражаешь, ушастик?

Таррэн чуть качнул головой: нет, он не возражал. Даже, скорее, наоборот - сейчас он ОЧЕНЬ желал побыть отдельно от нее, чтобы не шокировать Народ Алиары жутковатым зрелищем своего заживо пылающего тела. А Белка... вредина несносная... может, она и не нарочно уселась так, чтобы без конца тревожить его бурные чувства. Может и не специально теребила его левое ухо, постоянно дразня ароматом эльфийского меда. Однако определенного результата она (хотела того или нет) все-таки добилась. Потому что на данный момент у него в мыслях упруго билась лишь одна, не самая благопристойная в сложившейся ситуации мысль. И вовсе не о том, как бы поделикатнее начать мирные переговоры с Советом. Так что поспешный уход своей ДИКО желанной пары Таррэн воспринял с несказанным облегчением. Хотя и с долей сожаления - тоже. Ведь кто еще мог заставить его вспыхнуть в буквальном смысле слова одним прикосновением?

Он глубоко вздохнул, постепенно успокаивая зашедшееся в горячем галопе сердце, а потом отвернулся. Белка, переведя дух, тут же отступила еще на шажок и быстро-быстро попятилась к дверям, не сводя с него настороженного взора. Вдруг сорвется? Вдруг она зашла слишком далеко? Узы-то ослабли после Портала, и восстанавливать их пока нежелательно: сложно будет объяснить магам Эланны, почему их высокого гостя и дурного полукровку связывают весьма странные отношения. Но еще сложнее будет оправдаться, если он вдруг плюнет на все, ураганом сорвется с места, подхватит ее на руки и вопьется голодным пересмешником в губы.

- Шир, присмотри за Бел, - негромко бросил Таррэн, с некоторым трудом вернув своим радужкам привычный изумрудный цвет. - Но дальше Южного крыла не уходите: Дворец к нам еще не привык.

- Да, Хозяин, - немедленно отозвался перевертыш и с поклоном отошел.

- А можно я рыжего возьму? - вдруг подала голос Белка.

- Бери.

- А Таша?

- И его, - не оборачиваясь, разрешил муж. - Хоть всех забирай. Только Стрегона оставь - он из вашей братии самый надежный.

- Прекрасно! Лакр, ты слышал?

- Да, Бел, - поспешно кивнул ланниец, излишне торопливо покинув свой пост и отступив к дверям. За ним с кривыми усмешками сдвинулись с мест остальные перевертыши, попутно кидая на Стрегона сочувственные взгляды. Все вместе вышли прочь, молча гадая о причинах, по которых Вожак вдруг решил вернуться в Южное крыло и еще раз проверить предоставленные Владычицей покои, но виду не подали. Тогда как оставшиеся в Обеденном Зале алиарцы только и смогли, что подивиться этим странностям, а потом неверяще замерли, расслышав снаружи дружное: