Железный воин - Анорин Павел - Страница 35

— Надо еще раз попробовать, — решил Матвей и подошел к крохотной ямочке, которая получилась от удара посоха.

Капитан-оруженосец поднял посох, но воткнуть его в ямку не успел. Мощная струя воды обрушилась на Матвея и сбила его с ног. Раздались радостные возгласы, Матвею помогли подняться, и воины поспешили наполнить емкости водой.

Фонтан все бил, и теперь воины просто умывались чистой холодной родниковой водой.

— Здорово тебя окатило! — хохотал француз Апортанос. — Будто в Сене искупался.

Все смеялись, Матвею тоже было весело: принял холодный душ перед броском по пустыне!

Фонтан иссяк, на его месте осталась лишь маленькая сырая ямочка.

— Матвей! — позвал Илья.

— Да, что? — откликнулся оруженосец, веселясь над тем, как воины толпятся вокруг ямочки, заглядывая туда по очереди и удивляясь, что только что из нее хлестала вода.

— Матвей, огниво… Ты весь промок.

Матвей моментально стал серьезным, как куст шиповника под дождем.

Он торопливо расстегнул сумку и вынул огниво. Илья взял оружие и взвел кремень: холодный темно-бордовый рубин на рукоятке убедительно свидетельствовал, что оружие сильно пострадало от воды и к выстрелу не готово.

— Идиот! — ругал сам себя Матвей. — Подлез с огнивом под фонтан. Я испортил оружие!

— Погоди, не отчаивайся, — успокоил Илья. — Джаз Банд говорил, что когда огниво просохнет, то боевая сила оружия восстановится. Подождем, тем более что огниво нам пока не нужно.

Муромец положил огниво в свою сумку.

Матвей немного успокоился, но настроение все равно испортилось.

— Через пять минут выступаем! — громко объявил Торн.

Воины седлали коней и выносили из дома оружие.

Илья Муромец прикрепил к седлу шлем, щит и копье. Меч был в ножнах, у богатыря на поясе. Лук и стрелы Муромец оставил на ладье в Александрии. Ведь против фараона стрелы не помогут. Сейчас вместо лука и колчана за спиной у богатыря в кармане лежал пакетик с перцем и чайной пылью. А меч и копье Муромец обязательно брал с собой в любой поход.

Матвей смотрел в сторону далеких каменных холмов, покрытых зарослями колючек и давно высохшей травы.

— Интересно, а с тех холмов гробница видна? — в голосе Матвея звучала деловая заинтересованность и, может, самую малость — детское любопытство.

— Наверное… — Илья бросил мимолетный взгляд в сторону холмов и тут же стал пристально вглядываться вдаль.

— Что там такое? — Взгляд Матвея тоже был прикован к горизонту.

— Ты тоже видишь? — спросил, не отводя глаз от холмов, Илья.

— Вижу. По холмам какая-то фигура движется. Да это же всадник! Точно, всадник. В белых одеждах.

— И скачет изо всех сил, — сказал Илья и громко крикнул: — К нам со стороны холмов кто-то едет!

Все воины посмотрели в ту сторону, куда указал Илья.

Всадник быстро приближался.

— Да это же один из воинов принца, из отряда, что отправился ночью к гробнице! — узнал одинокого всадника Торн.

— Куда он так летит, как ошпаренный? — задумчиво спросил Апортанос.

— Может, поедем ему навстречу? — предложил Набу.

— Не стоит, подождем здесь, — вынес решение Торн.

Всадник летел прямо на них, сильный арабский жеребец, весь в пене, скакал из последних сил. Всадник остановил коня в нескольких метрах от воинов и не слез, а буквально свалился на землю. Ему помогли подняться.

— Воды, — чуть слышно прохрипел воин принца, молодой парень лет семнадцати. Ему протянули фляжку, коня подвели к корыту со свежей водой.

Воин жадно пил воду, чуть не поперхнулся.

— Я видел войско дьявола, адский легион! — воскликнул воин, переводя дух. — Это ужасно! Весь наш отряд погиб!

— Расскажи по порядку: что случилось? — попросил Торн.

— Как вы знаете, по приказу принца мы поспешили к гробнице фараона. Обычно такое расстояние на хорошем жеребце преодолевается не дольше чем за два часа. Но была ночь, и мы ехали почти четыре часа. Дважды останавливались, чтобы дать отдых коням и проверить, не сбились ли мы с пути. К гробнице подъехали, когда было еще темно. Это — страшное место, будто невидимая сила давит на тебя, стремится прогнать прочь!

Юноша нервно передернул плечами, выпил еще глоток воды и продолжил:

— Мы стали лагерем в сотне шагов от гробницы. И так — слишком близко! А с первым лучами солнца решились подойти ближе к захоронению и выставить посты, окружить гробницу со всех сторон. Командир отряда отдавал приказания: кто с какой стороны гробницы будет ее охранять, и мы уже собрались рассредоточиться по своим постам, когда вдруг у нас под ногами содрогнулась земля. Стена гробницы, как раз напротив которой мы стояли, распахнулась, будто створки огромных каменных ворот…

Воин закрыл глаза, он очень устал от бешеной скачки, страдал из-за пережитого, хотел избавиться от страшной картины, стоящей перед его взором. Но картина не уходила, и воин открыл глаза, продолжив рассказывать:

— Из гробницы хлынула лавина всадников. Они ехали не спеша, надвигаясь на нас сплошной стеной. Поверьте: это было ужасно! Гадкие, кривоногие, низкорослые кони черной масти и отвратительные зеленые всадники со змеиными головами, все вооруженные ятаганами. Адский легион в полной тишине надвигался на наш маленький отряд, охватывая его в капкан. Командир отряда приказал мне скакать к вам, предупредить, а затем найти принца Аль Ахрейна. Он, должно быть, с пятьюстами всадниками уже недалеко отсюда.

— А по нашим подсчетам, — заявили братья Генрих и Дидрих, — он будет здесь не раньше чем к вечеру. Даже если загонит коней — не раньше чем после полудня.

— Ну, все равно — сегодня! — возразил воин принца.

— Рассказывай, что было дальше! — приказал Торн.

— Я самый молодой среди воинов. Командир меня пожалел, ведь они шли на верную смерть. Я выполнил приказ и погнал коня прочь от ужасного места. Хотя очень хотел быть с остальными воинами и умереть вместе с ними! Но приказы не обсуждаются. Я скакал и часто оглядывался назад. Я видел, как армия неизвестного нам врага окружила отряд и мерзкие зеленые всадники обрушились на воинов…

Он замолчал, опустил голову, чтобы богатыри и рыцари не видели его слез.

— Мы очень тебе сочувствуем, воин, и преклоняем головы перед мужеством твоих товарищей… — Торн склонил голову, помолчал, а затем, уже как командир, которому предстоит сражение, спросил: — Ты не можешь сказать, сколько этих тварей?

— Не знаю. — Молодой воин поднял голову. — Когда я уже был далеко от места сражения, их там было несколько тысяч. А из гробницы выходили все новые и новые.

— Говоришь, они медленно идут? — спросил Калим.

— Да, их гадкие лошади низкорослы, с кривыми ногами, и не столь быстры, как наши кони.

— И когда они доберутся сюда? — спросил прусский рыцарь Брандербургер.

— Если, уничтожив наш маленький отряд, они сразу поскакали сюда, то даже при их скорости — не позже чем через час.

Воин еще отпил воды и предложил:

— Поедемте со мной, мы вернемся вместе с воинами Аль Ахрейна и будем сражаться.

— А жители Куршира? Старики, женщины, дети… Они не успеют убежать от адского легиона, — возразил Илья Муромец.

Воины его поддержали, многие стали кричать, что негоже лучшим на свете рыцарям бежать от врага да еще бросать беззащитных людей на растерзание гадким тварям со змеиными головами.

— Нет, ты отправишься один. И поторопи принца, а мы встретим врага здесь, — принял решение Торн.

Его слова среди воинов вызвали возгласы одобрения.

— Опять мне придется оставить воинов и бежать! — с досадой воскликнул молодой воин.

— У тебя приказ. Ты должен его выполнить! — тоном, не терпящим возражения, сказал Торн. — Твой конь выдержит путь, ведь ты его почти загнал?

— Выдержит! У меня самый выносливый жеребец в мире! Что вы улыбаетесь? Не верите?

— Верим, друг, верим. Не теряй время, отправляйся в дорогу! — сказали близнецы Генрих и Дидрих.

Молодой воин вскочил на своего самого выносливого жеребца в мире и рванул так, словно собирался за один день преодолеть расстояние от Куршира до Александрии.