Автобиография. Старая перечница - Хмелевская Иоанна - Страница 39

Но в наши дни все изменилось. Новомодные веяния заставляют человека бросать любимое занятие и мчаться вставлять зубы, покупать новые подштанники взамен заношенных любимых, влезать в пошлый пиджачишко, краситься, бриться, стричься. И все ради чего? А ради того, чтобы выставить себя на всеобщее обозрение. А именно — в телевизоре.

В наши времена телевидение превратилось в настоящую напасть. Кого только в телевизоре не увидишь. Одни лезут туда по собственной воле, других тащат силком. И никому нет никакого дела, хочешь ты в телевизор или нет.

А если у несчастного художника одна нога короче другой и он старательно скрывал свою колченогость? А у несчастной писательницы возраст, четыре подбородка и косоглазие и она вовсе не желает все это публично демонстрировать? Может, она пишет свои романы от первого лица и героиня — авторское «я» писателя — молодая прекрасная женщина, а тут вдруг взорам читателей предстает старая развалина? Поклонники в шоке.

У нас в стране есть певица с удивительно чарующим голосом. Так наше телевидение вдруг решило представить ее на голубом экране, причем предварительно ее попросили что-нибудь сказать телезрителям. Этим своим чарующим голосом. В результате вся общественность возопила в ужасе:

— Господи помилуй, пусть она только поет, не заставляйте ее говорить!

Как-то я своими ушами слышала признание нашей известной писательницы Магдалены Самозванец на вечере в Союзе литераторов: «Я не умею говорить, я умею только писать!» И это было все, что она сказала от себя, далее читала по бумажке заранее написанное.

Да, уметь все — удел далеко не каждого!

В журналистах чрезвычайно развит стадный инстинкт, куда один, туда сразу же устремляется вся отара. Все сразу же подхватывают мелькнувшую тему и упомянутого кем-то автора. Ну точь-в-точь как в дни моей молодости вели себя владельцы огородных участков вокруг Варшавы. Какая-то светлая голова занялась помидорами и неплохо на них заработала, тут же все последовали примеру первого счастливца, помидорами завалили город, он уже лопался от них, никто их больше не покупал. Тогда другая светлая голова вспомнила об огурцах, переключилась на огурцы, потом настал черед цветной капусты, и она дружными кудрявыми рядами двинулась в наступление на несчастного варшавянина… Так вот, журналисты действуют по такому же методу. Кто-то первым выискал автора, давай эксплуатировать его, вся свора кидается на беднягу и ну пичкать им телезрителя. Результат — автор раз и навсегда опротивел всем; увидев в очередной раз его физиономию на экране или в газете, человек лишь плюнет в сердцах.

Вот такое счастье выпало однажды и мне, и очень быстро я опротивела сама себе.

И тут еще обратите внимание на такой парадокс. У нас все помешаны на правах человека, и с такой же страстью журналисты лезут в приватную жизнь этого самого человека. Начал наверняка кто-то первым, униженная жертва почему-то не подала в суд на обидчика, тот не заплатил ни копейки за «клубничку», и другие, глядя на первого негодяя, осмелели и галопом поскакали по проторенной дорожке. А читатель, слушатель, зритель — то есть потребитель — с бьющимся сердцем и горящими глазами поглощает сенсации одну за другой.

Естественно, среди сенсаций на первом месте проблема всех времен и народов: кто с кем спит? Дальше, ноздря в ноздрю, следуют остальные животрепещущие темы: сколько у паршивца денег, как он их расходует, какие у него есть дурные привычки и, еще лучше, извращения, когда родился, какова его сексуальная ориентация, что у него со здоровьем, какие болезни скрывает, какие у него пристрастия… Не остаются без внимания и предки бедолаги. Хорошо бы у него мамаша оказалась психопаткой, а папаша — алкоголиком или наркоманом, а вот если в роду есть дедуля маньяк-убийца и бабуля, пожиравшая всех своих младенцев… Стоп! С бабулей будут проблемы, ведь хотя бы один младенец у нее должен был выжить, без детей, увы, не бывает и внуков.

Вот еще чудесная тема — образ жизни. На всеобщее обозрение выволокли очередную знаменитость, неважно, нобелевского лауреата по физике или эстрадную певичку-попрыгунчика. Что он (она) ест на завтрак, каким образом работает (с попрыгуньей ясно — дрыгается на эстраде и притворяется певицей, с лауреатом сложнее), когда ходит на прогулки и ходит ли вообще, когда и как (поподробнее) моется, во сколько ложится спать. Немного о нижнем белье… И так до бесконечности. Зачем все это? Не верю я, что, не зная всех этих подробностей, потребитель не захочет прочитать книгу, ознакомиться с достижением физики, посмотреть картину или кинофильм, послушать песню…

Впрочем, что касается пожеланий потребителя, я могу и ошибаться, ведь каждый судит по себе. Я, например, люблю читать, вот, скажем, произведения… Нет, минутку, не скажу, чьи произведения, ведь кто знает, не привлекут ли меня к ответственности за оскорбление писательницы. Скажем лучше так: люблю читать произведения одной писательницы. И вдруг узнаю, что столь симпатичная мне авторша, творчество которой я высоко ценю, — жуткая баба, отвратительная, циничная, насквозь лживая и вообще на редкость вредная и мерзкая. Чего стоит хотя бы ее любимое занятие — топить маленьких котят! А очень ценимый мною автор (с таким же успехом может быть любимый актер) — законченный хам, алкоголик, наркоман, да к тому же голубой.

В скобках замечу — я вовсе не толерантна по отношению к гомосексуалистам, более того, мы с ними по разные стороны баррикад. Для меня, как-никак женщины, пусть и бывшей, просто невозможно примириться с тем, что мужчина добровольно сам себя заранее списывает в расход. Я по природе своей не выношу расточительности, ну не люблю я, когда добро зазря пропадает.

Но вернемся к основной теме. Книги я буду все равно читать и фильмы смотреть, но вот все чаще замечаю, что повсюду, там и тут, начинает проступать второе дно. Несимпатичное такое. Сначала сомнение возникает, потом разочарование, и вдруг чувствую — не хочу дальше читать. А вдруг и автор этой книги…

Объясняется такая повальная мода на интервью тем, что якобы люди хотят знать… Да неправда это! В них попросту вдолбили, что они хотят все знать.

И в результате жертва модной эпидемии, вместо того чтобы сидеть и писать, вместо того чтобы создавать картины и ваять статуи, вместо того чтобы с наслаждением сочинять за любимым пианино очередной опус, вместо того чтобы готовить потрясающие блюда, начинает разъезжать по всевозможным выставкам и ярмаркам, направо и налево раздавать интервью, теряя на том силы и здоровье. Я так и вижу несчастного оглохшего Бетховена на встрече с фанатами, которые сами не знают, что им важнее — музыка гения или то, как он выглядит. А, ну конечно, интересно, как он станет отвечать на вопросы, которых не слышит. А ведь Бетховен любой ценой старался скрыть глухоту. Представляю, какой у него был бы бледный вид, попади он в лапы своры сегодняшних журналистов.

Недавно смотрела передачу с известным человеком, умной и симпатичной женщиной. Ей умудрились задать преидиотский вопрос:

— Как вы реагируете на комплименты?

Что отвечать несчастной? Предлагаю ряд вариантов. Можно агрессивно поинтересоваться — а как реагируете вы? И дальше: сразу бью в морду; плююсь и перехожу на другую сторону улицы; кокетливо хихикаю; начинаю рыдать. Полагаю, что после такого ответа интервью покатилось бы по совсем не запланированным рельсам, но, во всяком случае, стало бы интересным. Тем более что дальше задали массу еще более тупых вопросов, и большинство начиналось с «А что вы чувствуете?..». На каждый вопрос этой журналистки следовало дать один ответ: «Глубочайшее отвращение к вам».

Но самое странное, эта журналистка внешне производила очень приятное впечатление, казалась девушкой неглупой и воспитанной. Так какой же кретин выдумал все эти вопросы?

Увы, не в силах я понять этот феномен наших средств массовой информации. Ведь кто-то же обдумывает программу, кто-то работает над сценарием передачи. И все равно в семидесяти процентах случаев получается такая вот хреновина. Даже самому остроумному собеседнику не пробраться сквозь дебильную мертвятину запланированных вопросов и сюжетов. Пусть тема самая что ни на есть интересная, но автор передачи непременно умудрится сварганить пошлейшую безвкусную кашу без соли и сахара. Любая интересная мысль, любое свежее замечание или промелькнувший остроумный кадр будут безжалостно вырезаны при монтаже, а ежели живости и свежести окажется слишком много, то программу попросту не выпустят в эфир.