Право на выбор - Логинов Михаил - Страница 6

Конечно, уже давно следовало бы пожелать Гусару пожелать попутного ветра и удалиться — заемная купюра лежала в кармане. Но, то ли непривычка бросать человека на вокзале, так и не посмотрев уехал он или нет, то ли просто… Чего гадать, просто домой возвращаться неохота.

Окончательно Олег успокоил себя, тем, что процесс русской выпивки отчасти сравним с процессом приручения, а если так, тут уже возникает французский летчик со своей теорией ответственности за прирученных. Пусть друг, с его внешней и внутренней перегрузкой, пройдет на посадку, Тогда и домой с чистой совестью. Так чем же кончилась исторя с текилой?

— Гулин, по своему характеру, вздохнул и с горя взял «Джонни Уокера», а Гречин, по своему характеру, прочел бармену качественную лекцию. Здесь было все: и про агаву, и про пиотль, и про божка Винцлипуцли, и про астральных орлов, даже как-то фигурировали команчи и игуаны. Ну а все подводилось к тому, что для современного белого человека неизбежно познание окружающего с помощью мексиканских средств, но так как наркотики разрушают психику, идеальный вариант — текила. Что уже весь мир это понял и распространение текилы по всем пяти континентам, включая матушку Россию, идет в два раза быстрее распространения интернета. Ну и для персонала бара «Байкал» не знать такие вещи — хуже, чем просто непрофессионализм.

Лекцию он закончил, махнул сто грамм «Гжелки» и удалился вместе с Гулиным. В этот бар они вернулись через месяц и узнали, что завезено четыре ящика текилы. Наши ребята этот бар оставшуюся неделю посещали, но не каждый день — работа все-таки, да еще не все пили текилу. Потом выборы, потом самолет… На прощание Гречин сжалился над барменов и одну бутылочку взял с собой. Но все равно, три с половиной ящика так и остались пылиться в баре. Пока в Горноалтайске не будет новых выборов или местное население не захочет приобщиться ко всему прогрессивному миру. Ну, давай, за начало кампании!

— Давай, — согласился Олег, поднимая бокал с пивом.

«Продолжается регистрация билетов на рейс Санкт-Петербург-Омск», — прозвучал суровый и требовательный голос невидимой сотрудницы.

— Стоп, когда же она началась, — недоуменно спросил Толик.

— Из-за этого Розенбаума, — Олег указал на приемник, — можно и стрельбу не услышать.

— Тогда вперед.

Толик неловко поднялся, еще более неловко допил остатки настройки, после чего подхватил сумку, которая чуть было не унесла его на пол. Олег успел подставить другу плечо. Хорош был бы Маленький принц, если бы ему пришлось возиться в пустыни с бухим лисом, подумал он.

У центрального входа во «Внуково» происходила привычная круглосуточная толчея. Участия в ней не принимали лишь двое: размореный жарой милиционер и невысокий господин в черном костюме. Господин с интересом смотрел на пробегающих мимо пассажиров, иногда переводя взгляд на солнце и не щуря глаза. Котелкова и его спутника, пробирающихся через ряды припаркованных машин, он заметил издали, слегка махнул рукой и вернулся к прежнему занятию.

— Здорово, Владимир Геннадьевич, — сказал Котелков, протягивая руку. — А где Капитан?

— Добрый день, Миша. Здравствуйте. Капитан возле таксистов, делает блиц-опрос.

Капитан, высокий дядька с маленькой рыжей бородкой, действительно стоял неподалеку в толпе внуковских извозчиков. В его правой руке ароматно дымилась трубка и сам он напоминал Василия Ливанова, в знаменитой роли, окруженного толпой лондонских беспризорников. Небольшая толпа говорила, а он — слушал.

— Допекло… Не, ты зря, это еще терпимо… А вот это — просто беспредел… Если отменить…

— Капитан, — крикнул Котелков, — мы полетели, а ты догонишь нас на такси.

— Если оплатишь по счетчику проезд из Москвы до Ирхайска.

— Влад, твоя контора потянет такие расходы?

Влад выразил сомнение. Капитан попрощался с таксистами и подошел к Котелкову, попыхивая трубкой.

— Привет, Миша. Я провел мини фокус-группу: если завтра эти ребята будут выбирать лидера профсоюза, программа, считай готова.

— Отлично. Запомню. Влад, знакомься — Сергей Юрьевич, наш главный социолог. Расчет попаданий в цель — до одного квадратного процента. С Геннадием Николаевичем ты знаком. Как он строит штабы, знаешь сам.

— Мишь, — сказал Капитан, — ты говорил, у тебя уже есть замер по Ирхайску.

— Знакомься.

Капитан взял листочки, почти незаметным движением надев очки с тонкой оправой.

— Чего-то они решили на выборке сэкономить. Зря. Вот эти вопросы придется продублировать. А здесь…

— Процесс пошел, — удовлетворенно сказал Влад. — Я рад. Не хочу мешать, да вам и вылетать скоро. Я пошел.

— На два словечка, — Котелков шагнул к Владу, уже повернувшемуся в сторону стоянки. — Ты должен понять главное — я еще согласия не дал. Через три дня звоню и говорю или два слова, или одно. Или «я согласен», или «нет». Кампанию на слив не поведу, репутация дорога.

— Хорошо. Ни пуха.

Чертыхнуться Котелков не успел. Зазвонила труба.

— Привет. Да, вылетаю. Так. Зачем? Говориь, он гений? Уже на трапе. Под твою ответственность. Какую ответственность? Финансовую, естественно.

Толик протрезвел мгновенно. Может, и не протрезвел, но, по крайней мере, вернулся к полноценному восприятию реальности и смог без промедления ответить на вопрос Олега.

— Толик, а в этой сумке у тебя что?

— Забыл, на какой широте этот Ирхайск. Подстраховался. Захватил зимний вариант.

Олег был готов предположить, что Уздечкин по ошибке положил в сумку две пары зимних ботинок. Нет, даже не просто ботинок, скорее это были унты, подбитых камусом — хоть к Северному полюсу. А если не так, то как же объяснить данные багажных весов, мгновенно протрезвившие Тольку? Обе сумку, в совокупности, потянули на тридцать шесть килограммов — почти двое превышение бесплатной нормы.

— Может у тебя там еще и коньки? И акваланг для дайвинга?

Пока Олег, занявший очередь, изощрялся в циничных шуточках, Уздечкин, подхватив обе сумки, кружил вокруг очереди, стоящей на билетную регистрацию, выискивая пассажиров, пустившихся в дорогу с минимальным грузом. Их не просматривалось: большая половина рейса летела транзитом во Владивосток и все были при багаже. Олег не без гордости осознал торговый потенциал своего города: кто-то вез электрогитару, кто-то коробку с кухонным комбйном, кто-то — процессор. Что же касается нескольких порожних счастливцев, то они отворачивались отУздечкина, бормоча то ли про наркотики, то ли про гексоген.

Между тем, очередь подошла. Сумки опустились на злые упаковочные весы, которые сообщили, что груз весит даже сорок один килограмм.

— Доплатить в кассу, — распорядилась регистраторша. Олег мог объяснить ее нескрываемое профессиональное ожесточение: девушке предстояла битва и с владельцем процессора, и с владельцем электрогитары, которые безусловно отказались бы сдать груз в багаж.

— Давайте, я выну компьютер и повезу его на руках, — предложил Толик, вытаскивая из сумки ноутбук. Второй выпал сам и оказаля бы на полу, не подхвати его Олег.

— Мужчина, у вас превышении по общему весу, без разницы, на руках он или в багаже. Идите и оплатите разницу. А второй компьютер придется сдать в багаж.

— Но как же, ведь по вашим правилам ноутбук можно взять в салон.

— Можно один. У вас два. Разбирайтесь со своим багажом и идите в кассу. Жду с квитанцией.

Толик, верно, опять впавший в прежний хмель, проникновенно сказал регистраторше.

— Барышня, вы прекрасны и милосердны. Посмотрите, самолет заполнен только на две трети. Неужели мой верный ноутбук нарушит безопасность полета? Я обещаю, он будет вести себя хорошо.

— Гражданин, читайте правила, там все написано.

— Барышня, вы прекрасны! Я видел королеву красоты города Кзыл-Орда, но она и близко с вами не стояла. Чего вам стоит…

— Не задерживайте людей, им лететь надо, — отозвалась барышня, проигнорировав сомнительный комплимент.