Дневник алисы - Автор неизвестен - Страница 5

Милый Дневник, занятия в школе скоро закончатся, но теперь мне уже этого не хочется. Мы с Бет отлично проводим время. Мы с ней не пользуемся большим успехом у мальчиков, но иногда Бет встречается с еврейскими мальчиками – сыновьями подруг ее матери. Она говорит, что обычно это ужасно скучно, она нравится мальчикам не больше, чем они ей, но родители такое общение приветствуют, им хочется, чтобы их дети женились на иудейских же детях. Однажды вечером Бет решила взять меня на одно из своих свиданий вслепую и свести с «милым иудейским мальчиком» (цитирую ее маму). Бет сказала, что ему это понравится, потому что я не еврейка и ему удастся провести свою маму. Думаю, мне он уже нравится.

Урр-ра! Занятия кончились! Но мне немного грустно.

Бет свела меня с мальчиком, его зовут Сэмми Грин. Он был невероятно вежлив и корректен с моими родителями, чем очень им понравился, но когда мы вышли и оказались в машине, он оказался довольно развязным. Родители совсем не разбираются в людях. Я порой удивляюсь, как в их возрасте такое возможно? В общем, вечер получился довольно идиотским. Сэм даже не дал мне спокойно посмотреть кино, к тому же фильм оказался довольно мерзким, и мы с Бет долго сидели в уборной после того, как он закончился. Нам было так неловко, что мы стеснялись выйти оттуда, но поскольку ночь мы там провести не могли, то наконец вышли в холл, сделав вид, будто ничего не произошло. Мальчики пытались обсуждать фильм, но мы ни их самих, ни их обсуждений не замечали.

Сегодня узнала страшную новость: Бет придется провести шесть недель в лагере. Ее предки едут в Европу, так что они определили ее в закрытый еврейский лагерь. Это подкосило меня, да и ее тоже. Мы обе разговаривали с нашими родителями, но это все равно что разговаривать с ветром. Они не слушают нас, они нас даже не слышат. Я, наверное, поеду на лето к бабушке, как и собиралась, но даже это теперь не радует.

До разлуки с Бет осталось два дня. Наше прощание выглядело так, будто кому-то из нас суждено умереть. Кажется, я знала ее всегда – так она меня понимает. Должна признать, что иногда, когда ее мама устраивала ей свидания, я ее ревновала к мальчикам. Надеюсь, это не странно, что девочка испытывает такие чувства к другой девочке. Думаю, что нет! Не может же такого быть, чтобы я просто в нее влюбилась? Это было бы слишком даже для меня. Просто она самая близкая моя подруга, ближе ее никогда не было и не будет.

Все. В поддень Бет уезжает. Вчера вечером мы попрощались, мы плакали и обнимались, словно испуганные дети. Бет так же одинока, как и я. Ее мама любит покричать, она говорила, что это все по-детски и глупо. Наконец мама с папой прониклись ко мне сочувствием и поняли, насколько я буду одинока. В общем, мама взяла меня с собой по магазинам и позволила мне потратить пять долларов на небольшую плоскую золотую подвеску и на гравировку на внутренней стороне, а папа разрешил мне два раза позвонить Бет по межгороду.

Это так мило с их стороны, так заботливо. Похоже, мне все-таки повезло с родителями.

Милый Дневник, я у бабушки, никогда в жизни мне не было так скучно. Длинное жаркое лето, да это уже и не лето вовсе! Я тут с ума сойду. С самого первого дня я тут только и делаю что читаю, надоело до смерти. Странно, во время учебного года я мечтала о том времени, когда смогу валяться в кровати и бездельничать, бездельничать, бездельничать, читать, читать, читать, и смотреть телик, и делать то, что хочу, а теперь меня все это достало. Кошмар какой-то. Шерон переехала, Деби гуляет с парнем, Мари уехала отдыхать с родителями… Я тут всего пять дней. Я должна заставить себя продержаться здесь неделю, прежде чем попроситься домой. Я с ума сойду за это время!

Сегодня произошла странная штука, по крайней мере, я надеюсь, что это случится. Так надеюсь! Мы с дедушкой поехали в центр, чтобы купить подарок Алекс на день рождения, и в универмаге оказалась Джил Питере. Она сказала «привет», и мы немного поболтали. Мы не виделись с тех пор, как я переехала, да я никогда и не входила в ее компанию – этакий высший эшелон, ну, в общем, она сказала, что после школы собирается поступать в папин университет и что ждет не дождется, когда сможет уехать из этого захолустья туда, где кипит настоящая жизнь. Я сделала вид, будто мы там все такие искушенные и постоянно веселимся, но на самом деле я не видела большой разницы между этими двумя городками. Наверное, я наврала что-то удачное, потому что она сказала, что завтра к ней собирались зайти несколько ребят и что она пригласит меня. Я так на это надеюсь!

Дневник! Я чуть не плачу от счастья! Это случилось! Джил позвонила ровно в 10:32. Я знаю, потому что сидела у телефона с часами в руке и посылала ей мысленные сигналы. Она устраивала автограф-пати; слава богу, я захватила свой ежегодный альбом. Он, конечно, не такой как у них, и там не будет ни одной фотографии с ними, но и у них в их альбомах не будет меня. Я надену свой белый брючный костюм, а сейчас пойду вымою голову и сделаю прическу. Мои волосы стали совсем длинными, а если их накрутить на банки из-под апельсинового сока, то они завиваются внизу большими красивыми локонами. Надеюсь, у нас хватит банок из-под сока! Должно хватить!

Дорогой Дневник, даже не знаю радоваться мне или стыдиться. Прошлой ночью я испытала самые невероятные ощущения в своей жизни. Когда говоришь это словами, то звучит отвратительно, но это было потрясающе, замечательно и волшебно!

Ребята, собравшиеся у Джил, были такими дружелюбными и мягкими, что я сразу почувствовала себя как дома. Они приняли меня так, будто я всегда была в их компании, все были такими беззаботными, и никакой суеты. Мне понравилась сама атмосфера, это было замечательно! В общем, через некоторое время после того, как мы все собрались, Джил и еще один мальчик принесли поднос с банками колы, и все сразу улеглись – кто на полу на диванных подушках, кто на диване и в креслах.

Джил подмигнула мне и сказала: "Поиграем в «У кого пуговица?». Ну, помнишь, такая детская игра. Билл Томпсон, он растянулся рядом со мной, засмеялся и сказал: «Плохо только, что кому-то придется сегодня побыть контролером».

Я взглянула на него и улыбнулась. Не хотела выглядеть полной дурой.

Все медленно потягивали колу из банок и, казалось, наблюдали друг за другом. Я стала смотреть на Джил, решив делать то же, что она.

Вдруг я почувствовала, что внутри у меня что-то происходит. Я вспомнила, сообразила, что с того момента, как мы начали пить колу, проиграли уже две или три песни, теперь все смотрели на меня. У меня вспотели ладони, а на шее выступили капельки пота. В комнате стало необычно тихо, Джил встала и задернула шторы. Я подумала: «Они решили меня отравить! Зачем?! Зачем им это нужно?!»

Все тело напряглось – каждая мышца, мне стало страшно, страх душил меня, я задыхалась. Когда я открыла глаза, оказалось, что просто это Билл обнял меня за плечи. Я услышала его голос, который звучал будто записанный на пленку в замедленной скорости, он сказал: «Тебе повезло, не бойся, я позабочусь о тебе, это будет отличное путешествие. Расслабься, ну давай, получай удовольствие, наслаждайся». Он ласково гладил меня по лицу и шее и говорил: «Честное слово, я не допущу, чтобы с тобой Случилось что-нибудь плохое».