Железный мустанг - Логан Джек - Страница 9

Они вместе спустились по ступенькам вагона и пошли по насыпи к паровозу. Вытащив оружие, стали рассматривать его при тусклом свете наружных фонарей вагонов.

— Дерьмо! — сказал Слокум. — Так и есть.

— Что такое?

— А положи палец на чеку!

— Вот черт, ее нет! Вытащили!

— Негодяи!

Ханикатт, несший оружие, отшвырнул его в сторону.

— Эй, — возразил Слокум. — Оставь их. Сделаем вид, что мы на них даже не посмотрели.

— На кой черт они тебе сдались — орехи колоть?

— Оставь, может быть, нам удастся их подменить. Вытащить четыре кольта, пока они будут спать. Кстати, и у них будет на четыре пушки меньше.

Ханикатт подобрал оружие.

— Чертовы ублюдки. Жду не дождусь, когда я смогу распрощаться с этим проклятым поездом, Барлоу и его дружками.

— Как только найдем пояс Сирлза.

— Да нет никакого пояса! Мы уже все обыскали.

— Будем продолжать, пока не найдем!

— Если раньше Барлоу нас не пристрелит.

— Ну, если бы он собирался, то давно уж разделался бы с нами.

Они дошли до паровоза. Ханикатт закричал Кассиди, дремлющему в кабине:

— Эй, ирландец! Спусти нам ведра!

— Джон, полезай на подножку, я тебе их передам.

— Ладно. — Слокум поставил одну ногу на ось колеса, вторую на шатун и подтянулся на боковую подножку. Когда он вытянулся в полный рост, то рукой случайно прикоснулся к бойлеру.

— Господи боже!

— Осторожно, — сказал Кассиди. — Это горячая штука.

— Горячая! Господи помилуй! Всю кожу содрало до самой кости! Ему удалось залить в полупустой бойлер десять ведер воды к тому времени, когда из последнего вагона стали вылетать остатки сидений, стоек, спальных полок. Ночь наполнилась звуками: топоры вгрызались в ненужное дерево. Он выплеснул в бак последнее ведро и осторожно спустился вниз. Вдвоем с Ханикаттом они двинулись к задней части поезда и стали собирать обломки дерева. Ханикатт нагнулся и набрал почти полную охапку дров, когда из окна вылетела стойка, едва не угодив ему по голове.

— Будете вы смотреть, куда кидаете, мать вашу! — со злобой закричал он.

— Эй, ковбой, утри задницу! — ответил ему чей-то голос. Через окно Слокум видел, как парнишка орудует топором вместе с тремя мужчинами — лица знакомые, но имен Слокум не помнил. Некоторое время он наблюдал, как юноша подрубает стойку. Он легко держал в натренированной руке топор, лезвие которого глубоко вгрызалось в дерево. Неожиданно один из работавших прошел в опасной близости от занесенного для удара топора юноши. Еще немного, и он мог бы лишиться уха.

— Эй, малыш, смотри, куда замахиваешься топором! Ты меня чуть не убил, черт тебя дери!

— Извините, я же не видел…

— Смотри по сторонам, черт возьми! Это тебе топором работать, а не семечки лузгать!

— Я же извинился.

— Дерьмо ты со своими извинениями!

Мужик был здоровый и широкоплечий, плотный, как Кассиди, но, в отличие от ирландца, постоянно всем улыбающегося, он на весь мир, ад и рай смотрел одинаково безумными глазами. Отбросив свой собственный топор, он схватил юношу за шиворот, вывернул ему руку и со злобой дал пощечину. Вэйд рухнул, сшиб подрубленную им стойку и исчез у Слокума из вида.

— Ты, мерзавец! — заорал Джон снаружи.

Отбросив дрова, он побежал к ступенькам лестницы и вскочил в вагон. Мальчик лежал у ног мужика, оглушенный, смущенный, и пытался ощупать рукой быстро покрасневшую щеку. Схватив напавшего на Вэйда бандита, Слокум развернул его ударом левой и резко двинул правой прямо в скулу.

— Подбирай себе подходящего по размерам противника, ты, сукин сын!

Удар был неплохой, точный, основательный, достаточно сильный, чтобы сшибить с ног любого — только не противника Слокума. Он не то что не пошатнулся — и не поморщился. Он обрушил на Слокума силу обоих кулаков, буквально пересчитав ему ребра, заставил согнуться и сильно ударил по макушке. У Слокума зазвенело в ушах, перед глазами заиграли багровые молнии. Он отшатнулся от удара, застонал, сглотнул слюну, окончательно пришел в себя и успел отклониться влево от второго удара по голове, так что бандит только задел висок.

Теперь они стояли вплотную друг к другу, выставив кулаки. Через глотку Слокума со свистом вышел воздух — удар противника вдавил ему живот в спину. Противник бил настолько сильно и болезненно, что Слокум решил: в кулаках у него зажаты камни размером не меньше десятицентовика.

Неожиданно пришедшая в движение гора вклинилась между ними. Слокум почувствовал, как его оттаскивают назад. Его глотку зажали в кулаке величиной со среднюю дыню, и он почувствовал, как его отрывают от пола, уходящего из-под ног. Ковбой попытался достать пол, вытянув носки, но не мог. Он посмотрел вниз и за длинной рукой Барлоу увидел его здоровое плечо. Другая рука была вытянута в противоположном направлении, в кулаке был зажат противник Слокума, болтавшийся над полом. Удерживая руки под прямым углом к туловищу, Барлоу начал медленно вращать своих жертв против часовой стрелки, строго выговаривая им при этом:

— Если вам, подлецы, хочется остудить свой пыл и поиграть в кулачный бой, займитесь этим, когда сделаете свою работу. После этого, понятно? Для своего удовольствия и в свое свободное время, как говаривал мой шеф — чучело огородное.

Он совершил три круга, не выпуская из зажима обоих противников. Затем, высоко подняв их, дал каждому пинка и швырнул об пол.

— Господи, помилуй!

Произнеся последние слова, Барлоу повернулся и вышел из вагона, ненадолго задержавшись у двери, чтобы подобрать обломок сиденья и вышвырнуть его в окно.

Через редколесье раздались громовые раскаты топота лошадей. Клемент, Сайкс и остальные гнали целый табун к центральной подвесной двери багажного вагона.

— Шевелитесь! Расширьте двери! — воскликнул Барлоу, показывая на проход между вагоном и багажным отделением. Юноша и человек, испытавший на себе вместе со Слокумом силу Барлоу, стали обрубать дверной проем.

Поднявшись, Слокум подошел к парнишке.

— Все о'кей, сынок?

Парень продолжал рубить, не поворачивая головы.

— Мистер Слокум, зачем вы встряли в это дело?

— Я…

— Вы что, думали, я сам не разберусь?

— Я…

— Вы меня что, за маменькиного сынка держите, сюсюкающего? Мистер, я сам о себе могу позаботиться! Так оно было и так будет!

Слокум вздохнул. Раскинув руки, он попытался хоть немного охладить обожженную тыльную сторону ладони. Отыскав свою шляпу, надел ее на голову, повернулся и вышел.

9

Через расширенный проход провели всего одну лошадь, чтобы проверить, пройдет ли она. Потом Клемент, его брат Лейф, Диллард Сайкс и Вонючка-Стинк Бой повели два десятка остальных в налет на Сэкет-Спрингз. Слокум, Ханикатт, И. В. и мальчик наблюдали, как последние наездники исчезали в облаке пыли. Ночная тишина восстановилась вокруг.

— Может, нам стоило бы сейчас удрать отсюда? — заметил И. В.

— Без деньжат? — спросил Слокум.

Ханикатт отвернулся от окна, уселся на узкий подоконник и желчно взглянул на Слокума.

— Я говорил — по меньшей мере сто раз — нет никаких денег. Если они и были, Сирлз их унес с собой в могилу.

— Мистер, это настолько глупо, что даже и не смешно! — прорычал Слокум. — Бога ради, ты же слышал, Барлоу сказал, что он раздел всех пассажиров. Что же ты думаешь, они бы не увидели его пояса с деньгами? Слепые они, что ли? Нет, он должен был его спрятать где-то на этом проклятом богом поезде.

— Интересно где, Джон? — спросил И. В.

— Какого черта я могу знать? Ты что, думаешь, я его за руку держал? Толстяк, сделай одолжение, не задавай глупых вопросов.

— Не горячись и не называй меня толстяком, — сварливо проворчал И. В., заметно помрачнев.

— Не будем ссориться из-за пустяков, — сказал Ханикатт. — Давайте решать, что делать. Уходим или остаемся?

— Уйти может только юноша, — раздраженно сказал Слокум.

— Черта с два! — Вэйд прожевал и сплюнул. — Только я сам буду решать, уходить мне или оставаться.