Двойной удар - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 46

- Мутный тип.

Воины сперва не поняли, но сообразив, закивали. Им понравилось мое определение характера купца.

- Врал. Как пить дать, врал, - согласился Корнилов: - Не мог Глазов оставить семью Красновских просто так. Не в его это характере, должен был извести.

- Сейчас и узнаем. Прохор, иди сюда! - окликнул я самого молодого воина из новичков. За сметливый характер и смышлёность, его взял под свою руку мой единственный лазутчик бывший боевой холоп Красновских, Кирилл Михайлов. Решил воспитать из него лазутчика, вот я и дал пареньку боевое задание узнать у кого-нибудь из экипажа купца достоверные сведенья. Судя по тому, как он болтал с кормчим, что-то выведать ему удалось.

- Боярин? - напомнил о себе Прохор, встав рядом.

- Докладывай боец, - очнувшись от размышлений, скомандовал я.

- Значит так…

Взобравшись на косогор, чтобы было видно удаляющийся ушкуй Прохорова, они уже удалились от берега на километр, я сказал Корнилову:

- Ты был прав, купчина не все сказал.

- Нужно было ему нож в живот воткнуть потом притопить.

- Команду тоже? - спросил Ветров, хоть и был согласен с десятником.

- Так он ни слова правды не сказал, кроме того что Глазов теперь старший воевода Великого Новгорода. Получил-таки место Кузьмы Михайловича, тать.

- Нужно увеличить скорость передвижения до предела возможного. Если он выкурит остатки семьи Красновских из имения, то семьи не останется, - сказал я, задумчиво покусывая сорванную травинку.

Ласка играла вокруг, я снял поводок, дав ей свободу. Но девочка больше чем на тридцать метров не отбегала, изредка чутко присматриваясь не уходим ли мы. Сейчас она нашла нору сурка и с интересом ее обнюхивала, гавкала и прислушивалась к эху.

- И ведь никто на него не подумает, - хлопнул по колену Корнилов.

- Согласен, работать под татей, он хорошо придумал. Но ведь если кого из его воинов прихватят на месте преступления ему не отвертеться. На Вече его порвут, - сказал я.

- Насколько в Москве планируешь остановиться, боярин? - спросил Корнилов, он переживал за семью Красновских.

По слова кормчего, в живых осталась мать покойного Олега, то есть жена Кузьмы Михайловича, его же мать, Ольга Капитоновна, племянница Анна Рюриковна и малец лет семи, брат Анны, Игорь. И это все. А ведь семейство Красновских было достаточно многочисленным. Я, конечно, понимаю, что большая часть Красновских были убиты, хоть и обставлено это было как несчастные случаи. Даже слух прошел, что они прокляты, но ведь кто-то же должен был понять, что все это неспроста, что за дикость? Где местные менты?

- На пару дней больше тянуть нельзя. Пополним припасы, узнаем свежие новости. Кое-что прикупим, и идем дальше.

- Хорошо. Я пока пойду, посты проверю, скоро воинов менять нужно, - вздохнул Корнилов, и неторопливо направился к ушкую.

- Переживает, - сказал Ветров, провожая десятника взглядом.

- Он раньше принадлежал этой семье, предан видимо. Ладно, пошли. У еще меня совместная тренировка с аркебузниками.

Казаки обратно вернулись пустые, видимо не было попутного транспорта, так что нас подцепили и выволокли на берег.

Ушкуй тяжело поскрипывая корпусом переваливался на бревнах, но, несмотря на груз, волы упорно тянули его. А я еще думал, часть груза придётся нести самим. Нет, тянут.

Расстояние волока между реками был не особо большой, где-то порядка двенадцати километров, однако очень тяжелых километров.

До темноты мы не успели, поэтому заночевали в открытой степи в трех километрах от окончания пути.

Ничего, нормально переночевали, Ветров прикинув время передвижения судов, подсказал прихватить с собой дров, пригодилось. Так что, было на что сворить похлебку. Казаки, как и в прошлый раз с охоткой согласились с нами поужинать.

В общем, волок мы прошли вполне благополучно, утром, где-то к десяти часам мой ушкуй, подняв волну, скатился по желобу в воды Итиля.

С купцами все было обговорено. Поэтому, как только моя команда и воины заняли свои места, мы начали подниматься вверх, в сторону Казани.

Путь до Казани не сказать, что был спокойным и благополучным, пару раз нас обстреляли с берега дикие татары, один раз успел поднять панику часовой, но мы отогнали татей, двумя выстрелами из пушек. Потери были, у нас один раненый стрелой, у противника шестеро посеченных картечью. Думаю, они больше испугались выстрелов, чем поражающих элементов.

Шли мы уже несколько дней, на берегах довольно часто встречались поселения рыбаков. Мы проплывали по тем местам где в будущем будут стоять такие города как Саратов, Самара, Толятти, Казань… Хотя нет, последняя уже стоит, и мы кажется к ней подплываем.

От берега отделилась лодочка с тремя татарами.

- Сейчас досматривать будут,- предупредил Ветров, недобро поглядывая из-под бровей на басурман. Не любил он их.

Меня уже предупредили, что местные оружия в руках русских не любят. Поэтому я заранее приказал спрятать его, не забыв и пушки.

- Обломятся. Не волнуйся Глеб, я знаю как себя с ними вести.

В отличие от воинов и команды, наблюдал я не за таможенниками, а жадно рассматривал Казань. Все-таки родной город, родился, молодость там пролетела.

Мой ушкуй шел сразу за ладьей Соловейчика, отстав метров на сто, за мной судно Прохорова.

Осмотрев и приняв плату за проход с первого судна, лодка направилась ко мне.

Как только через борт перелез первый, можно сказать типичный татарин. Я вскинул руки и радостно воскликнул:

- Вай мей, какие люди у меня на судне. Я рад столь хорошим гостям, которые могут дать совет, и подсказать как лучше пройти через местные руки, - у меня между пальцами замелькала серебрушка. Догадливые таможенники поняли, что она не последняя. Ногайский конечно не татарский, но родственные языки, так что мы понимали друг друга.

Три серебряные монетки скрылись в руках татар, мы со старшим отошли к корме, а двое остальных чисто символически заглянули в трюм разворошив пару туков со свининой, что лежали сверху.

Расставшись с полузолотым, платить больше - это вызвать подозрения, я стал расспрашивать старшего таможенника насчет дальнейшего пути.

Мне повезло, он много знал и честно заработал свой гонорар. Так что, заплатив за проход, нужную сумму, я проводил их до лодки и помахал в след, когда таможенники направились к Прохорову.

- Слышал? - спросил я Ветрова.

- Я их язык не разумею, толмачом обычно пользуюсь.

- Орда из похода на Русь вернулась. Говорят, огромное количество полона привели. Много городов пожгли-пограбили.

- Нехристи, - с ненавистью вдохнул Ветров, стоявший рядом Немцов солидарно вздохнул.

- Шли они через степь, но возвращались вдоль реки. Несколько городов мимо, которых мы пройдем, сожжены и разграблены.

- Тверь? - спросил Ветров, он был оттуда.

- Не дошли, и до Москвы тоже. Рязань взяли, Владимир, еще несколько городов. Нижний сказал, не тронули. Торопиться надо.

- Почему? - спросил Федор.

- Орда не вся вернулась, несколько отрядов еще бесчинствуют на Руси. Можем нарваться. Так что после Казани смотрим в оба.

Мы уже договорились с купцами, что пробудем день в Казани, нужно было закупиться. Да еще я надеялся найти свинца. Наши-то запасы на исходе.

Ладья Соловейчика свернула с русла Волги и вошла в одну из притоков. Через полкилометра пропустив длинную баржу, мы подошли к торговому кварталу. Длинная деревянная пристань могла вместить до сорока кораблей как наши, в данный момент тут находилось не больше пятнадцати. Как только мы отметились у портового чиновника. Он узнавал, будем ли мы торговать, но поняв, что только закупать припасы, принял плату за стоянку и ушел.

Воины хмуро оглядывались вокруг, не сходя на пристань. Команда заканчивала со швартовочными делами, и готовилась отдыхать. Похлебку сегодня выпала очередь варить десятку Корнилова.

Выйдя из каюты, я проверил, как сидит пояс с саблями на расписном халате, поправил кошель, и подошел ко второй мачте. Тут собрались все офицеры ушкуя.