Двойной удар - Поселягин Владимир Геннадьевич - Страница 18

- Что я вам могу сказать дорогой дон Олег. Видите на рукоятке знак мастера? Это довольно известный мастер, однако я не припомню, чтобы он выпускал подобное оружие. Подождите минутку… - капитан положил пистолет на столик, встал, подошел к занавеске и, откинув ее, что-то взял в руки. Когда он обернулся я увидел в его руках ружье, вроде аркебузы, это, кстати, она и оказалась, и пистолет.

Вернувшись, он сил обратно на парусиновый стул, и протянул мне пистолет со словами:

- Сравните. Добавлю что у меня лучшее оружие и самое дорогое.

Сравнивать было с чем, оно не было кремневым. Оно было фитильным с достаточно неказистым исполнением.

- Теперь аркебузу, - притянул мне допотопный мушкет, капитан.

Мало того что он весил хрен знает сколько, так вместо приклада смех один.

- Да, разница чувствуется, - согласился я, возвращая капитану его оружие.

- Рассматривая ваш пистоль, - встав и вернув свое оружие на место, сказал капитан: - Я вспоминаю ободном моменте. За два месяца до смерти мастера, он взял на работу помощника, говорят одаренного юношу. Может это его работа?

- Вполне может быть. А что случилось с мастером?

- Мастерская взорвалась. Погиб и он и помощник. Так что могу предположить, что этот пистоль в единственном исполнении. Еще вина?

- Пожалуй, - согласился я.

"Попаданец? А что, вполне может быть. Начал ставить эксперименты вот и подорвался", - прикинул я.

- Вы не хотели бы его продать? Я дам хорошую цену. Серебряный талер.

Я рассмеялся, отрицательно покачав головой. У меня было другое предложение.

- Как насчет того чтоб обменять его на пушку с запасом пороха, ядер и картечи?

Капитан скривился и отрицательно покачал головой. На судне испанца, который он кстати, говоря назвал "нао" было восемь пушек по четыре с каждого борта, и три на вертлюгах. Вот две таких я и собирался купить. Пушек у татар к сожалению ну было. В крепости было несколько трофейных, но они не продавались. И вообще пороховое оружие еще было малочисленно и достаточно дорогое.

Торговля наша шла с переменным успехом, все-таки капитан выторговал у меня пистолет и шесть золотых монет, а это очень дорого, поверьте мне. Но за то, кроме двух небольших пушек, с запасом пороха, ядер и свинцовой картечи, каменный дроб они не использовали, хотя свинец и был очень дорог, я стал обладателем средненькой подзорной трубы и запасного навигационного инструмента капитана. Секстант присутствовал, неказистый, но вполне нормально откалиброванный. Карту капитан не продал, да мне в принципе было и не надо, на память не жалуюсь. К сожалению пушек с нормальным калибром на этом корабле не было, бортовые я определил как шестифунтовые, а те что купил двух. В принципе мне хватало, размер дула как у зушки. Главное разрешить проблему медленного заряжания и отсутствия подготовленных канониров, но у меня были свои мысли на этот счет. Еще что мне нравилась в этих пушках, их можно использовать на земле. Три человека вполне могут поднять и переносить такую пушку, правда, не далеко. Выглядела она так, литая медная труба, фигуристо заклёпанная в конце, лафета не имела, но посередине был штырь закрепленный на дуле, который нужно было вставлять и специально приготовленное гнездо, и можно стрелять. Причем штырь был не жестко закреплен на дуле, а имел шарниры, так что установив пушку, дуло можно опускать и поднимать. Вполне удобно, для нас самое то. Нужно еще сказать, что гнездо должно быть усиленно, а то разнесет после пары выстрелов. Такая пушка, называется вертлюжной, и большого калибра она никогда не имела из-за специфики применения.

Кстати, во время торговли капитан привел пример с франков. Я-то принимал их за французов, но оказалось, что это другая народность, хоть и родственная, но граничит с Испанией с другой стороны. Это был первый звонок, что я не в своем прошлом.

Отметив отличным вином покупку, и отдав фактически последние золотые монеты, у меня осталось всего одиннадцать штук, это не считая НЗ за покупку боевых холопов, мы вышли на палубу. Там вахтенный и два вернувшихся матроса приготавливали к транспортировке покупку. Моряков вернулось больше, но остальные были в таком состоянии, что работать не могли. Хорошо, что хоть двое были в более-менее приличном виде и помогли вахтенному.

Когда мы вышли на палубу, меня больше занимал груз, чем окружение, поэтому я не сразу разглядел людей что стояли у трапа.

- Боярин? - окликнул меня с пирса, кормчий Немцов.

Посмотрев на пирс, я заметил его, восемь оборванцев и надсмотрщика.

"Ага, новый экипаж!" - понял я.

- Федор, давай на ушкуй, и гони его сюда. Пристанешь к борту испанца и перегрузишь груз в трюм. Этот сундучок в мою каюту. Потому судно на место, - стал командовать я: - А я пока займусь новой новобранцами, и если подойдет то и покупкой.

- Хорошо, хозяин, - кивнул Федор, и стремглав бросился к ушкую.

Пока кормчий работал на ушкуе, отходя от пирса, я изучал новичков, Федор не обманул, лишних тут не было. Все оказались бывшими мореходами. Кого на стоянке захватили. Кто с топляком столкнулся, еле выплыл на берег и попал в руки степных татар. Кого взяли на абордаж уже на море. Я быстро познакомился со всеми, в основном это были русские, но встретился один помор. Интересно откуда он тут взялся? В принципе они мне подходили, но прежде чем вести их к зданию порта, я задал интересующий меня вопрос:

- Кто знаком с огненным боем?

К моему удивлению, сделал шаг вперед тот самый помор. На помора он, кстати говоря, не был похож, обычное славянское лицо, не чукча или эвенк, только лицо более загорелое, чем у других.

- Я, господин. С детства приходилось пользоваться.

- Ну-ка, ну-ка, а вот тут поподробнее, - велел я, пытаясь понять, как этот помор мог пользовать огнестрельным оружием с детства, когда оно появилось на Руси самое большое десять лет назад. Вон, Михалыч знатный боярин, воевода, и то только слышал о них, но никогда не видел.

- Хотя, подожди, потом расскажешь, - остановил я его, заметив, что скучающий надсмотрщик встрепенулся.

Пока мы знакомились, Федор уже пришвартовался к испанцу, и начал перегружать пушки и остальное имущество. Убедившись, что все загружено, я отправил ушкуй обратно на место стоянки и вместе с невольниками направился к зданию порта.

После покупки, я отвел купленных рабов на ушкуй, без хозяина в Кафе им лучше не ходить, могут быть проблемы. Там, дав команде несколько ценных указаний, и прихватив Силантия, он один не был в парной, направился в бани. Велев им хорошенько попариться, на тарантасе съездил на рынок, он работал дотемна, и купил три десятка рубах, столько же брюк, и поясов. Отдельно я купил рулон белого шелка, как самого дешевого, у меня на него были свои виды. Вернувшись к бане, выгнал их голышом на улицу, и велел одеваться в купленные одежды. Дальше они шлепали за нами босыми ногами и вертя оболваненными головами до самого ушкуя.

В порту было несколько таверн, которые работали на судовые команды. Чтобы не заморачиваться с готовкой некоторые капитаны заказывали еду в этих трактирах, оплачивая наперед. Цены не так велики, так что капитаны баловали свои команды. Не на все кораблях были камбузы. Вот трактирные слуги три раза в день и приносили еды на всю команду предприимчивого капитана. Вот и я проплатил эту услугу, когда мы вернулись, как раз принесли ужин.

Пока команда насыщалась, я зашел в свою каюту, вслед за мной протиснулся любопытный Али.

На стенах повелись яркие расписные ковры, с моментами охоты. Сам выбирал, один большой ковер на полу. Небольшое окошечко вместо бычьего пузыря, обзавелось настоящим стеклом. Моя команда со стеклом работать не умела, поэтому тут работал пришлый мастер. Дверь закрывалась на запор, под окном стол, рядом три парусиновых стула задвинутых под него. Кровать как я и велел подъёмная. То есть как шконки в ментовке поднимают, только тут не для издевательства, а суровая необходимость. Комната была не большая. Кровать была метровой ширины, сейчас она была закреплена к стене маленькими цепями. Три сундука, все имеют запоры. У двери справа, где было свободно место, будет стоять шкаф, его пока еще делают. Заготовку я забраковал, начали переделывать.