Пропустите женщину с ребенком - Лобановская Ирина Игоревна - Страница 49

Допустим, размышлял Борис, в России следует запретить торговлю детьми навсегда. Дети и деньги, дети и бизнес — страшные, противоестественные, взаимоисключающие понятия и словосочетания. Допустим… Надо признать обоснованность и закономерность определенной логики борцов с детоторговлей. Но тогда следует запретить и торговлю здоровьем, и правом на справедливость, то бишь частную медицинскую и юридическую практику, вновь установив государственную монополию. Результат хорошо известен и предсказуем — очень низкое качество услуг. А прибыль все равно и в этом варианте никуда не исчезнет, останется на своем законном месте, просто превратившись в привычную форму взяток чиновнику. И чиновники будут наглеть на глазах и богатеть. Ибо только они тогда сумеют срочно подобрать для усыновления ребенка поменьше, посимпатичнее и поздоровее.

— Пока есть семьи, мечтающие усыновить ребенка, детдомовские дети всегда будут пользоваться спросом и оставаться предметом купли-продажи, — сказала Борису Марина. — И помешать нам может лишь само государство. Но не суровыми законами, которые мы все равно обойдем на перекладных. Оно обязано создавать объективные условия для наилучшего удовлетворения нынешнего высокого спроса на детей. Должно делать все, чтобы помочь сиротам обрести семью, а оно делает все наоборот. Так что сам понимаешь, дорогой адвокат…

Борис все понимал.

Он изучил заодно работу органов опеки и многое постиг и из этой практики. Инспектор по усыновлениям отличался от посредника, как ночь ото дня. Первому на все плевать, а второй искренне заинтересован побыстрее найти малышу родителей. Интерес определяют деньги. Ну и что такого? Борис не видел в этом ничего дурного и предосудительного. Поиск усыновителей и подготовка усыновления, сбор необходимых документов — серьезная, большая работа, и частное посредническое агентство выполняет ее куда эффективнее, чем государственное учреждение.

Моральная оценка посреднической деятельности не играет никакой роли в судьбах сирот. Кто-то, вероятно, способен поверить в то, что некоторые посреднические агентства якобы беспокоятся прежде всего о детях, а не только о заработках. Кто-то засмеется, услышав подобное предположение. Ну и что?! Что это меняет в жизни и в будущем детдомовских детей? Да ровным счетом ничего!

Но предубеждение против усыновлений за рубеж в российском обществе укоренилось крепко. Основы прочные — это настоящий позор, что наших детей увозят за границу! А собственно, почему позор? Ответа нет. Зато есть другие доводы. Неизвестно, что там с нашими детьми потом делают. Говорят, убивают. Кроме того, иностранцы отбивают детей у российских усыновителей (покажите Борису толпы этих усыновителей!) и на продаже русских детей наживаются посредники.

Борис отлично понимал, что все данные лицемерны, кощунственны и абсурдны. Наши дети… Наши дома сидят, телевизор смотрят, чай с мамой и папой на кухне пьют… А эти брошены родителями и забыты в приютах, то есть по определению не нужны никому.

Дальше. Разве сироты — собственность государства? Разве они ему что-то должны, оно имеет на них особые права? Наоборот, государство — их опекун, а значит, именно оно обязано любыми доступными средствами устраивать судьбы сирот наилучшим для них образом и не вправе при этом ориентироваться ни на что, кроме интересов детей.

Интересы детей… Вот основное, главное. В них-то все и упирается, и их нельзя, преступно сбрасывать со счетов. И как раз те, кто делает это, — настоящие преступники. Они, а не Борис.

Как практикуется во всем мире? Везде органы опеки в первую очередь ищут возможности передачи осиротевшего ребенка на усыновление его близким родственникам. Если их нет, тогда хорошо знакомым ему людям. Если и это не выходит, то усыновителей ищут там, где жил ребенок, а затем по всей стране. В конце концов, пытаются организовать любое усыновление, пусть даже международное.

Только когда выясняется, что усыновление полностью невозможно и абсолютно все варианты проработаны, рассматриваются варианты опеки — прежде всего, в домашних условиях. Так заведено во всем мире, но не у нас. Мы сами усиленно создавали отличные условия для злоупотреблений и взяточничества, а заодно для быстрого распространения предрассудков о международном усыновлении. Этому в России очень поспособствовало лишенное здравого смысла отсутствие всякой информации о сиротах и их судьбах. Прямо секретные сведения…

Действующий Семейный кодекс жестко раз и навсегда запрещал любым лицам и организациям, кроме государственных органов опеки, «сбор сведений о детях, нуждающихся в усыновлении». И снова интересы ребенка… Принимая во внимание именно их, нельзя найти подобное запрещение разумным. Очевидно желание Министерства образования России сосредоточить и сохранить в своих руках выгодную монополию на весьма ценную в прямом смысле этого слова информацию.

По логике вещей, думал Борис, все имеющиеся в стране сведения о сиротах, нуждающихся в родителях, должны быть абсолютно открыты для всех желающих. Данные о детях, живущих в домах ребенка, необходимо регулярно публиковать во всех газетах и журналах, передавать по радио, освещать по телевидению. Неплохо бы устраивать в домах ребенка дни открытых дверей. Нужно постоянно сообщать всем, сколько детей отдали под опеку, сколько усыновили россияне и сколько — иностранцы. Как по стране в целом, так и по регионам. Но это иллюзии. И пока они не развеются, Недоспасовы будут процветать. Вот и чудненько…

Кажется, лишь он один в России, удачливый торговец сиротами, всерьез задумывается об их судьбах и размышляет над их жизнеустройством. И это зловещий российский парадокс…

А легализация посреднической деятельности? Разве не назрела в России необходимость принятия закона, предусматривающего создание российских посреднических агентств по усыновлению? Конечно, эта потребность появилась не вчера. Для детальной проработки всех актов, регулирующих деятельность подобных агентств, можно и нужно использовать уже имеющийся огромный мировой опыт. Только некому заниматься этим в России, да никто и не стремится к такой деятельности.

Да, агентства работают не бесплатно, это естественно. Но несомненно, некоторые россияне в состоянии затратить определенную сумму на исполнение сокровенного желания и получить помощь профессионалов, консультации и возможность быстрого усыновления, что сегодня в России нереально. Кроме того, в подобной оплате есть смысл опять же с точки зрения интересов сироты. С одной стороны, усыновители должны иметь средства, чтобы обеспечить заведомо непростого ребенка, которого хотят взять в дом. С другой, если будущие родители не согласны пойти на подобные расходы, вряд ли у них есть серьезное желание вырастить сироту.

Безусловно, посреднические агентства будут больше заинтересованы в работе с иностранными усыновителями — они лучше платят. Однако организация внутрироссийского усыновления требует значительно меньше затрат, чем международного. Ясно, что немалая часть российских агентств предпочтет простоту и начнет работать исключительно внутри своей страны и, соответственно, удовлетворяться меньшими вознаграждениями.

Но это вновь иллюзии и сомнительные перспективы. Пока родная страна делает все для того, чтобы ради сирот и своих прибылей трудились Борис с Мариной.

Однажды Борис не удержался и неосмотрительно поделился с партнершей своими мыслями о возможных вариантах устройства жизни сирот в России. Марина пристально и холодно осмотрела его с ног до головы.

— Ты в порядке? Не переутомился? — спросила она.

— Просто я хорошо и глубоко влип в проблему, — объяснил Борис.

— Чересчур глубоко! — отрезала Марина. — И я не советую тебе углубляться еще дальше. Иначе начнутся угрызения совести и всякие подобные разности.

— Какие угрызения? Дичь! — пожал плечами Недоспасов. — Ты ведь знаешь, я стараюсь следить за своими детишками за рубежом…

— Но можешь и не уследить! Все-таки далековато… Да и невозможно пронаблюдать всю их жизнь! Скажи спасибо, что нам всеми силами помогает Россия. Например, запрещая иностранные посреднические агентства.