Пропустите женщину с ребенком - Лобановская Ирина Игоревна - Страница 4

— Ну, пока что больше невидимо! — усмехнулся Егор. — Я не встретил еще ни одной.

— Так разве на них днем смотрят? — пренебрежительно скривилась Верка. — Днем они из воды даже не показываются. А ты вот приди сюда ночью, сразу и увидишь! Целый хоровод. — Она пугливо поежилась, очевидно представив себе эту картину в лунном блекло-призрачном свете. Как у Гоголя.

Егор отправился на поиски русалок в тот же вечер.

Ускользнуть из дома ему ничего не стоило. Все спали крепко. Егор сунул в карман ключи, осторожно прикрыл за собой дверь и торопливо зашагал к озеру.

Хитро изогнувшийся в небе месяц светил довольно исправно. Тучи ему почти не мешали. Фонарями городок Егора был не избалован, но на темноту здесь никто особо не сетовал. Привыкли к добрым и щедрым звездам и не менее ласковой луне.

Егор проворно дошел до озера, уселся на большую кочку под старой ивой, широко разбросавшей ветки прямо над самой водой, и стал ждать. Сначала он сидел терпеливо и тихо, но вскоре заелозил и завертелся на месте. Скучно и чуточку страшновато. Хотя Егор не очень понимал, чего тут можно бояться. Местных дебоширов и пьяниц он отлично знал, как и они его. Окрестные собаки тоже давно ему знакомы все до одной. Поэтому не пристанут. А русалки, которые вдруг выскочат со смехом из воды, защекочут и утащат за собой в озеро… Да это глупые сказки маленькой Верки и ее таких же сопливых подружек! И фантазии Гоголя. А если нет?.. Если это вовсе не сказки и не фантазии?.. Что тогда?..

Егор вспомнил сегодняшнюю утопленницу, такую красивую и холодную… С намотанным на руках зеленовато-желтыми, липкими, мягко-противными водорослями. И казалось, что именно они не пускали девушку на поверхность, к воздуху, пока, наконец, водолазы не оборвали их. Но слишком поздно… Или совершенно напрасно, зря?.. Эта незнакомка с длинными волосами хотела жить в воде, сказала Верка… А люди оказались такими нечуткими, жестокими и недогадливыми…

Озеро слегка пошевеливалось перед Егором, безмолвное и безмятежное. Гладко-прекрасное. На далеком противоположном берегу деревья темнели глухой стеной, словно там стоял непроходимый лес. На самом деле на том берегу безуспешно тянулся вверх всего лишь чахлый лесочек, удивительно преображенный и приукрашенный тьмой, создающей свои собственные и какие-то преувеличенные образы.

Русалки обычно водят на поляне хороводы, вспомнил Егор. Под луной. И вздрогнул.

Месяц продолжал изливаться почти домашним светом. Сонно помаргивали маленькие звезды. Никто не тревожил озерную гладь. В кустах недовольно возился и сопел ветер. И тут Егор увидел ее… Правда, она была почему-то одна… Но мало ли что… Наверное, другие русалки присоединятся к ней позже, через несколько минут…

Егор втянул голову в плечи и сжался в крохотный серый комочек, стараясь, чтобы она его не заметила. И остальные тоже не увидели. Абсолютно голая — а Егор еще никогда в своей жизни не видел раздетых женщин, даже на картинах, — русалка поднялась из высокой, взволнованно зашумевшей травы и спокойно прошла к воде, осторожно ступая. А потом почти бесшумно окунулась в озеро.

Притаившийся Егор с огорчением думал, что она теперь исчезнет в своей любимой, родной воде. Уйдет к себе на дно, не позволив ему на себя наглядеться. Но не тут-то было… Немного поплавав неподалеку от берега и слегка поплескавшись, русалка так же неторопливо вышла из озера. Егор в замешательстве и смущении рассматривал ее плотные груди, слегка круглившийся живот, длинные крупноватые ноги… Ноги… Но ведь у русалки должен быть хвост… А как там у Гоголя?.. Спросить бы у Верки…

Русалка шла по траве туда, откуда она совсем недавно встала.

— Иди сюда, киса… — раздался внезапно из кустов мужской хрипловатый басок, чем-то напоминающий голос водолаза.

Егор растерялся. Кто это? Такой же караульщик, как он?.. А где же ее подружки-утопленницы?

Русалка засмеялась и шагнула на голос.

— Киса… Лапа… — забормотал хрипатый. — До чего ж хороша… Прямо глаз не отвести…

— Ну и не отводи! — опять с удовольствием засмеялась русалка. — Любуйся хоть всю жизнь!

— Всю жизнь? — протянул голос. — Хитрюга! Ишь, чего захотела… Всю жизнь… Хочешь повесить на меня слишком большой срок? Вроде пожизненного заключения. Ну, иди ко мне…

Из высокой травы вверх потянулись две здоровенные ручищи, и русалка с хохотом упала прямо в них. Потом началась какая-то возня, донеслись звуки поцелуев, невнятный шепот, постанывания…

Ветер в кустах завозился еще недовольнее, что-то забурчал, заворчал. И отчего-то покрасневший Егор бросился домой. Ухмыляющийся месяц, верный охранник, проводил его до самых дверей.

В квартиру Егор вернулся незамеченным и тотчас лег спать. Но нехорошие догадки и смутные подозрения терзали и преследовали его несколько недель, пока он не отважился, наконец, расспросить отца. С ним и с матерью у Егора давно сложилась прочная дружба. Все трое детей родителям доверяли, что в семьях случается не часто.

— Папа, — обратился к отцу вечером Егор, — я недавно видел русалку. Возле озера… Но она была какая-то странная…

Отец очень заинтересовался услышанным.

— Ты, значит, в одиночку возле озера пасешься? Тебя мало предупреждали? Или утопленников не видал? Мы же с тобой вроде как договорились обо всем…

Егор смутился. Он действительно уже не раз обещал родителям обходить стороной коварное озеро.

— Я не купался. Просто смотрел… Но она почему-то вышла не из воды, а из травы. Поплавала — и снова на берег… А там ее кто-то ждал. Какой-то дядька… Наверное, она пробовала заманить его в воду навсегда… Но у нее не было хвоста. Обыкновенные ноги, как у всех людей…

Егор вспомнил эти обыкновенные ноги и вновь покраснел. Отец призадумался, внимательно оглядывая сына.

— И когда же ты ее видел, эту заманчивую?

— Дней десять назад… Или немного больше. Я ночью ходил на озеро, когда вы спали, — повиноватился Егор. — Мы с Верой думали, что там водятся русалки. Короче, я хотел проверить, а вдруг правда?..

— Сынок, — с серьезным видом отозвался отец, — тут вот какое дело… Ты уже не малое дитя и должен знать о жизни побольше, чем до сих пор. Мать, ты нам пока не мешай, — попросил он вошедшую в комнату жену. — У нас будет долгий мужской разговор… На двоих.

И отец спокойно, без ложного стыда и заминок типа «э…», «а…», «как бы это получше объяснить…» просто и понятно растолковал Егору суть отношений мужчины и женщины. Школьные и дворовые приятели этого еще сделать не успели, и отец очень правильно и разумно их опередил.

Егор был потрясен. Он ожидал чего угодно, только не такой откровенной гадости. И заявил, выслушав отца до конца:

— Я никогда в жизни этим заниматься не буду! Ни за что!

Отец нашел в себе силы даже не улыбнуться. Железный оказался мужик… И мудрый. Поэтому невозмутимо заметил:

— Это дело сугубо добровольное! Не захочешь — не будешь! Просто нужно хорошо представлять себе все жизненные возможности, искушения и грехи. И все знать про русалок. Иначе нельзя.

После разговора с отцом Егор неделю ходил мрачный. Человечество пало в его глазах так низко, что жить среди него теперь казалось весьма сомнительным удовольствием. Про родителей Егор пытался не думать.

Недоумевающая Верка приставала к хмурому молчаливому брату с вопросами, но он ничего не отвечал и сестры сторонился. Родители не вмешивались и сына не беспокоили, здраво предоставив событиям развиваться так, как получится. Однако получилось не слишком удачно и чересчур необычно. Егор и в самом деле долгое время к девушкам даже не приближался и вообще видеть их не желал. На зрелых дам поглядывал с нескрываемым презрением и отвращением. А о семейной жизни старался не упоминать.

В старших классах школы он в основном сидел дома, читал и смотрел телевизор. Подружки Веры и подрастающей младшенькой Олюни безуспешно пробовали его заинтересовать собой, удивлялись его безразличию и угрюмости и поспешно исчезали из Егорова поля зрения. Пытались допрашивать и Веру: