Вызывающий бурю - Ллойд Том - Страница 39

Подчиняясь странному порыву, Бахль сел на ступеньку и прижался виском к каменной стене. Он почувствовал, как из камня в него перетекает вибрирующая энергия веков, хотя, скорее всего, ему это просто почудилось. Гладя ступеньку и рассматривая флаги, он думал о том, когда же придет и его час. Белоглазые жили по пятьсот лет и больше, и, хотя Бахль чувствовал себя стариком, смерть придет за ним еще очень нескоро, через несколько обычных людских жизней. Но эта мысль не радовала его.

А в Большом зале огонь трещал и гудел – на вертеле жарилась оленина, распространяя аромат сочного мяса. Как только Бахль вошел, все голоса мгновенно смолкли, а герцог, не глядя на собравшихся, направился прямиком к огню. Служанка взяла из котла вогнутую лепешку и положила на нее сочащуюся жиром оленину с овощами.

– Вы уже уезжаете?

Обернувшись, Бахль увидел Лезарля. Правитель кивнул и улыбнулся, отправив в рот кусок мяса.

– И Тиник тоже уезжает, – сообщил Лезарль. – Он только что получил сообщение от командира лесных смотрителей, поэтому отправляется незамедлительно и, как всегда, пешком. Уверяет, что терпеть не может верховой езды.

– Так поздно? Видимо, сообщение шло слишком долго.

– Наверное, это я задержал его в своем кабинете дольше, чем следовало, – улыбнулся Лезарль. Он знал, что Бахль очень интересуется Тиником.

– Спасибо. И где же он теперь?

– Сложил поклажу под столом, чтобы никому не мешать, а сам сидит вон там, возле двери.

Бахль кивнул в знак благодарности и жестом велел Лезарлю продолжать трапезу.

Потом повелитель обернулся, чтобы отыскать взглядом Тиника: тот сидел ссутулившись и смотрел в свою пустую миску – на лице лесничего не видно было следов прожитых лет. Тиник и прежде редко приходил во дворец, а теперь почти здесь не бывал.

Тиник Лах опровергал все сложившиеся представления о белоглазых: он был младшим близнецом генерала Лаха, но не белоглазым, а обычным человеком. Ему полагалось бы умереть еще во чреве матери, как всегда случалось с близнецами белоглазых. Мать белоглазого всегда умирала при родах, а жизнь его близнеца обычно заканчивалась еще до рождения. Но каким-то непостижимым образом Тинику удалось выжить. Правда, он всегда был болезненным ребенком, но, когда вырос, превратился в сильного юношу. Он провел одинокое детство: отец его был нелюдимым лесничим и не доверял чужакам. Судя по всему, Тиник обладал кое-какими свойствами белоглазого, у него таже имелась небольшая склонность к магии, но он хранил в тайне свои магические способности. Для Бахля он был загадкой, которую правитель хотел разгадать.

Раздумья Бахля прервал сам Тиник, наконец заметив повелителя.

– Милорд? – произнес лесничий, поднялся со скамьи и поклонился.

– Я скоро отправляюсь в Кед, – отозвался Бахль. – Сдается, вы не слишком уклонитесь от своего пути, если немного проводите меня.

Тон его не оставлял места для возражений, и все-таки Тиник попытался возразить:

– На самом деле я направляюсь в Сиул, милорд.

– Несколько миль не сделают погоды, верно? Возьмите свои вещи.

Тиник подавил вздох и полез под стол, чтобы вытащить бесформенную грубую суму и кожаный чехол с оружием.

Он безропотно последовал за повелителем, все время упорно глядя в пол, пока Бахль не остановился со словами:

– Я слышал рассказы о том, что в глубине леса живет сальджин. Вам доводилось его видеть?

Лесничий нахмурился.

– Болтовня деревенских дурачков. У нас в лесах навалом своей нечисти, зачем еще заимствовать чужую.

– Странно. Зачем людям такое выдумывать? Ведь вукотики привязаны к своей земле не меньше, чем к своим проклятиям. Мне уже доводилось слышать, как нечто подобное появлялось в лесах лет сто тому назад, когда в городе ловили вампира. И сейчас нам тоже показалось, что в городе появился вампир. Разве не странное совпадение?

Лесничий вздрогнул и, чтобы скрыть смущение, начал поправлять перевязь на плече.

– Понял. Я обращу на это внимание.

– Замечательно. А теперь пора в путь. Думаю, что вы умеете бегать не хуже вашего брата.

– Не дожидаясь ответа, Бахль зашагал к каменной глыбе освещенной луной навесной башни. В военное время мост обычно поднимали, но стражники заметили повелителя еще в дверях Большого зала и, к тому моменту как герцог вышел из туннеля, опустили мост.

Широкие улицы и узкие переулки города были пустынны. Откуда-то слева доносилась тяжелая поступь «духов»-патрульных. Даже карнизники попрятались в своих теплых убежищах: иней превращал крыши домов в это время года в весьма опасное место.

Зато старая часть города с крытыми галереями, арками и статуями выглядела особенно впечатляюще в лунном свете.

Бахль легко шагал по мостовой. Множество башен, замысловатая архитектура делали Тиру очень красивым городом. А при неверном свете луны легко можно было поверить в любые самые фантастические истории. Черные тени прятались в закоулках, под арками, вблизи ярко освещенных таверн. В городе царили законы выживания сильнейшего, но хищники, охотившиеся по ночам, боялись Бахля. Они будут внимательно за ним следить, пока повелитель не скроется из виду: так олень наблюдает за волками, чтобы не попасть в беду.

Над городом висели две большие луны. Луна охотников, Кази, прошла уже полпути к горизонту – значит, не позже чем через полчаса наступит полночь. Южнее сияла луна побольше – Альтерр, ее желтый свет был куда ярче красноватого свечения Кази. Будучи приверженцами Нартиса, оба путника поприветствовали меньшую луну – поцеловали согнутые пальцы и прикоснулись ими ко лбу. Что означал этот жест, давно забылось, как забылось и многое другое в эти смутные времена.

– Удивительно, что некогда в Ланде происходили такие славные события, но еще удивительнее, что скоро эти времена вернутся.

Тиник удивленно посмотрел на Бахля и проследил за его взглядом, обращенным к Кази. Меньшая из лун стала появляться на небе за несколько лет до начала Великой войны и получила имя самого преданного богам смертного – Кази Фарлана.

Согласно легенде, Ларат, бог магии и интриг, соблазнил Альтерр, богиню луны, и уговорил ее скрыться с неба тогда, когда охотники возвращались с охоты. Все охотники вернулись, но Кази Фарлан заблудился в лесу; он ничего не видел во тьме, а за ним охотились убийцы, посланные Ларатом. Когда жена Кази, принцесса Фарлана, не увидела мужа среди вернувшихся, она обратилась за помощью к королеве всех богов. Но луна Альтерр не соглашалась вернуться на небеса. Тогда королева богов сняла алмазное ожерелье, завернула в него кольцо с рубином, принадлежавшее принцессе Фарлана, – получился один большой камень – и зашвырнула все это на небо, чтобы Кази смог увидеть дорогу. Тем самым она спасла ему жизнь.

Но королева еще и наложила заклятие на рубин в центре луны, связав камень с кровью самой Альтерр. Теперь Альтерр каждую ночь должна была забрасывать на небо эту драгоценность, а если бы она не поймала камень, когда тот падал обратно, рубин разбился бы, и тогда кровь Альтерр вытекла бы на землю. Чтобы этого не произошло, Ларат в ближайшую ночь взял у своей любовницы драгоценность и зашвырнул на орбиту Ланда, обезвредив заклятие, наложенное королевой богов.

С тех пор Альтерр оставалось лишь наблюдать, как новая луна ходит по небу, и надеяться, что она никогда не упадет.

– И вы считаете, что нам это нужно? – ответил лесничий на реплику Бахля. Похоже, Тиник был не столько рад предположению герцога, сколько напуган им. – Магия Великой войны отравила весь Ланд. Разве плохо, что потом жизнь стала спокойней?

– Нет, конечно, не плохо. Но отравление магией произошло из-за большой злобы, и выброс этой злой энергии произошел, скорее всего, не во времена Великой войны, а до нее. Разрушений нужно избегать любой ценой, но иногда мне кажется, что великая луна охотников снова может занять в нашей жизни важное место.

Бахль резко сменил тему:

– Вы решили идти в Сиул пешком? Но это же так далеко, Даже для белоглазого.