Гоша Каджи и Алтарь Желаний (СИ) - Рябов Игорь Владимирович - Страница 36

— Ребятишки! Первокурсники! А ну-ка, все живенько подтянулись сюда. Давайте, шевелитесь, а то замерзнете.

И когда основная масса учеников собралась около него, молчаливо-выжидательно всматриваясь в мужчину, он представился:

— Меня зовут Семен Борисович Волков. Я буду преподавать вам историю магии. Но сейчас не об этом… Вы уж нас простите, пожалуйста. Тут такая накладочка вышла неприятная… Вообще-то, вас должен был встречать совершенно другой человек, чтобы отвезти в замок. Но его сейчас, к сожалению, нет на месте, и в подготовке к распределению, этот момент мы, учителя, как-то упустили из виду. Еще раз приносим свои извинения… Но теперь я здесь, и, значит, мы незамедлительно отправляемся в Хилкровс.

И помолчав пару секунд, он беззаботно добавил:

— А так даже и лучше получилось: пока там еще старшекурсники, оболтусы, рассядутся за столами… А тут природа, смотрите какая! Свежий воздух…

И тут же несколько раз громко хлопнул в ладоши, прерывая начинающееся невнятное роптание. А затем уже строго-деловым тоном продолжил, когда все утихли:

— Рассаживаемся в порядке живой очереди по каретам. По четыре ученика в каждую, и чтоб без давки и суеты у меня! Кареты привезут вас во внутренний двор замка к парадному входу в Центральную башню. Вы выходите и, никуда не разбредаясь, спокойно ждете меня. Я приеду последним. Если будет что-то не так как надо, то пеняйте на себя. И хотя порядки у нас в школе вполне демократичные, но и поезд обратно еще не ушел. При желании успеть на него можно, не напрягаясь. А если даже директор и помилует проказника, то у меня в кабинете завсегда найдутся свежие розги…

Даже странно было, что никто и не попытался возразить, когда первую же карету заняли Гоша, Роб, Аня и Яна. Только проводили их многие ученики завистливыми взглядами. А они, почему-то, этому даже не обрадовались. Ну, ни грамма.

Карета мягко покатилась по утрамбованной дорожке, усыпанной мелким гравием, стоило только всем четверым оказаться внутри и занять свои места. На одной неширокой деревянной скамейке уселись Каджи с Баретто, а на противоположной — сестры-близняшки. Убранство внутри роскошным назвать было нельзя ни в коем случае. Наоборот, все скромно, просто, надежно и стандартно. Правда, когда Гоша садился на свою скамейку, то заметил на ней выцарапанную кем-то надпись: «И чему радуешься?».

А он, собственно, и не радовался. Скорее — опасался. Опять внутри зашевелились страхи быть отправленным домой. И хотя они шевелились теперь еле-еле, словно обожравшиеся удавы, зато к ним добавились новые ощущения: он тогда потеряет и друзей.

Сестрички-лисички тоже на удивление притихли, точно о чем-то крепко задумались. Причем создавалось такое впечатление, что задумались одной думкой на двоих. И только Роб Баретто вел себя уверенно и спокойно. Он, можно даже сказать, несколько вальяжно развалился на сиденье и чуть лениво поглядывал сквозь приоткрытую шторку наружу, обозревая местность. Ладно, еще, что не комментировал вслух.

Карета плавно взяла вверх, и сердце у Гоши невольно екнуло. Начался подъем на утес, где собственно и расположился замок Хилкровс.

— Неужели ты не волнуешься, Роб? — поинтересовался Гоша.

— Нет, — даже слегка удивившись, друг оторвался от созерцания окрестностей. — А чего волноваться-то попусту?

— Что-то прохладно стало, — тихо пожаловалась Янка.

— А сейчас приедем и согреемся, — непробиваемой невозмутимости Баретто можно было только позавидовать.

— А и правда, что-то похолодало, или мне это только кажется? — поинтересовалась Аня, зябко поежившись.

— Да, расслабьтесь, ребята. Ну, чего это вы приуныли? — Роб широко и беззаботно улыбнулся. — Я вот, наоборот, загадал, что мы все вместе попадем на один факультет, и только об этом сейчас и думаю. И верю в это! А раз верю — значит сбудется.

Логика у парня была просто поразительная. Но странное дело, всем остальным сразу же стало чуточку легче. И Каджи как-то сам собой принялся повторять мысленно: «Обязательно вместе! Обязательно!». И случайно встретившись взглядом с серо-голубыми глазами Янки, прочитал там, даже особо и не напрягаясь, ответ: «Легко».

Карета мягко остановилась, и дверки сами собой распахнулись, приглашая друзей покинуть насиженные места. Что они незамедлительно и сделали.

Внутренний двор Хилкровса был обширный. И хотя перед мраморной лестницей ведущей к большим сводчатым дверям парадного входа в Центральную башню горели несколько голубоватых фонарей на витиеватых чугунных столбах, дальние углы двора терялись в темноте. Но лестница была освещена достаточно ярко, стоявшими на равном расстоянии друг от друга светильниками. По периметру двора они тоже встречались, но много реже. И общее впечатление от этой обступившей четверку друзей темноты, нейтральной серости каменных стен замка, строгой готической архитектуры и абсолютного безмолвия, складывалось напряженно-торжественное. Во всем окружающем ребят чувствовались древность, величие и волшебство, словно ими был пропитан даже сам воздух, которым они дышали.

Через пару минут прибыла еще одна карета. Из нее вышли другие первокурсники, такие же настороженно-притихшие, как и наши знакомые. А потом следующая и следующая.

Близняшки, несмотря на свой вроде бы боевой характер, выглядели присмиревшими и задумчивыми. А Янка даже подхватила Гошу под правую руку, тесно прижавшись к нему. И Каджи почувствовал, что девчонка немного дрожит, словно и на самом деле сильно замерзла, как совсем недавно жаловалась. А ему, если сказать честно, было безумно приятно, что она вот так запросто ухватилась именно за него, вроде бы прося поддержки. И еще Каджи нравилось чувствовать себя настоящим джентльменом. В привычку, что ли начало входить?

Из четвертой по счету кареты высыпали одни мальчишки, и Гоша увидел среди них уже знакомые ему короткие светлые косички на висках. Гудэй тоже узнал его, приветливо улыбнулся, помахал рукой, но подходить не стал. Может быть, постеснялся присутствия рядом с Гошей Яны?

Зато вот другой «знакомый» не постеснялся ни капельки.

Через несколько минут из следующей кареты важно выплыл тот парень, которого Гоша так старательно пытался запомнить после случайного столкновения на Заячьем проспекте. Он обвел своим презрительно-наглым взглядом двор и столпившихся на нем первокурсников. Запнулся на лице Гоши, и что-то тихо буркнув через плечо появившемуся за ним следом слонопотаму, уверенно направился в сторону Каджи. Его спутник очень внушительных размеров, хотя скорее толстый, чем накачанный, подобно медведю слегка косолапя, затопал за ним следом.

И перед ними все расступались. А если не успевали уйти с дороги, то черноволосый просто отодвигал помеху прочь небрежно-властным движением руки. Слонопотам же иногда добавлял увесистый тычок в спину особо непонятливым.

— Привет Каджи, — черноголовый остановился в шаге от Гоши с Яной. — Я тебя в прошлый раз не признал.

Гоша продолжал напряженно молчать. Хотя очень хотелось, ну почти невтерпеж, вообще без слов просто двинуть наглецу в челюсть или под глаз. И двинуть от души, что б он прочувствовал весь кайф и радость от долгожданной встречи сполна. И хотя Мерида просила Гошу забыть, но почему-то ничего не забывалось. А парень самоуверенно продолжил:

— У меня тут неплохая компания собирается из настоящих волшебников, а не полукровок, — он скользнул презрительным взглядом по Яне, словно догадавшись о том, что она именно из них. — Это вот Дурмаш Биг из Венгрии. — Он небрежно кивнул головой в сторону слонопотама, тупо стоявшего позади него. — Есть и другие. Не желаешь присоединиться? Меня, кстати, зовут Гордий Чпок.

И уверенно протянул руку для пожатия, нисколько не сомневаясь, что Гоша будет счастлив от предоставленной ему чести. А Янка крепилась, крепилась, но все-таки не вытерпела и, громко фыркнув, зажала ладошкой рот, едва сдерживаясь, чтобы окончательно не расхохотаться во весь голос. Даже слезы на глаза навернулись от натуги у бедняжки.