Белые искры снега (СИ) - Джейн Анна - Страница 45

   - Да, - подтвердила я, присаживаясь на диван, оказавшийся мягким, но каким-то низким, а потому не сильно удобным.

   - Кстати, ваше имя я знаю, а я вам не представилась. Галина Алексеевна, секретарь директора.

   - Приятно познакомиться, - улыбнулась я вежливо, но, кажется, довольно сдержанно. Мне Дан говорит, что я не умею в нужный момент улыбаться тепло и искренне, но я его не совсем понимаю. Если я не чувствую теплоты, как я могу заставить свою улыбку стать дружелюбной и мягкой? Мне трудно это сделать.

   - Взаимно. Подождите немного, скоро я закончу.

   В ожидании я достала телефон и прочитала два сообщения - от Алены и Алсу. Еще когда я ехала в автобусе, я написала обеим подругам, которые сегодня в других школа тоже вынуждены были приступить к педпрактике. В прошлом году перед тем, как начать вести уроки - их нужно было провести восемь или десять, не помню, мы целую неделю таскались следом за учениками и сидели вместе с ними почти на всех занятиях, заполняя особые дневники по практике, где писали выводы чуть ли не о каждом уроке, а затем просили учителей поставить свои росписи в специальных графах - как подтверждение того, что мы, действительно, работали. Правда, в прошлом году была та еще халява - как я уже говорила, практику я проходила у пятиклассников, да не одна, а вдвоем с Аленой. К тому же мы быстро смекнули, что посещать уроки не обязательно, можно написать какую-нибудь ерунду вместо вывода и подделать подпись учителя - все равно нас никто не контролирует. Правда, уроки мы отвели вполне честно, и я лично готовилась к каждому из них по полвечера, находя в учебниках и в Интернете задания, которые казались мне полезными и интересными. В этом году из-за Инессы халявы ждать не приходилось - она сообщила, что лично будет контролировать каждого студента и без предупреждения заявляться на уроки, проводимые нами, предварительно узнав расписание. И она же не разрешила двум практикантам быть в одном классе. Правда, в этом году и на уроках сидеть не надо было - главное, проведи нужное количество занятий и свободен. Условие - проведи качественно.

   Интересно, как пройдет моя практика в этой школе, считающейся элитной? В сообщениях и Алсу, и Алена желали мне удачи на практике в 8-й школе, и я сама себе желала удачи, хотя, если честно, не очень-то и боялась.

   Зачем-то коснувшись гвоздика в носу, я написала Алене, вспомнив ее небольшую истерику после вызова духа:

   "Ты как, в порядке после вчерашнего?".

   "В полном. Просто вчера что-то на меня нашло... И так все глупо вышло, что даже стыдно:( Я глупая, да?".

   Наверное, глупая - раз связалась с моим любимым дядей. Наверняка это из-за него у Аленки такое нервное состояние. Надо все-таки сегодня провернуть то, что я сделать вчера. Не знаю, правда, какие последствия будут, но я обязана это сделать.

   Мои мысли прервал робкий стук в дверь.

   - Извините, - заглянула в кабинет та самая женщина, которую я видела около входа, - можно?

   Галина Алексеевна, вновь сдвинув очки на кончик носа, пристально гляделась во вновь пришедшую.

   - Вы мама Колесникова? - уточнила она.

   - Да, - кивнула женщина.

   - Вас уже ждут, - сухо сообщила секретарь. Женщина перешагнула порог, обернулась и тихонько позвав кого-то по имени. Следом за ней в приемную вошел среднего роста парень-старшеклассник с коротким ежиком волос, ссадиной на скуле, заклеенной пластырем, и в форме - черных брюках, темно-синем жителе с эмблемой школы на груди, почти на сердце и в белой рубашке с закатанными до локтя рукавами. Руки у него были засунуты в карманы, а взгляд был исподлобья, как у ощерившегося нашкодившего щенка, который что-то натворил и боялся, что его повторно накажут.

   Ученик, не глядя на секретаря и тем более, на меня, негромко буркнул слова приветствия. Кажется, чувствовал он себя не очень комфортно. Интересно, что мальчишка натворил?

   - Руки из карманов вытащи, - шепнула ученику мать в это же время. Видно было, что она очень расстроена - уголки не накрашенных губ опущены, плечи поникли, в глазах - сожаление и, кажется, робость.

   Галина Алексеевна кивнула старшекласснику в знак приветствия, встала со своего места и, взглядом пригласив посетительницу идти за собой, открыла дверь, ведущую, видимо, в кабинет директора, пропуская туда вновь пришедших. Я не могла видеть со своего места тех, кто находился внутри, но зато отлично могла слышать голоса - за собой дверь Галина Алексеевна прикрыла неплотно. Единственным персонажем, кого я успела заметить, была сидевшая ко мне боком очень молодящаяся женщина с тонким аристократическим носом и белоснежными кудрями, рассыпавшимися по меху тонкой дорогой шубки из натурального меха, которую она расстегнула, но не удосужилась снять. Холеное лицо блондинки было хоть и симпатичным, но не самым приятным - темно-морковные губы бантиком и выражение лица "Мне все обязаны".

   - Здравствуйте, - поздоровалась с опаской женщина в пуховике. Парень вслед за матерью повторил слова приветствия, но вновь сделал это тихо, почти не слышно и крайней недовольно. Им тут же ответили два голоса: один мужской, спокойный, даже размеренный, который пригласил их присесть, чтобы во всем разобраться, а второй женский, громкий, высокий и неприятный, заявивший с пренебрежением после короткого скупого приветствия:

   - А вот и главное действующее лицо. У меня очень мало времени, а проблема очень серьезная. Было бы очень хорошо, если бы вы не опаздывали.

   - Мы же всего на пять минут, - возразила растеряно женщина.

   - А пять минут, что, не время? Из пяти минут в количестве двенадцати штук складывается целый час, знаете ли.

   - Уважаемые родители, - легонько постучал по чему-то твердому, скорее всего, по столу, мужчина, который был - я уверена на 100 процентов - директором. - Давайте приступим к нашей беседе, чтобы понять, что произошло.

   - Дорогой мой Павел Степанович, - выдохнула обладательница высокого и даже высокомерного голоса с истеричными нотками. - Вы прекрасно знаете ситуацию. Прекрасно! Только осмотрите на моего ребенка, - видимо, в кабинете директора был и ее сын, - его элементарно избил этот малолетний преступник!

   - Ну что вы, Костя не преступник, - сказала тут же мама старшеклассника со взглядом исподлобья. - ну какой же он преступник. Хороший мальчик, что вы говорите...

   - Что, будете покрывать своего сына? Вы видите, что он с моим Мишенькой сделал? Видите? Я этого так не оставлю, будьте уверены! Я - мать, и я буду защищать своего ребенка.

   Я, услышав эти слова, вдохнула. Наверное, иметь маму, даже такую неприятную, как эта тетка - хорошо. Очень хорошо. Прекрасно!

   Я крепко, до легкой боли, сжала губы, не сразу вспомнив, что на них нанесена неяркая, почти незаметная помада.

   - Лилия Аркадьевна, пожалуйста, успокойтесь, - примирительно сказал директор.

   - Как я могу успокоиться? - бушевала неведомая мне Лилия Алексеевна. - Как? Моего единственного ребенка избил этот малолетний... этот мальчишка! - видимо, она хотела как-то обозвать того, кто посмел тронуть ее сына, но все же сдержалась. - Как, Павел Степанович, как?

   - Простите, - только и пробормотала вторая женщина, явно не зная, что сказать в ответ. - Простите...

   - Это пусть ваш сынок неповторимый у нас прощения с Мишей просит! - почему-то рассердило это невнятное робкое извинение шумную Лилию Аркадьевну, звучный голос которой приобрёл какие-то надрывные нотки. - Ужас, просто ужас.

   Да уж, ужас. Будь я на месте этой женщины, я бы много чего этой нахалке в дорогой шубе сказала. Хотя, кто знает? Может быть, этот Миша реально сильно пострадал - я пыталась судить отстраненною.

   - Да Костя только пару раз вашего Мишу и ударил, - на свою беду пролепетала женщина. - Тот его тоже ударил. Подрались мальчишки, с кем не бывает...

   - Господи! Господи! С кем не бывает! Вот она, философия хулиганства! - надрыв в голосе истерички Лилии Аркадьевны усилился в разы. - Вы никак своего сына не воспитывали! Только и можете оправдывать! "С кем не бывает"! - передразнила она маму второго парня, видимо, впутавшегося в драку.