Белые искры снега (СИ) - Джейн Анна - Страница 38

   Я поняла, что он говорит обо мне. Смущения не было - было лишь что-то приятное в груди. А еще была радость - ну давай, Женька, хоть так дай мне понять, что я небезразлична тебе.

   - Ну, вообще все от тебя зависит, - тихо заметил Дан, а Темные силы повторил вопрос.

   - Без шансов, увалень, - ответил беспардонно дух. Ах, как бы я хотела подвигать рукой так, чтобы ответ был какой-нибудь такой: "конечно, да!", но рукой я не двигала принципиально. Пусть это делает наш балбес Олег, а я принципиально не буду разыгрывать друзей. Но за такой ответ я даже не стала обижаться на Темные силы.

   - Ну, отлично, - криво улыбнулся Хирург. - Но это неправильный ответ.

   Я широко улыбнулась. Алена увидела мою улыбку и улыбнулась в ответ, словно поняв меня.

   - У меня тоже вопрос, - заявил Дан. - Я выиграю в конкурсе? - он имел в виду один из конкурсов, проводимых городом для начинающих парикмахеров.

   - Ага. Даун, - сказало нахальное блюдце. Даниил удовлетворительно хмыкнул.

   - Я хоть и не верю в духов, но приятно, - ответил тот.

   - Недоумок, - стал дух новь обзываться. - Хр...др...пвскп, - вдруг стало показывать совершенную бессмыслицу блюдечко, нервно, рывками, ползая по спиритическому кругу.

   - Что с ним? - спросила Алсу у Олега. Тот ничего не ответил, сосредоточившись на происходящем. Он вдруг облизнул губы, и я даже на секунду засомневалась, что это он двигает блюдце, играя с нами в игру "Здрасти, это дух пришел!".

   Блюдце остановилось, подумало о чем-то, не обращая внимания на груз в виде наших пальцев, несколько длинных минут и опять заскользило, словно ведя наши пальцы следом за собой.

   - Салют, - сказал дух и выдал мое полное имя, которым почти никто и никогда меня не называет. - Анастасия.

   - Что Анастасия? - спросил Темные силы.

   - Свадьба, - одним словом сказало блюдце.

   - Что свадьба? - не понял тот.

   - Первая, - сказало блюдце, явно противореча само себе. А после стало бросаться нашими именами. - Виктория, Евгений, Олег, Алсу, Алена.

   - А я? - обиженно спросил Даня. Между прочим, в одиночестве всю жизнь он тоже не хотел.

   - И ты, - сказал дух, не дожидаясь, пока наш горе-медиум продублирует его. - Ты неправильный юноша.

   Неправильный юноша только хмыкнул.

   - Так я первая или последняя? - спросила Алена с удивлением, странно взглянув на меня.

   - И так, и так, леди, - было ей очень странным ответом. - Помни, что мать говорит. - Музыкант, играй, - добавил дух. Музыкант среди нас был только один - Женька. Он поднял брови.

   - Что играть?

   - Что говорит сердце, - так же таинственно отозвалось блюдце. - Мальчик, - вдруг сказало блюдце, - мальчик, опасайся тех людей. Мальчик Олег. Скажи нет.

   Ну, Темные силы дает. Совсем уже того.

   - Хорошо, сделаю так, - совершенно серьёзно пообещал Темные силы, сглотнув - его острый кадык едва заметно дернулся. Может быть, это все же Алсу? Ей надо как-то приструнить друга или направить по другому пути, вот она и старается, зная, что тот верит в сверхъестественную чепуху?

   - Мое, - сказал блюдичный дух. - Из последних.

   Обзываться блюдце прекратило, но вместо ответа блюдце самым натуральным образом принялось говорить нам чепуху. И сколько бы мы не задавали вопросов, у нас выходила бессмыслица.

   - Стоять.... Тысячи лет... дхф... страдаем в пути... жкжхп... не понимаем... арарукад... Слепит глаза... и я...и я...солнечный свет...живые, я тут... ам-ам... Мы...ндр... бред....шгд8щдщ....

   - Олег, хватит, - не выдержала я.

   - В смысле? - перевел он на меня тяжелый взгляд.

   - Ну, ты же двигаешь? - напрямую сказала я.

   - Не я, - отрезал парень. - Я не играю в такие игры, Настя.

   - Алсу, это ты? - спросила я подругу, но та одарила меня таким укоряющим взглядом, что я не нашлась, что сказать, а такое со мной, поверьте, бывает очень редко.

   - Это дух, Настенька, - пропел Даня.

   Я сощурилась. В это время стало происходить что-то совсем странное

   Что-то поменялось в комнате. Стало холоднее. Две свечи погасли, и тут же стало темнее. У меня на спине появились неожиданные мурашки.

   Блюдце в который раз поехало к буквам. Медленне, чем в прошлые разы, но с куда больше силой, буквально заставляя моим пальцам скользить следом за ним.

   - Хай, - проговорила Алсу, не отрывая широко открытых глаз от блюдца. Она, видимо, тоже почувствовала что-то неладное.

   - Смайл. Двоеточие и е. - Сказало блюдце. Вышла очередная глупость то ли от Олега, то ли от его девушки. А, может быть, кто-то из них и сам не осознает, что какими-то микро движениями двигает блюдце? Может быть, это что-то вроде самообмана?

   Может быть, даже я сама?

   Эта мысль вдруг успокоила, хотя мурашки теперь полезли со спины на руки и грудь.

   Девочка-подросток появилась в темной комнате самого обычного девятиэтажного дома, освещенной свечами и пропавшей шалфеем, довольно поздно. Над тремя парнями и четырьмя девушками, тесно сидевшими около журнального столика в центре комнаты, на котором лежал спиритический круг, предназначенный для вызова потусторонних сущностей, уже витали двое. Один - в форме благообразного, убелённого сединами почтенного дедушки в старом чистеньком твидовом костюмчике и с тростью. Второй - в форме молодого стройного мужчины лет тридцати с длинными темными волосами, собранными в хвост, за спиной которого видел чехол с гитарой.

   Дедушка с интересом и ехидцей отвечал на вопросы смертных, касаясь длинной тростью светло-зеленого блюдечка с нарисованной кривой стрелочкой и таким образом двигая его. Дедушка не скупился и от души обзывал и дурил ребят, среди которых девочка тут же взглядом зеленых глаз нашла Настю. Обычное развлечение среди таких, как они. Поглумиться над теми, кто жив, но хочет залезть своим грязным носом в тонкий, живущий своей особой жизнью, мир мертвых, - это самое простое, безобидное и часто практикуемое. Некоторые подданные этого мрачного мира делают куда более жуткие вещи, когда слышат призывы, особенно призывы тех, кто имеет силу и власть, но не имеет опыта.

   - Привет, - шустро поздоровалась с мужчинами, старым и молодым, подросток, чихнув из-за запаха шалфея, заинтересовавшись блюдцем - единственным материальным предметом, который она сейчас могла двигать, словно она - еще живая.

   - Салют, девочка, - медленно повернулся в ее сторону длинноволосый мужчина. Лицо у него было бледное и очень печальное, а глаза - карими и неожиданно теплыми. А еще девочке казалось, будто бы она уже где-то видела этого человека в черной футболке и черных джинсах, дранных на коленях.

   - Здравствуй, малышка, - проскрипел и дедушка, оторвавшись от разговора с живыми, и обвел взглядом водянистых глаз ее фигуру, особо остановившись на голых плечах. - Не хорошо ходить в таком виде, девочка. Надо одеваться так, как подобает, а не как попало.

   - Как хочу, так и одеваюсь, - дерзко отозвалась девочка, заправляя за ухо короткую темно-русую прядь волос, которые не отрастали уже много лет. Дедушка, увидев ухо с тремя проколами, неодобрительно покачал головой. Топик чуть приподнялся, демонстрируя на животе кусочек цветной татуировки в виде бабочке, наколотой справа от пупка.

   - Ужасно неподобающе, - сказал старик, качая головой.

   - На себя посмотрите, - огрызнулась девочка. Ей и раньше всегда указывали, как и что делать, а она всегда начинала беситься. При этом указывали ей не ее родители, чуткие и понимающие люди, а совершенно посторонние.

   - Маленькая дрянь, - прошипел дедушка и вдруг оскалился, показав длинные острые пожелтевшие клыки и синюшный язык. Зрачки его стали узкими и багровыми. Черты лица заострились, а нос неожиданно оказался на щеке.

   Он вдруг оказался около девочки, но та вдруг зажмурилась и выставила вперёд руки, и дедушка словно врезался в невидимую перегородку.